Сэр Йен категорически заявил, что это исключено: профсоюзы не допустят.
Я высказал опасение, что профсоюз в больнице Сент-Эдвардс еще слишком слаб. Но Йен успокоил меня, напомнив о Билли Фрезере, этом оголтелом агитаторе из больницы «Саутуорк». Кошмарный тип! Правда, теперь он может оказаться полезен.
По-моему, Йен намерен прибегнуть к его услугам».
(Вероятно, не лишне будет заметить, что о вышеприведенной беседе Хэкер, естественно, не должен был знать. – Ред.)
22 марта
Сегодня со всей решительностью поговорил с Хамфри о проблеме медицинских администраторов.
По моей просьбе в нашем партийном центре провели специальные исследования и подготовили обширный статистический материал. А вот в собственном министерстве мне такие данные получить не удалось. Позор!
Подчиненные Хамфри из года в год меняют основу статистических подсчетов, тем самым делая практически невозможным сравнительный анализ роста численности бюрократического аппарата.
– Хамфри, наша система национального здравоохранения являет собой разительный пример галопирующей бюрократии, – убежденно сказал я, на этот раз вооруженный фактами и цифрами.
Мои слова, казалось, не произвели на него никакого впечатления.
– Ну что вы! – безмятежно отозвался мой постоянный заместитель. – Так уж и галопирующей. В лучшем случае – двигающейся трусцой.
Я спросил его, знает ли он, что в министерство ежедневно поступает множество жалоб на бюрократический идиотизм.
– От кого?
– От членов парламента, от избирателей, от врачей, медсестер… словом, от общественности.
– Смутьяны! – презрительно отмахнулся сэр Хамфри. Я был потрясен.
– Кто? Представители общественности?
– Да, в первую очередь они.
«Пора ознакомить его с некоторыми из моих находок», – подумал я и для начала показал копию официального документа одной из лондонских больниц.
(Благодаря тому, что Хэкер сохранил копии всех документов, на которые он ссылается в своем дневнике, у нас имеется блестящая возможность проследить, как функционировала система национального здравоохранения Великобритании в 80-е годы. – Ред.)
Удовлетворить вашу заявку на стетоскопы в настоящее время не представляется возможным в силу сложностей с поставками.
Взамен мы готовы предоставить вам определенное количество более длинных трубок для уже имеющихся у вас стетоскопов.
Отдел материально-технического снабжения
К моему удивлению, сэр Хамфри не усмотрел в документе ничего странного и даже заметил, что коль скоро такие трубки имеются в наличии, то предлагать их не только можно, но и нужно.
А Бернард, в свою очередь, высказал предположение (надо же до такого додуматься!), что это избавит врачей от многих неудобств: пользуясь удлиненными трубками, они, мол, смогут, не сходя с места, прослушивать пациентов по всей палате.
Надеюсь, он все-таки пошутил. Иначе…
Затем я ознакомил своего постоянного заместителя с распоряжениями, касающимися морга и туалетной бумаги, которые были отданы в больнице Сент-Стефан.
ВСЕМУ МЕДИЦИНСКОМУ ПЕРСОНАЛУ
В связи с закрытием морга на рождественские каникулы администрация больницы убедительно просит медицинский персонал не загружать работой данное подразделение в указанный период.
Главный администратор
ВСЕМУ ПЕРСОНАЛУ
В последние месяцы участились случаи, когда работники больницы для тех или иных целей пользуются туалетной бумагой. Администрация еще раз напоминает о том, что рулоны туалетной бумаги предназначены для пациентов, а не для персонала.
Зав. хозяйственным отделом
Сэр Хамфри пренебрежительно хмыкнул.
– Наше здравоохранение работает эффективно и экономично ровно настолько, насколько этому не мешает наше правительство.
Тогда я предъявил ему просто убийственный по сути своей документ, подписанный начальником отдела контроля за соблюдением правил ношения рабочей одежды (ОКСПНРО) районного управления здравоохранения.
СРЕДНЕМУ МЕДИЦИНСКОМУ ПЕРСОНАЛУ
По имеющимся в управлении сведениям, последняя партия белых халатов для медицинских сестер изготовлена из прозрачного материала.
