— Не надо волноваться. Вы в полиции, здесь вас защитят.
Приободренный, Антон набрал воздуха в легкие и честно рассказал всю свою историю. На протяжении рассказа капитан кивал, делал пометки в блокноте, но оставался совершенно спокоен.
— Вот такая история, — сказал Антон. — Я сразу к вам приехал, скрывать мне нечего. Если виноват, готов… Но я ведь не виноват, да? Меня же не арестуют?
— Гражданин Опушкин, виноват или не виноват, у нас решает суд. Пока что я считаю вас свидетелем. Правильно сделали, что приехали. Арестовывать вас никто не собирается. Спасибо за сигнал, как говорится.
— И вот еще, — спохватился Антон, — чемодан этот.
Он положил проклятый чемодан на стол.
— Откройте, — скомандовал капитан.
Антон подчинился. Несколько секунд Иванов, кивая, осматривал содержимое, потом аккуратно приподнял карандашом одну пачку, очевидно, чтобы убедиться, что и под ней тоже лежат деньги.
— Хорошо, — спокойно сказал он, — это мы отправим на экспертизу. Вот бланк заявления. Опишите все еще раз, можно не так подробно. А я пока оформлю прием улик.
С этими словами он протянул Антону листки бумаги и ручку, показал, как оформить заявление, и удалился. Примерно через полчаса он вернулся, прочитал Антоново сочинение, одобрил его и встал из‑за стола.
— Ну, Антон Евгеньевич, теперь я вас отпускаю. Больше ни о чем не волнуйтесь, спокойно поезжайте домой, а это все, — он постучал указательным пальцем по заявлению, — теперь наша забота. Вот мой мой телефон на всякий случай. Всего вам хорошего.
Капитан пожал Антону руку.
Выйдя на улицу, свидетель почувствовал огромное облегчение, как будто в животе разжался какой‑то кулак. «Как же хорошо жить!» — подумал Антон. Идиллическая местность была под стать его настроению — аккуратно подстриженный газон полицейского участка зеленел под голубым небом, березки шумели на ветерке, чистенькая «Газель» проехала по гладкому асфальту. Рыжий мальчик с удочкой шел на речку. А еще говорят, что от Москвы нельзя отъехать на двадцать километров, подумал Антон. Вот же, умеем, если захотим. И даже эстетическое чутье дизайнера не нашло к чему придраться в этом ландшафте. И капитан! Чудо, а не капитан. Приветливый, вежливый, просто лучезарный! А теперь домой и спать.
По дороге Антон остановился на заправке, выпил кофе с бутербродами, купил воды без газа и, уже мысленно пересказывая события прошедшей ночи, как далекое приключение, вырулил на Новорижское шоссе.
Эстетическое чутье Аслана тем утром тоже не сидело без дела. Приехав на квартиру к беглецу, он нашел там Анжелику и был сражен наповал.
Она не слышала, как Антон уходил, и встретила рассвет крепким здоровым сном, присущим ей от рождения. Анжелика даже нарочно иногда говорила: «Я дурно спала эту ночь», чтобы выглядеть более утонченной, но в глубине души не очень понимала, что это значит. Охранник‑перебежчик Дима звонил в дверь несколько минут, прежде чем она проснулась, сориентировалась и подошла к двери.
— Кто? — спросила Анжелика недовольным голосом.
— Это я, Дима, Анжелика Валерьевна. Владимир Петрович вам вещи передал, — сказал Дима и подмигнул Аслану, призывая нового босса оценить его находчивость.
Аслан достал пистолет. Исмаил зацокал языком и воздел глаза к потолку.
— Совсем озверел Владимир Петрович, в такую рань… Сколько время вообще? — пробормотала Анжелика сквозь зевок, отперла дверь и пошла в спальню. — Я сейчас, Дим, только оденусь. Поставь пока…
В белую студию ворвались семеро людей, одетых преимущественно в черное. Аслан, три его бойца и три бывших охранника Володи разбежались по помещению, щелкая затворами пистолетов в готовности предупредить или обезвредить любую опасность. Из спальни вышла Анжелика в халате, потянулась и так и осталась стоять с полувытянутыми руками.
— Руки можно опустить, — сказал Аслан, разглядывая крупную женщину в мужском халате, который едва доставал ей до колен.
— Это что? — спросила Анжелика, по очереди оглядывая каждого из гостей. — Это столько вещей мне привалило?
— Где он? — тихо спросил Исмаил.
— Кто он? И кто вообще ты? И что тут происходит, Дима? — К Анжелике начала возвращаться дневная энергичность.
— Тут такие дела, Анжелика Валерьевна… — начал Дима и растерянно посмотрел на Аслана.
— Где этот… дизайнер? — снова начал Исмаил.
