— Предложение такое, — наконец сказала Анжелика. — Ты мне отдаешь половину этих денег как компенсацию за то, что убил моего любимого мужа, старого козла. Нельзя же просто так убить человека?
— Э‑эх! — попытался обобщить свой опыт в этом непростом этическом вопросе Аслан.
— Нельзя, не спорь. За это я говорю ментам, что ничего не знаю, это раз. Ты помогаешь мне разбираться с наследством — это два. Свинку возвращаешь — это три. И иногда, если будешь себя хорошо вести, мы можем вместе культурно отдыхать…
Тут Аслан снова было потерял контроль, но Анжелика крепко, очень крепко взяла его за плечи и спросила:
— Ты согласен, Асланчик?
— Да, да, согласен, на все согласен! — прокричал Аслан.
В двери зазвенели ключи.
— Черт, это наверное, Антуан! — воскликнула Анжелика, вскакивая и натягивая халат. — Застегнись. Ничего ему не говори.
Антон открыл дверь, женщина‑мечта накинулась на него с порога:
— Антуан! Это ужасно! К нам пришли какие‑то люди, они говорят страшные вещи! Ради бога, скажи, что произошло?
Антон увидел, как ночной знакомый, тот самый, которого называли Аслан, почему‑то вышел из его спальни.
— Не стреляйте! — воскликнул он. — Я не виноват!
— Я тебя не трону, — сказал Аслан. — Отдай чемодан и живи.
— Отдай ему чемодан, пусть забирает и уходит! — горячо заговорила Анжелика. — Деньги того не стоят!
— А у меня его нет…
Аслан с Анжеликой переглянулись.
— Я его сдал в полицию.
— Как в полицию?! — вскричала маркиза ангелов. — Ты что, совсем дебил?!
— А куда мне было его девать? Я не бандит, я нормальный человек. При мне было совершено убийство, и я пошел в полицию. Ты бы на моем месте поступила так же.
— Бляха‑муха, — с чувством произнесла Анжелика, — вот вы красавцы. Просто один другого краше!
— Слышь че, пассажир, — вступил в дискуссию Аслан, — мозги мне не парь. Где бабло?
— Да говорю же вам, в полиции, вот. — Антон достал из кармана квитанцию о приеме улик. Аслан изучил бумажку и что‑то сказал себе под нос по‑чеченски.
— Кажется, правда отнес. Что ты за человек такой, а? Это же два миллиона евро!
— Человек как человек, — обиделся Антон. — Вы вообще в людей стреляете.
Анжелика барабанила накладными ногтями по столу, Аслан переживал стресс.
— Я в этих ваших разборках принимать участия не желаю. У меня сегодня важное мероприятие, — Антон многозначительно помахал белым конвертом с приглашением на транс‑пати, — мне надо приготовиться, так что прошу вас уйти, — дрожащим голосом закончил он.
— Короче, так, дизайнер, — принял решение Аслан. — Мы сейчас поедем туда, в отделение, и ты как хочешь заберешь чемодан.
— Никуда я не поеду!
Аслан привычным движением достал свой любимый аргумент и передернул затвор.
В полдень два черных внедорожника въехали в поселок Красные Огурцы и притормозили в начале Нижней Партизанской улицы.
— Мне тут светиться нельзя, я буду в машине, — сказал Аслан. — Вам тоже. Ты, Хасан, вообще в розыске, я обещал главе, что ты в Ирак уехал воевать. Так что сидим здесь. Иди, инженер, мы тут сидим, за тобой следим.
— Я дизайнер, — буркнул Антон, вылезая на знакомую улицу.
В отделении опухшая женщина в сарафане, мужском пиджаке и сапогах втолковывала дежурному:
— А я говорю, что не уйду отсюда, пока вы его не посадите!
— Не можем мы его посадить, Михална, состава преступления нету, — устало отвечал дежурный из‑за стойки.
— С топором за мной бегал, забор порубил — это не преступление?
— Нет такой статьи в уголовном кодексе — порубить забор. Мало ли кто за кем бегал…
— Убить меня грозил, это, значит, не преступление?
— Вот убьет, тогда и приходи.
Разговор этот шел давно, и видно, не в первый раз.
— Извините, — вмешался Антон. — Мне бы к капитану Иванову.
— Вы что, не видите, мужчина, я разговариваю! — взвилась Михална.
— Я вам все сказал, гражданка Потапова. И вы сейчас мешаете работать. Что у вас, гражданин?
— Гражданка, гражданка, — огрызнулась жертва домашнего насилия. — Дармоеды!
— Мне бы к капитану Иванову, — робко повторил Антон. — По делу.
— Иванову? Так он уволился еще утром.
— Как уволился?
— Во, я и говорю! — обрадовалась гражданка Потапова. Она надежно укоренилась на стуле подле стойки дежурного и явно была настроена оставаться в этом безопасном месте до ареста своего мужа. — Дармоеды! Одно название — полиция…
— Но он мне нужен, — жалобно произнес Антон.
