Сутки караула прошли в общей нервозности и в пугающем неведении. Все переживали за Олеся Потыну. Мы уже знали, что Виктор жив и здоров, и через 5–6 дней, когда шов окончательно затянется, его вернут к нам. А вот судьба и ближайшее будущее молдаванского боевика-террориста Олеся была очень туманна. То, что его не посадили на училищную гауптвахту и не передали для ареста в заботливые руки военной комендатуры для задушевных бесед с прокурором, наводило на различные мысли. Чаще, невеселые.
Когда мы вернулись из караула и сдали оружие и боеприпасы, то нас опять загнали в ленинскую комнату. С нами очень долго и занудно беседовали Пиночет, «особняк» и один из первых заместителей нашего генерала. Мозги посушили знатно и качественно. В результате их умозаключений и грозных речей, получалось, что виновны мы все поголовно, и сажать нас надо немедленно, причем, персонально каждого. Но, учитывая гуманность и человеколюбие нашего государства, командование училища приняло решение, поступиться своими высокоидейными принципами, взять грех на свою кристальночистую совесть и не отправлять нас — законченных мерзавцев, в кандалах по этапу на Колыму, для усиления бригады лесорубов-невольников, а дать возможность искупить свою вину, образцовым служением своей справедливой и милосердной родине. Во как!
Короче, все остается как есть. Мы скромно держим язык за зубами, Олесь образцово-показательно задрочен и запуган, Копыто жив и здоров, и вообще — без малейших претензий. Обо всем забыть! Согласны?!
Мы были единодушно и единогласно согласны. Всю 3-х часовую пургу и лабуду, что нам вливали в уши отцы-командиры, мы поняли как надо. Все до противного очень просто объяснялось — наше краснознаменное училище, награжденное несколькими орденами и обласканное руководством ВВС, решило не выносить сор из избы, и сохранить свое лицо. Идея нормальная, почти благородная, учитывая, что никто не пострадал. Ну, почти не пострадал.
В результате, все вернулось на круги свои. Пиночет получил выговор, Нахрен — строгач, «особняк» за свою скромность и правильное понимание момента, тоже что-то получил, но из разряда материального. Что-то говорили про открытку, дающую право вне очереди на покупку ВАЗ-2105. Утверждать не берусь. Информация об инциденте с оружием за периметр ограждения училища не вышла и, все фигуранты этого дела, остались довольны, а самое главное — живы и здоровы.
Витя, вернувшись из санчасти, щеголял с аккуратным, почти незаметным розовым рубцом на левой щеке. В кармане своей гимнастерки, он носил пулю, которая, пройдя сквозь его щеку, ударилась о стену и сильно деформировалась, но была узнаваема. Ее потом нашли, при уборке спального помещения.
В результате, у Виктора появилась новая душещипательная история для гарантированного проникновения сквозь неприступную оборону невинности наивных девушек. Копыто, трогательно пуская скупую мужскую слезу, рассказывал, как при выполнении совершенно секретного задания командования (причем, исключительно государственной важности), в него стрелял суперопасный преступник — шпион всех империалистических держав мира (кажется, его звали — Бонд, Джеймс Бонд). И только благодаря своей железной хватке, буквально, своими персональными зубами, он — Виктор тоесть, прервал смертельный полет безжалостного кусочка металла. В этот момент повествования, пуля извлекалась из кармана и служила неопровержимым доказательством правдивости рассказчика, дополняя натурную картину «боевого» ранения. Я просто рыдал от умиления, фактически умываясь слезами, частенько являясь свидетелем таких изысканных маневров Виктора Копыто. Оборона крепостей рушилась, девушки выбрасывали белый флаг и отдавали себя на разграбление благородному и смелому воину, борцу с империалистическим шпионом. Как его там звали?! Кажется — Бонд, Джеймс Бонд?!
Олесь Потыну тоже продолжил учебу в училище. Свою заторможенность в действиях и в процессах мышления, он компенсировал исключительно точным и пунктуальным выполнением всех предписаний и распоряжений, в строгом соответствии с требованиями и регламентом всевозможных инструкций и наставлений. Ни на шаг в сторону, ни малейшей толики личной инициативы. Олесь стал человек-параграф. Общевоинские Уставы были его настольной книгой, почти что — библией. В последствии, после успешного выпуска из училища, Олесь перевелся в Сухопутные войска и занял бы достойное место в кресле военного коменданта одного из гарнизонов на территории своей родной солнечной Молдавии, но… об этом чуть позже.
А пока в роте, после отбоя, полушепотом еще долго обсуждалась возможная причина, по которой Олеся не вышибли из училища, а оставили для дальнейшего обучения. В качестве основной версии называлось, что Потыну был не совсем молдаванином, а — гуцулом. А таких представителей из Красной книги, в Советскую армию еще не заносило. Поэтому, его и оставили, для рассады.
