— Слушай, — спросила она как-то невзначай, улучив момент, когда они вдвоем курили на облюбованной «никотин-щиками» площадке между этажами. — А как ты ищешь все это?
— Что именно? — Паша продемонстрировал готовность ответить на более конкретный вопрос.
— Ну, линолеум, цоколи, зеркала... — Аллочка сделала недовольный жест, который можно было перевести: «Спросила просто так, уж и сама не рада».
— Как понять «как ищу»? — Паша жеста то ли не заметил, то ли лопухнулся с переводом.
— Ну, ты же не начинаешь каждый раз пролистывать объявления? У тебя ведь уже есть какой-нибудь поставщик ДСП, труб, краски?
— А! — понимающе кивнул Паша. — Есть, конечно. А что? Хочешь заняться ремонтом?
— Да так. — Аллочка повела плечом. — Приятель у меня держит склад отделочных материалов. Все просит предложить у нас его услуги. Так что я и предлагаю. Выполняю обещание.
— А, ну пусть пришлет прайс и образцы.
— Да? — Разговор подходил к первому опасному порогу. Не сболтнуть бы чего лишнего! Не переиграть, не перегнуть бы палку.
Аллочка как бы обрадовалась неожиданной удаче, возможности помочь своему знакомому.
— А у него очень низкие цены. Может, и впрямь будет интересно...
— Цены не главное, — махнул рукой Паша.
— И качество... — с готовностью переключилась девушка.
— Качество тоже. — Паша бросил окурок в банку, служившую пепельницей.
— Как так? А что же главное?
— Главное, чтобы поставщик не напрягал нас с поставками. Ни меня, ни сервис. Сами приехали, привезли, разгрузили и отвалили.
— Ну а если клиенту не понравится то, что привезли?
— Как это? Им показывают образцы, каталоги...
— А если не понравятся образцы или цена не устроит?
— И хорошо! Пусть тогда сами ищут, что хотят.
— Но ведь заказ сорвется?
— Заказ не сорвется, — назидательно произнес Паша. — Наша задача — продавать оборудование. И наша прибыль — в продаже оборудования. Понимаешь? Все остальное — суета и нервотрепка.
— Но мы ведь продаем и эти... доски?
— Доски мы не продаем. Мы просто выдаем наш счет и счет от поставщиков отделочных материалов. Наше оборудование оплатят в любом случае, а второй... — Паша выразительно поджал нижнюю губу. — Баба с воза — кобыле легче.
— Но клиент будет недоволен?..
— И что?
— Может не обратиться к нам второй раз...
— Слушай, у тебя оклад или проценты?
— Оклад.
— Ну и все. И у меня оклад, так что сидим спокойно. Это менеджеры на процентах живут. Пусть у них голова о клиентах и болит. А нам чем меньше работы, тем лучше.
Эндшпиль этого разговора не представлял интереса для Аллочки. Было ясно, что объект для разведки выбран неудачно.
Нужно было подкапываться к фигуре покрупней. Но к кому? И как?
В последующий месяц Аллочке так и не удалось разведать что-нибудь о других мздоимцах в их отделе. Между тем она уже получила от фирмачей конверт с деньгами за свою лояльность. Пора было определяться: делиться или нет? Хотелось бы, конечно, считать имевшуюся договоренность маленькой коммерческой тайной и оставлять все деньги себе. Аллочка уже решила поступить именно так, но, взяв проклятый конверт в руки, снова заколебалась. Все же слишком серьезные неприятности могли ожидать ее в случае разоблачения. Тут уж не удастся, как в истории с майонезом, списать все на наивность и доверчивость. Ясней ясного, что сотрудник решил поживиться, запустив руку в карман своих хозяев. Такое не должны простить. Аллочке еще в прошлый раз, между делом, разъяснили, какой это тяжелый грех, и порассказали, как не любят миллионеры, когда их обманывают. Эти толстосумы по малейшему поводу вызывают бандитов, включают счетчики, бранятся грязными словами. А из личного опыта и истории цивилизации в целом девушка знала, что на попавшего в опалу норовят кроме его собственных повесить всех имеющихся под рукой собак.
Итак, осторожная разведка и обходные маневры ничего не дали. Что же делать? Оставался старый проверенный маневр: идти напролом.
Аллочка набрала внутренний номер шефа.
— Дмитрий Львович? Мне нужно с вами поговорить. Можно зайти?
— Поговорить? — Он был словно удивлен подобной инициативой своей сотрудницы. — Да. Да, мне тоже нужно будет с тобой поговорить. Я тебя вызову к концу дня.
Ему тоже нужно поговорить с ней? Аллочка насторожилась. Необходимость поговорить возникла вдруг именно сегодня, когда ей принесли деньги. И именно в конце дня, когда всех служащих сдувает с рабочих мест словно единым порывом ветра. Неужели?! Спокойно, главное — не дергаться и не делать ошибок.