Анжелика оглянулась по сторонам.
— Откуда я знаю, может, в туалете. Антуан! — крикнула она. — Ты там?
Охранник Аслана по имени Хасан подошел к двери в совмещенный санузел и резко распахнул ее. Потом осторожно заглянул внутрь.
— Пусто, — сообщил он.
— Что за цирк! — взвилась Анжелика. — Ввалились среди ночи, по белому ковру в ботинках, с волынами, как дети. Я звоню Вове!
— Нет больше Вовы, — сказал Аслан.
— Как это нету Вовы? — Анжелика вопросительно посмотрела на Диму. — В каком смысле?
Дима виновато закивал и развел руками в сторону Аслана.
— Вова ошибся, и его больше нет. Мертвый, — объяснил тот.
Нельзя сказать, что Анжелика была совсем не готова к такому повороту событий. Наблюдая за своим мужем, слушая его разговоры, знакомясь с его партнерами по бизнесу, она допускала, что однажды он может стать мертвым. Подобные неприятности случались с некоторыми мужьями ее подруг. Так что на осмысление этого факта у нее ушло секунды две, не больше.
— Значит, я теперь вдова. Это ты его убил?
Аслану не понравился ни сам вопрос, ни тон, которым он был задан. Таким тоном Сусанна спрашивала его: «А о детях ты подумал?» или «За что мне это?». То есть вопрос был риторический. И действительно, не дожидаясь ответа, Анжелика пошла в атаку:
— Убийца! Сделал из женщины вдову и теперь заявляешься к ней вот так! Думаешь, я тебя боюсь? Хочешь и меня убить? На, стреляй! — Она распахнула халат на груди, зная силу своего оружия. — Стреляй, что стоишь?
Аслан сделал шаг назад, его спутники тоже как‑то стушевались и попытались хотя бы сойти с ковра.
— Добивай вдову и сироту! На что я теперь буду жить?
— Вова был богатый человек, — сказал Аслан, как‑то незаметно для себя втягиваясь в дискуссию. — Правда, он мне должен.
Тут Анжелика поняла, что не все так плохо. Она теперь не просто вдова. Она теперь — богатая вдова. Дома, квартира в Москве, машины — все это теперь ее. Надо поговорить с юристами, оценить наследство. Интересно, было ли у Володи завещание? Еще долг какой‑то.
— Если ты убил его, то он тебе больше не должен, — сказала она, переходя на рассудительный тон.
— Не должен, — согласился Аслан. — Теперь ты мне должна.
— Расписка, договор?
Отношения Аслана с Володей носили честный криминальный характер. Володе нужен был подряд на строительство гостиницы, и Аслан за два миллиона евро взялся отговорить других участников тендера. Подряд Володя получил, но сделка была устной.
— Вот мой договор, — Аслан показал пистолет.
— И откуда я должна знать, что ты не врешь? Сколько он тебе должен?
Беседа переходила в деловое русло, Аслан попросил свою делегацию пойти позавтракать и быть на связи. Когда они ушли, он понял, что сейчас придется договариваться с этой большой красивой женщиной. Анжелика тоже поняла, что настает час дипломатии, поэтому переоделась и заварила чай. Она оглядела оппонента — коренастый кавказец с бешеными глазами и бородой такой густоты, что казалось, для ухода за ней нужно фрезеровочное оборудование. С такими темпераментными мужчинами она всегда находила общий язык.
— Я одинокая, но не сломленная женщина, — начала она. — А вы, я вижу, мужчина благородный…
Переговоры шли быстро и плодотворно. Целых двадцать минут Аслан держался, а потом накинулся на Анжелику и совершил второй за этот календарный день поступок, о котором не стоило знать Сусанне.
— Ну, ты горяч! — призналась Анжелика, обмахиваясь журналом «Архитектурный дайджест». — Люблю грузин!
— Я чеченец, — сказал Аслан, пытаясь отдышаться. В другой раз он бы обиделся, но эта баба высосала из него не только физические силы, но и моральные.
— Вижу, что не француз, — хихикнула Анжелика. — Как будем теперь вопрос с бедной вдовой решать, чеченец?
Лишенный своих и без того небольших способностей интриговать и хитрить, Аслан честно рассказал про ночное происшествие, чемоданчик со свинкой и человека за занавеской. Анжелика сопровождала его рассказ комментариями и восклицаниями: «Выстрелил три раза?! Ну ты шебутной! Так ему и надо, есть на свете справедливость!» Картина в итоге сложилась. Они лежали на низкой кровати в японском стиле, застеленной черным бельем. Голая Анжелика напряженно думала, уставившись в потолок, Аслан, так и не успевший толком раздеться, чувствовал, что еще немного — и он опять потеряет контроль.