— Гражданин, Иванов утром написал рапорт. Нет его и не будет.
— А кто теперь ведет дело? Мы дело утром завели, я свидетель. Вот у меня и эта… квитанция…
Дежурный повертел бумажку в руках, полистал большую общую тетрадь.
— Во‑первых, не квитанция, а протокол. А во‑вторых, такого дела не зарегистрировано. Ничего по вашему протоколу не значится.
— Во‑во, — поддержала Михална. — Нету такого дела. Им вообще нету дела. Ты к ним с головой своей отрубленной под мышкой приходи, тогда они почешутся.
Антон вышел на улицу, пропустив в дверях мужчину в очках и расстегнутой рубахе. Нижняя Партизанская, прямая, как проспект, плыла в полуденном мареве. Вдалеке маячили две черные машины. Знакомый рыжий мальчик с удочками сидел на траве у ворот отделения и играл в телефон. «Вот дела», — подумал Антон. Капитан Иванов производил такое благоприятное впечатление. Он вспомнил про визитку и набрал указанный на ней номер. Абонент оказался временно заблокирован.
Антон вернулся в отделение и застал там продолжение скандала. Мужик в рубахе перегнулся через стойку и втолковывал дежурному:
— Ведьма она! Отравить меня хочет. Вы же меня знаете. Потапов я, Илья Гаврилович…
— Вот отравит, тогда приходите, — бесстрастно отвечал дежурный.
— Знает он тебя, как же, — комментировала Михална. — Ты бы с топором пришел, тебя бы вся деревня узнала, а так нет.
— Извините, а можно спросить? — сказал Антон.
— Ты понимаешь, — обратился мужик к Антону, — какое отношение?
— Мне только спросить… Извините, а можно узнать, где проживает капитан Иванов?
— Вот как вы думаете, — сказал дежурный, встав из‑за стойки и по‑хозяйски уперевшись в нее руками, — могу я вам сказать, где проживает сотрудник органов? Как вы сами думаете, граждане, когда задаете такой вопрос, а? Что я выдам вам всю секретную информацию? Где ракеты наши стоят, код от сейфа, что вам еще рассказать? Есть такое понятие — государственная тайна. Я понятно излагаю?
— Понятно, я просто спросил…
— Ну тогда, если у вас, конечно, больше нет вопросов, я попрошу вас не отвлекать органы.
Закончив свою саркастическую речь, дежурный сел и принялся копаться в толстой тетради. Михална достала конфету, развернула ее и положила в рот.
— Ракеты! А то мы не знаем, где ваши ракеты. Ракетчики твои из части каждый вечер по деревне шаромыжничают. Они тебе за полбанки и расскажут, и еще всю ракету принесут.
— Михална, пойдем домой, хватит позорить меня, — попросил Илья Гаврилович.
Антон снова вышел на улицу и посмотрел на бесполезную бумажку в своей руке. Мимо прошла чета Потаповых, тихо переругиваясь. Мальчик играл в телефон.
— Капитана ищете? — вдруг подал он голос, не отрываясь от телефона.
— Ты знаешь, где он живет?
— Пятьсот рублей, — сказал мальчик, поднимаясь. — Отведу.
Антон достал пятьсот рублей. Мальчик не спеша спрятал купюру, спрятал телефон, взял удочки и, махнув рукой, сказал:
— Идите за мной.
Они прошли десять шагов вдоль железного забора отделения, подошли к следующему участку за забором деревянным. Мальчик остановился.
— Вот, — сказал он.
— Что вот?
— В этом доме.
— Прямо возле отделения? Ты не врешь?
Мальчик смерил клиента недетским тяжелым взглядом и, не ответив, медленно побрел прочь. Без особой надежды Антон толкнул калитку, она открылась. Если лучезарный капитан оказался мошенником и присвоил деньги, а судя по всему, так оно и было, то он уже наверняка далеко. Серая изба капитана не выглядела даже на одну пачку из чемоданчика, чего ему тут оставаться? Уже небось в Рио‑де‑Жанейро или Анапе. Антон прошел по запущенному участку и постучал в дверь. Ответа ожидаемо не последовало, но изнутри доносился смутный шум. Он толкнул и эту дверь, она тоже открылась. Похоже, Иванов, если это был действительно его дом, не любил запираться.
Антон ожидал увидеть что угодно — пустой дом, родственников капитана, совсем посторонних граждан, но не это. Посреди большой комнаты за большим столом сидел сам оперуполномоченный Иванов С. И., смотрел телевизор и что‑то жевал. На столе блестела бутылка водки, таял шоколадный торт и, что самое удивительное, — лежал коричневый чемоданчик. Капитан глянул на вошедшего и продолжил смотреть телевизор, как будто Антон был мухой, залетевшей в окно.
