Сделка произвела сенсацию. Мелкие князья, как правило не слишком богатые, последовали примеру Венецианской республики и сыграли на невероятном суеверии Людовика. Ему наперебой стали предлагать самые удивительные реликвии, и Людовик все принимал с благодарностью. Он собрал у себя такие редкостные вещи, как перекладину животворящего креста, копье, губку, молот, гвозди и прочую бутафорию распятия. За все он платил огромные деньги, которые, разумеется, брал из государственной казны. Увидев, что торговля святыми реликвиями – весьма прибыльное дело, этим промыслом стали заниматься и другие подданные. Бойкую торговлю развернули во Франции греческие монахи и итальянские священники. Волосы, обломки костей, кусочки засушенной плоти шли за баснословную цену. Естественно, покупатели были убеждены, что эти остатки принадлежали какому-нибудь святому.
Так, Генуя купила ослиный хвост, заплатив за него, не торгуясь, тысячу экю золотом. Хвост якобы принадлежал ослу, на котором Иисус въехал в Иерусалим.
История с хвостом особенно ценна тем, что продавцом оказался один из церковных иерархов, которому нельзя было не верить. Другой прелат продал сено из яслей, которые будто бы служили колыбелью младенцу Христу. У порога лавочек, где продавались эти редкие товары, чужеземные монахи отчаянно зазывали покупателей.
«Сюда! Сюда! – вопили они. – Смотрите: вот фиал, в котором кровь спасителя, собранная у подножия креста Марией! Вот сосуд со слезами Иисуса Христа! А вот молоко богородицы!» И верующие выворачивали кошельки. Французские клирики сначала завидовали чужестранцам, а потом и сами занялись изготовлением реликвий. Они вполне резонно решили, что подорвать конкуренцию можно лишь товарами, еще более необычайными, и дали полную волю своей необузданной фантазии. На рынке стали появляться такие вещи, которые могут вызвать лишь гомерический смех. Рясники предлагали пустые коробки, в которых, по их словам, содержался… вздох Иисуса Христа, ларцы с невидимыми рогами Иосифа. А добрый король Людовик Святой усердно покровительствовал торговле, твердо уверенный, что господу ничего не может быть приятнее этого, если, конечно, не считать избиения еретиков.
Папа, стоявший на пороге четырнадцатого века, был бесхитростным и сравнительно добропорядочным человеком. Оттого и понтификат его длился недолго. Он был возведен на престол 27 октября 1303 года под именем Бенедикта одиннадцатого.
Спустя несколько месяцев к нему во время обеда явился молодой клирик, переодетый монахиней, и преподнес серебряное блюдо с фигами, которые якобы были присланы аббатисой какого-то монастыря. Ничего не подозревавший Бенедикт принял подарок, съел две фиги, предложив остальные сотрапезникам. Те отказались под предлогом, что не хотят лишать папу вкусных плодов. В тот же вечер Бенедикт одиннадцатый скончался в страшных конвульсиях. Таким способом кардиналы избавились от неудобного для них папы.
Преемник Бенедикта одиннадцатого Климент пятый был вполне достоин своих кардиналов.
Сначала местом своей резиденции он сделал Лион. В течение какого-то времени к нему являлось много епископов и аббатов, но он так беззастенчиво обирал их, что вскоре визиты прекратились. Тогда Климент пятый начал лично объезжать епархии.
Повсюду он опустошал сокровищницы церквей и монастырей, так что церковникам пришлось пожалеть, что они заставили ненасытного паука вылезти из своего дворца.
Сообщают, что алчному папе понадобилось целых пять дней на то, чтобы вывезти золото и серебро, взятое им из подвалов Клюнийского аббатства.
Когда папа выжал все, что было возможно, он прибегнул к старому, испытанному средству. Он вспомнил, что четвертый Латеранский собор постановил: «Имущество еретиков и их соучастников принадлежит святому престолу, причем ни дети, ни родственники осужденных не вправе претендовать хотя бы на малейшую часть этого имущества». Опасаясь, что Филипп Красивый воспротивится применению этого декрета, Климент пятый предложил ему делить доходы пополам. Они быстро сговорились, и бесчисленные костры запылали в Италии, Испании, Германии, во Франции. Когда пламя этих костров поглотило жертвы, два коронованных бандита поделили между собой награбленное богатство.
Климент занимал папский престол в течение десяти лет. Не преувеличивая, можно сказать, что все свое время, свободное от распутства, он тратил на умножение своих сокровищ, применяя самые омерзительные средства. Он предал суду инквизиции не только еретические секты, но даже храмовников. Последним актом его преступной деятельности было отравление императора Генриха седьмого.
После этого обессилевший от распутства Климент пятый скончался.