Выдвигалось предположение, что его дальний родственник является одним из многочисленных секретарей коммунистической партии Молдавии, и занимает уютный кабинет в Кишиневе, где важно восседает на своей персональной табуретке. Возможно, но не факт.
Самое интересное, что находились те, кто искренне считал, что Потыну хотел реально отомстить Виктору Копыто за многочисленные шутки в адрес жителей села Большие Пидоры. (Все помнят, где ставится ударение?!). И это, спустя полтора года?! Долго, однако, до парня доходило?! Но дело замяли, чтобы не разжигать межнациональную рознь. Данная версия, не выдерживает ни какой критики. Бред сивой кобылы в лунную ночь. Полная чушь, потому что Виктора и Олеся связывали узы настоящей крепкой мужской дружбы. Это точно, без вариантов. Проверено и доказано бескорыстной взаимовыручкой и помощью. Неожиданная стрельба, только крепче сплотила этих достойных друг друга, но таких разных, представителей HOMO SAPIENS.
Вообще, версий и предположений было много. Лично мне кажется, наиболее достоверной была другая причина, по которой Олесь Потыну вышел сухим из воды, а Виктор Копыто остался живым и здоровым. Ответ прост и незатейлив!
БОГ, Витю любит! А вместе с ним, возлюбил и Олеся Потыну.
Наше 45-е классное отделение впервые заступает в гарнизонный караул. В казарме ажиотаж. Все усиленно готовятся. Еще бы, гарнизон — это не внутри училища, где свой замкнутый микромир, где все свои, пусть надоевшие хуже горькой редьки и отвратные, но такие родные.
Даже, если так сложилось, что ты сидишь в камере на училищной вахте, то будь спокоен, тебе не дадут пропасть. В это время, твой соплеменник пишет для тебя пропущенные лекции, под копирку. А курсанты из состава караула усиленно подкормят и обеспечат возможность поспать в неурочное, запрещенное для сна время. Причем, это будут совершенно посторонние парни — не из твоей роты и даже — не из твоего батальона. Но тем не менее… Потому, как всем парням известна прописная истина: «сейчас охраняешь ты, а завтра уже охранять будут тебя и наоборот». Круговорот курсантов в карцере — процесс бесконечный и хаотичный, как легендарное Броуновское движение.
Да и местное начальство, пусть не подарочек, но все же свое, родное — из ВВС. А в ВВС, будет вам всем известно, самые демократичные и воспитанные офицеры, деликатные и терпеливые, а местами даже — душевные и сентиментальные. Их отношение к младшим по возрасту и званию, почти семейное. Даже, шутливые оскорбления и бесконечные шпыньки, отпускаемые в наш адрес, и те безобидные и абсолютно беззлобные. Так, больше для приличия. Ради порядка.
Гарнизонный караул — что-то новое, еще неизведанное и поэтому, всем ребятам немного волнительно.
В гарнизоне все иначе. Гарнизон — это враждебная территория, где расположена и дислоцирована огромная масса военных училищ, воинских частей, рыскающих патрулей, зверей-краснопогонников и ракетчиков, а так же самых страшных и беспощадных отморозков среди армейской среды — офицеров комендатуры, которые люто ненавидят любое послабление в воинской дисциплине, даже самое незначительное отступление от требований статей Общевоинских Уставов.
Курсант для них — это пока еще неразоблаченный и непойманный потенциальный нарушитель воинской дисциплины, почти, предатель родины, самое место которому на гауптвахте, а еще лучше — в дисциплинарном батальоне. А если у этого олуха, погоны на плечах с голубым просветом и золотистый пропеллер в петличках, то значит, он вдвойне опасен. Ибо, вольнодумец он, не обремененный фундаментальными знаниями об устройстве большой саперной лопаты, и не познавший красоту монолитного пешего строя и гармонию 12-ти часового марширования на плацу под бравурные военные марши, в исполнении духового оркестра!
Вы знаете?! Они — офицеры комендатуры, в чем-то, наверное, правы. Ну, не занимаются такой ерундой в ВВС, некогда нам! Есть другие дела, на наш взгляд, более важные и нужные. Нас учат всегда думать, старательно читать электрические схемы, скрупулезно распутывать хитросплетения проводов и трубопроводов, быстро и правильно принимать единственно правильное решение, сохранять свою индивидуальность для успешного решения задач, от которых зависит человеческая жизнь — жизнь экипажа, наконец. Все наши действия досконально осознаны. Интеллект всегда наготове. Более того, он просто есть, присутствует интеллект и все тут.