Оставшиеся до конца дня часы Аллочка разрабатывала стратегию и тактику предстоящего разговора: взвешивала, обдумывала, отбирала нужные фразы и мысленно репетировала.
Рабочий день подошел к концу. Аллочкины коллеги проворно собрались и отправились по домам, а ее шеф так и не вызвал. Что бы означала эта пауза?
Просидев в опустевшем кабинете десять минут, Аллочка начала нервничать. Шеф был еще в офисе, но не спешил вызывать ее. Ему что, домой не нужно? Если он занят, то почему бы не перенести разговор на завтра? Дмитрий Львович никогда не перенапрягал себя на работе.
Секундная стрелка бодро перепрыгивала с деления на деление, а на ум Аллочке приходили все новые неприятные мыслишки.
Через четверть часа она не выдержала и сняла трубку телефона.
— Дмитрий Львович? Это Алла...
— А! Да-да. Заходи через пару минут.
Пора. Аллочка поднялась, одернула пиджак. Подойдя к небольшому зеркалу у двери, окинула себя критическим взглядом. Улыбнулась дважды: первый раз одними губами, второй — блеснув рядами ровных и безукоризненно белых зубов. Так солдат, готовясь к бою, перематывает портянки, подтягивает ремень, проверяет оружие. Закончив осмотр, Аллочка сочла, что к предстоящему бою вполне готова. Несколько раз легко хлопнув себя по щекам, чтобы проступил легкий румянец, она отправилась в кабинет шефа.
Дмитрий Львович ждал ее, стоя у стола и собирая в стопку разложенные по ореховой столешнице бумаги.
— Можно?
— Проходи-проходи.
Аллочка прикрыла за собой дверь и встала, ожидая приглашения сесть, — кабинет был невелик, середину его занимал стол, а на остальной площади суетился с бумагами Дмитрий Львович.
— Закрывай дверь, проходи. — Шеф бросил бумаги на край стола и повернулся к вошедшей сотруднице.
Аллочка взглянула на дверь и обратила недоуменный взор на патрона. Тот, кивнув ей, сделал жест, будто поворачивал ключ.
Девушка неуверенно коснулась кнопки замка и надавила. Замок щелкнул, Аллочка вздрогнула от резкого звука.
— Ну, теперь давай поговорим. — Дмитрий Львович обошел стол и сел на него, скрестив руки на груди. Лицо его светилось таким счастьем, словно он собирался сообщить об открытии звезды или нового элемента таблицы Менделеева.
Сияющее лицо шефа привело Аллочку в замешательство. Слишком много совпадений: закрытая дверь, разговор «тет-а-тет», день, когда она получила свой гонорар. И ведь проклятый конверт все еще лежал в ее сумочке, оставшейся в кабинете!
— Ну садись. Потолкуем. — Дмитрий Львович похлопал ладонью по краю стола рядом с собой и насмешливо подмигнул девушке.
— Почту за честь. — Аллочка присела на указанное место, принимая эту игру и шутливый тон. Появилась надежда, что причина вызова гораздо проще и не имеет отношения к маленькому бизнесу скромной сотрудницы.
Дмитрий Львович легко обнял ее за плечи. Жест получился излишне поспешным, да и не ожидала Аллочка такого гусарского маневра. Девушка попыталась отпрянуть, но объятие оказалось крепким. Она подняла глаза на патрона.
— Что такое? Чего мы так испугались? — продолжая улы-баться, ласково, будто успокаивая ребенка, поинтересовался Дмитрий Львович.
— Да... как-то это... — Аллочка кивнула на руку, лежавшую на ее плече.
— А что такое?
— Ну, я думала... я хотела поговорить.
— Поговорим позже. — Второй рукой шеф взял девушку за щеки и, вытянув губы для поцелуя, наклонился к ней.
— Дмитрий Львович! — Аллочка предприняла более решительную попытку освободиться. Это ей почти удалось, но шеф держал свою добычу крепко.
— Что такое, детка? — Дмитрий Львович продолжал говорить все тем же «нянюшкиным» голосом. — Тебе что-то не нравится?
Губы его были растянуты в любезной улыбке, но взгляд стал жестким и колючим, и этот взгляд, словно булавка бабочку, пригвоздил Аллочку к месту, лишив способности возражать. Единственная мысль, вспыхнувшая бенгальским огнем в ее мозгу: «Он ничего не знает о конверте».
— Скажи, — продолжал ворковать Дмитрий Львович, — может, тебе не нравится что-то? Не стесняйся, говори. Может, тебе я не нравлюсь? Как руководитель? Или как человек? Или тебе не нравится твоя работа? А?
Он слегка встряхнул девушку, требуя ответа.
