— Я нашел! — радостно заявил Брайан, и лицо его сияло счастьем и гордостью. С таким выражением школьник приносит домой первую отличную оценку.
Я подошла к британцу сбоку и заглянула в телефон. Он быстро обнял меня, прижимая к себе. Через джинсовую куртку ощущался жар его тела и терпкий запах, расслабляющий и будоражащий одновременно.
Действительно, линии реки и направления хребтов на удивление совпадали. Не в точности, однако, очень похоже. Восточнее территории, ограниченной картой, находилось «сердечко» озера Фукене.
Да ну, бывают же такие совпадения!
Брай поинтересовался, когда я в последний раз ела. Это был завтрак в отеле, и я не стала отказываться от компании британца за ланчем. Насмерть обаяв девушку-разносчицу, Уэйд стал обладателем телефонов нескольких местных проводников, и уже второй согласился на предложенные условия и обещал подобрать людей в сопровождение. Зная степень твердости «слова колумбийца», я сомневалась, что они появятся. Но они действительно пришли, эти люди. В номер британца. И опоздали-то всего на полчаса, а это практически вовремя по местным меркам. Мы только-только определились с необходимым оборудованием, утварью и продуктами на первое время. Британец бился на каждое песо, как торговка на базаре, шумно и темпераментно. Не знай я, что Уэйд — британский аристократ, решила бы, что он местный. Просто расцветкой не уродился. Такие навыки в Кэмбридже не получишь. Колумбийцы ушли впечатленными. И мы с ними. Я — с нашим будущим поваром, закупать еду, Брайан с двумя другими, — за оборудованием и всякими девайсами, необходимыми мужчинам, чтобы чувствовать себя невозможно крутыми.
Я вернулась раньше соседа по отелю. Свободное время я решила потратить на себя. Заглянула в СПА на первом этаже, подверглась всяким разными косметическим процедурам и вернулась красивая и окрыленная. За окном уже стемнело. Я разложила косметичку и принялась колдовать над внешностью. Сложный макияж скрыл последние следы пребывания в нечеловеческих условиях. Я смотрела на себя в зеркало и была довольна результатом. Даже лучше, чем до крушения. В глубине глаз проскакивали язычки голубого пламени. Длинное небесное платье из плотного хлопка выглядело обманчиво просто, но подчеркивало мою хрупкость и женственность. Может, вы этого еще не осознали, сэр Брайан Уэйд, но вы влипли. Как муха в варенье, да не оскорбит это сравнение ваш взыскательный вкус.
Я улыбнулась отражению, проверяя, аккуратно ли нанесена помада. Помада была идеальна. Я сама была идеальна.
В дверь номера постучали.
Я открыла.
Брайан тоже переоделся. Он был в тех же джинсах и новом стильном джемпере с треугольным вырезом, подчеркивающем развитые грудные мышцы. Он был чем-то расстроен. Но когда его взгляд поднялся на меня, Брайан застыл и на какое-то время потерял дар речи. Я же говорила — идеальна.
— Келли, ты… — он развел руками, признавая беспомощность в выборе соответствующего комплимента. — Потрясающая.
Я поощрительно улыбнулась. Ну, давай дальше. Продолжай.
— Сходишь со мной поужинать? — предложил он.
А то непонятно, ради кого я так вырядилась. Конечно, схожу.
— Если ты обещаешь не распускать руки, — строго предупредила я.
— Обещаю, — с готовностью кивнул Уэйд, убирая руки за спину, якобы, демонстрируя послушание. А на самом деле — и наверняка, чтобы скрестить указательный и средний палец. — Ну, может, чуть-чуть… Самую малость… — он состряпал умилительную физиономию. — Можно?
— Если самую малость, то можно, — проявила я щедрость. Иначе это же настоящее издевательство выйдет: сидеть рядом с ним и не касаться.
Мы не стали выбираться на ветреную улицу и решили поужинать в патио, мягко освещенном пламенем свечей. Колумбийская кухня хороша свежими морепродуктами. По ним я и ударила нынче вечером. Брайан повторил мой заказ. А это был вовсе не намек. Просто захотелось омаров. И устриц немного. И не надо так на меня смотреть. Пристально.
Мы помянули папу. Мне показалось, что Брайан был искренен в своей скорби. Похоже, отец действительно оставил в душе Уэйда глубокий след. Сегодня британец не пытался меня очаровывать. Но от этого выглядел только привлекательней.