После смерти Климента пятого апостольский престол в течение двух лет оставался вакантным. В период этого междуцарствия клирики безнаказанно обирали граждан, а инквизиторы преследовали еретиков. Особенно жестоко они расправлялись с сектой лоллардов, проповедовавших, что Люцифер и мятежные ангелы были изгнаны из царства небесного за то, что потребовали от деспота-бога свободы и равенства.
Лолларды также утверждали, что архангел Михаил со своей свитой – защитники тирании – будут низвергнуты, а люди, повиновавшиеся царям, осуждены навеки.
Наконец французский король Филипп пятый решил навести порядок в священной коллегии. Чтобы положить конец междуцарствию, он придумал следующий трюк. Король приглашал в Лион каждого кардинала в отдельности и обещал ему тиару, но при этом просил держать все в секрете. Никто не заподозрил ловушки. В указанный срок все собрались в монастыре, где их ожидал король. И тогда Филипп заявил, что не выпустит их, пока они не выберут преемника Климента пятого. Затем он запер их и приставил надежную стражу. Просидев целый месяц на хлебе и воде в соответствии с постановлением папы Григория девятого, кардиналы капитулировали и избрали папой Иоанна двадцать второго.
С яростью невежды и тупицы Иоанн двадцать второй преследовал ученых, расценивая новые открытия в физике, химии, астрономии как дьявольские изобретения. Немало людей науки, очутившихся в застенках инквизиции, были в то время замучены и сожжены. Приведем отрывок из послания Иоанна двадцать второго, из которого видно, сколь нелепые обвинения церковь выдвигала против мужественных людей, двигавших вперед человечество. "Мы узнали, – писал папа, – что Жан Даман, врач Жан из Лиможа, Жак Барбансон и некоторые другие занимаются магией: они пользуются волшебными зеркалами и колдовскими предметами, рисуют каббалистические знаки, вызывая духов тьмы, губят людей силой своих заклинаний, засовывают демонов в бутылки и в кипящей воде заставляют их открывать будущее; они утверждают, что способны сократить и продлить бытие; к тому же они устраивают заговоры против нас и пытаются с помощью чародейства и заклинаний лишить нас жизни и тиары.
Посему мы повелеваем: поступать с ними так же, как поступаете с еретиками.
Отдайте их в руки инквизиторов – пусть пытки вырвут у них признания, а затем предайте их огню".
Чтобы пополнить опустевшую казну, Иоанн двадцать второй расправился с орденом фратичеллов, утвержденным Целестином пятым. Ссылаясь на то, что Бонифаций восьмой аннулировал распоряжения Целестина, Иоанн признал монахов еретиками и поделил с инквизиторами имущество этого ордена.
Когда среди францисканцев возник раскол, он поступил с ними точно так же, отправив раскольников на костер. Тогда генерал ордена опубликовал резкий протест, заявив, что папа больше, чем кто-либо другой, заслуживает костра. Строптивые монахи обратились с жалобой к германскому королю Людовику Баварскому и просили положить конец жестокостям папы. Вот отрывок из этого документа: «Государь, вот уже много лет на троне церкви восседает преступник, дерзающий именем Христа доказывать свое право на безнаказанное совершение всех преступлений, на ограбление королей и народов, на умерщвление неслыханными пытками мужественных людей, отвергающих его дерзкие претензии на непогрешимость. От имени наших братьев мы умоляем вас, государь, употребить все усилия, чтобы сокрушить этот страшный теократический деспотизм, позорящий человечество. Не дожидайтесь того момента, когда содомиты и преступники свяжут по рукам и ногам народы и своим распутством погубят здоровую сущность трудолюбивых народов. Свергните папу, государь, чтобы мы увидели конец этому позору!» На письмо Людовика Баварского папа ответил отлучением. Тогда король направился с армией к стенам вечного города, и после ожесточенной битвы, в которой было много жертв с обеих сторон, Рим был взят. Население встретило Людовика как освободителя, требуя низложить Иоанна. Король вновь попытался закончить дело миром, но Иоанн двадцать второй ответил новой анафемой. Тогда Людовик Баварский, убедившись, что дряхлый папа впал в маразм, созвал большой собор, на котором один из монахов прочитал длинный перечень преступлений, совершенных святым отцом, и предложил выступить защитникам папы. Ввиду того что никто не откликнулся на этот призыв, Людовик счел себя вправе низложить того, «кто называл себя Иоанном, а в сущности был не кем иным, как нечестивцем и еретиком, ненасытно жаждавшим обогащения». Вслед за, тем мантию, тиару и пастырский перстень получил из рук Людовика простой монах, принявший имя Николая пятого. Таким образом, у церкви снова оказалось два папы.