Всем медицинским сестрам, получившим такие халаты, надлежит лично явиться к начальнику ОКСПНРО для оценки сути и характера данной проблемы.
Начальник ОКСПНРО
У сэра Хамфри хватило мужества признать, что эта несусветная чепуха не оставила его равнодушным.
– Кто-то придумал себе неплохую работенку, – с улыбкой сказал он.
Свой главный козырь – распоряжение об изменениях в работе кухни в больнице имени Флоренс Найтингейл – я, как положено, оставил напоследок.
ОБ ИЗМЕНЕНИЯХ В РАБОТЕ КУХНИ НА ПЕРИОД РОЖДЕСТВЕНСКИХ КАНИКУЛ
Администрация доводит до сведения всех сотрудников больницы, что запланированный на вторник десерт будет подан вместо первого блюда в пятницу, так как последнее будет подано вместо второго блюда в четверг. Рождественский обед состоится в канун Нового года, а новогодний вечер будет проведен в День рождественских подарков[51]. Из вышесказанного следует, что 7 января сотрудникам рекомендуется принести обед с собой.
Великая пятница[52] в этом году будет отмечаться во вторник, 13 апреля.
Шеф-повар
У сэра Хамфри не хватило духу отрицать, что «система действительно функционирует не совсем нормально», если ее руководители могут тратить свое рабочее время и государственные деньги на сочинение подобной галиматьи. К тому же (мне стало известно об этом только сегодня утром) за последние десять лет количество чиновников в национальном здравоохранении возросло на сорок тысяч человек, в то время как количество больничных коек сократилось на шестьдесят тысяч. Эти цифры говорят сами за себя.
Я еще не упомянул о том факте, что годовой бюджет министерства здравоохранения вырос на полтора миллиарда фунтов!
Странно, но моему постоянному заместителю эти цифры почему-то доставили удовольствие.
– Вот это рост! – радостно воскликнул он. – Если бы такого могла добиться британская промышленность…
– Рост? – ошеломленно переспросил я. – Это вы называете ростом? Вы считаете нормальным, когда утвержденные парламентом деньги из кармана налогоплательщиков идут на увеличение штата чиновников за счет сокращения количества пациентов?
– Да, считаю, – невозмутимо ответил он.
Я попытался объяснить ему, что парламент выделяет эти средства на больных. Однако, к моему глубочайшему удивлению, сэр Хамфри решительно не согласился с этим бесспорным утверждением.
– Напротив, господин министр, они выделяются для всех без исключения, с тем чтобы государство могло продемонстрировать степень своей заботы и сострадания. Направляя деньги в здравоохранение и социальные услуги, члены парламента испытывают чувство очищения, всепрощения, возвышения, самопожертвования!
Софистика чистейшей воды!
– Но ведь выделенные деньги должны расходоваться на лечение больных!
Сэр Хамфри, сочтя мои слова недостойными его внимания, продолжил свою идиотскую тираду:
– После жертвоприношения никому и в голову не придет интересоваться судьбою жертвы.
Он не прав, тысячу раз не прав! По-моему, страну очень даже волнует судьба впустую растрачиваемых денег, и я, избранник народа, должен следить, чтобы этого не происходило.
– При всем уважении к вам, господин министр (одно из любимых оскорблений сэра Хамфри), позволю себе заметить, что люди начинают проявлять беспокойство только тогда, когда узнают о растрачивании впустую общественных средств.
Я отказался принять такой аргумент и напомнил о массовых волнениях в связи со скандальными разоблачениями в наших психиатрических клиниках.
Сэр Хамфри со свойственным ему цинизмом заметил, что подобные волнения только подтверждают его точку зрения.
– Все эти злоупотребления преспокойно продолжались десятилетиями. И никого даже отдаленно не волновало, как расходуются деньги налогоплательщиков, – собственно, в этом и заключалось самопожертвование. А привело их в бешенство то, что им об этом сказали.
Поняв, что мой постоянный заместитель намеренно создает дымовую завесу из демагогических рассуждений, я решил задать ему прямой вопрос:
– Хамфри, вы согласны, что бессмысленно содержать больницу только для обслуживающего персонала?
Как всегда, сэр Хамфри уклонился от прямого ответа.
– Господин министр, – заявил он, – я бы сформулировал вопрос иначе.