Десерт подходил к концу, и романтический флер вечера качался на огненных лепестках цветов и растекался по двору медовым ароматом.
В разговоре сама собой образовалась пауза.
Почему-то чем дольше она висела, тем трагичнее ощущалась.
— Келли, мне очень жаль, — нарушил молчание Брай, и на его лице мелькнуло выражение вины.
Мое сердце пропустило пару ударов.
— Мы не сможем выйти завтра, как планировали. Я подал заявление в полицию о происшествии в самолете, и, — он взглянул на часы, — полтора часа назад мне позвонили и попросили подъехать в Тунху для уточнения деталей.
Сердце забилось снова. Возмущенно. Разве можно так человека пугать? Я тут успела понапридумывать себе черт-те чего. Еще даже не знаю, чего, но уже чуть не умерла от ужаса.
— Самолет не нашли, — продолжал оправдываться Уэйд. — Меня попросили помочь с определением примерного места падения. Если хочешь, мы можем поехать вместе. Ты можешь погулять, пока я буду занят. А потом мы можем куда-нибудь сходить, — он протянул руку через стол и сжал мои пальцы. — Вдвоем.
И виновато улыбнулся.
Ну да. Долг превыше всего. Кто спасет мир, если не я. Всё такое. Нет, сэр Брайан Уэйд, мы пока не дошли той степени близости, когда я буду готова сидеть возле входа, сложив вокруг задних лап хвостик колечком, и, поскуливая, ждать хозяина. Поскольку внутрь меня никто не зовет. Конечно, разве я могу помочь в определении места крушения?
— Спасибо за предложение, но я лучше здесь останусь, — призналась я.
— Жаль. Я надеялся… — в голосе Брайана слышалась почти просьба.
Эка его прошибло-то! Практически человеком из козленочка стал [2].
Но никуда ехать не хотелось. Хотелось просто отдохнуть. Денек провести спокойно, без потрясений, раз уж выпала такая возможность.
— С другой стороны, — тут же нашелся британец, — еще один день со всеми удобствами — это тоже хорошо. Поужинаем где-нибудь в красивом месте, погуляем. На этот раз я буду вести себя прилично, — скороговоркой пообещал он и приложил руку к сердцу.
В душе защемило от непонятной нежности, и я помотала головой.
Это мне снится. Это всё мне снится. Я проснусь дома, в своей съемной квартире на улице, где четыреста лет назад жили знаменитые мушкетеры папаши-Дюма, и всё будет, как раньше. Никаких надежд, никаких тревог, никакой тоски о несбыточном. Поскорей бы.
Мы еще немного посидели за столом за бокалом шабли. Разговор не вязался. Наверное, потому что Брай целовал мою ладонь, нежно поглаживая запястье. Вино кружило голову, усиливая нереальность происходящего.
А потом мы поднялись на второй этаж.
— Прости меня, пожалуйста, — негромко сказал Брайан у моих дверей. — Я вел себя, как последняя скотина. И… — он выдохнул, стискивая мои пальцы. — Просто прости.
Легкий поцелуй обжег мои губы.
Уэйд прижался лбом к моему, и я слышала его тяжелое дыхание. Ощущала жар его тела. Запах его туалетной воды с дикой кедрово-лесной нотой, смешанной с запахом виноградного вина.
Силы стремительно оставляли меня.
— Спокойной ночи, — он потерся кончиком своего носа о мой.
И улыбнулся.
Я что-то невнятно мяукнула и вошла в номер. Сопротивляться, когда никто не напирает, было… нереально. Я снова сползла по двери. Руки тряслись от избытка эмоций. «Важно, чтобы сбылись твои мечты. Твои желания. Настоящие, а не наносные. Принимай решения сердцем, а не разумом». Наверное, папа прав. Разумеется, Брайан не останется со мной. Ему нужно спасать мир. Зарабатывать очередной миллион на новый пёрде. Торопиться в оперу на премьеру. Мало ли важных дел у виконта Эшфорта? Но здесь и сейчас я могу быть счастлива рядом с ним. Думаю, папа, это самый щедрый твой прощальный подарок.
Я почистила зубы, поправила косметику, закрыла за собой, занесла руку, чтобы постучать к своему благородному соседу…
