Я изнывал на другой остановке. В другом конце города. Из ближайшего магазина вышла уборщица и вылила ведро грязной воды на мостовую. Первая же прокатившая легковуха окатила меня брызгами из этой рукотворной лужи с ног до головы.
Может, и впрямь лучше было машины держать и не пускать?
КАРТИНА
Но остановиться в праведном возмущении было нелегко.
— Что получается! — восклицал я. — Вырисовывается жуткая картина! Люди, которые ничего не знают об экономике, понятия не имеют об истории, не разбираются в государственном устройстве, а умеют только строить рожи и блефовать — включаются в гонку за лидерство — с тем, чтобы воцариться во главе державы и, не имея представления, куда и как ее вести, начинают шастать по пикникам или почивают на завоеванном троне, ничего не делая, а лишь принимая почести и всеми силами удерживая достигнутое верховенство… Остальные же по их прихоти страдают…
Маркофьев печально улыбнулся.
— Наконец ты стал понимать, что творится, — констатировал он. — Из этого своего нового понимания и исходи. Люди для того и выбирают начальников — на свою голову, чтобы потом страдать…
Контрольные вопросы. 1. Почему победителей не судят:
а) потому что они воцарились над всеми и их просто некому судить;
б) потому что судьи у них на содержании;
в) потому что все жутко рады их победе и ликуют не переставая?
2. Означает ли заповедь "Не судите и не судимы будете", что и вас в случае вашего преступления не отдадут под суд?
Ответ. Как бы не так!
3. В случае каких преступлений отдают под суд и в случае каких не отдают?
4. Если те, кто, на ваш взгляд, заслуживают суда, суду не подвергаются, какие действия по отношению к ним допустимы — в целях торжества справедливости?
5. Станут ли вас за эти действия судить — если вы преуспеете и окажетесь победителем:
а) поставив преступнику фингал под глазом?
б) обворовав его квартиру?
в) поставив его к стенке или повесив как врага народа и, оперевшись на стволы и штыки, объявив себя благодетелем нации?
Исторический экскурс. Ленина судили, когда он экспроприировал экспроприаторов? Пиночетта осудили — за то, что прикончил Альенде? А вот декабристов повесили — потому что их мятеж не увенчался успехом.
Вывод. Надо всегда побеждать — иначе не сносить головы.
ПТЕНЦЫ ГНЕЗДА МАРКОФЬЕВА
И еще он говорил:
— Нет-нет, все путем, вы имеете в руководстве нормальных людей, которые хорошо понимают, что делают. Ты только на них посмотри: как они выглядят, какие галстуки и костюмы носят, в каких машинах передвигаются… Все это — мои верные последователи, способные ученики, воспринявшие мои заповеди и мое учение. Это — птенцы моего, маркофьевского гнезда. Они едут за границу умолять, чтобы России простили долги, а выглядят и держатся так, будто везут с собой кучу подарков, улыбаются так лучезарно, будто осчастливили мир своим появлением, поселяются в таких дорогущих отелях и прикатывают на переговоры в таких крутых лимузинах, будто это им все должны… Правильно! Так держать! Только так и надо себя ставить перед этими англичашками, французиками, итальяшками, немчурой и америкашками… Так и надо жить! В долг, но широко. Пусть ихние миллионеры ходят в драненьких стареньких пиджачках, пусть их воротилы бизнеса экономят на себе и своем внешнем виде. Не такова русская натура, чтобы себя укрощать, усмирять, сдерживать. Нам нечего терять! Это они пусть чешут затылки и кумекают, как получить с нас долг. И пусть затягивают пояса потуже — потому что нам только на одни представительские расходы нужны миллиарды ихних долларов. Мы — разумные, практичные люди. Ничем своим, даже принципами, даже рублями, не поступимся и пользоваться не позволим. Еще чего! Чтоб наша национальная валюта изнашивалась и ветшала в процессе оборота… Нет, пусть ихний доллар покрутится и поработает — в том числе и на нас. Пусть все они поломают голову, как жить дальше, чтоб мы весь мир не утянули за собой в пропасть. И пусть они не спят ночи из-за этих своих раздумий, а мы не будем спать, потому что не догуляли и не допили, не добрали свободы в проклятом тоталитарном прошлом…
Вывод. Конечно, я был неправильно воспитан. Если бы я поехал на переговоры с Лондонским клубом, с банкирами, которым Россия сплошь должна (и сколько должна!) я бы считал нужным выглядеть печальным, подавленным, хотя бы — сдержанно строгим. Что соответствовало бы прискорбию момента и грозящим моей родине санкциям. А надо источать и расточать лучезарные улыбки и оптимизм. Ибо и для банкиров это тоже повод встретиться, пообедать вместе, за общим столом, покалякать…
Контрольный вопрос. Лучше было бы если бы на этих переговорах представитель России являлся в поношенных костюмах и стоптанных ботинках? Ночевал в третьеразрядных притонах и питался в привокзальных закусочных? Кому было бы лучше? Ему? Вам? О себе лучше думайте, где вам поесть!
РОДНЫЕ ПРОСТОРЫ
— Наша пространственная необъятность, — широко разводил руки в стороны Маркофьев, — побуждает к размаху во всем. — И прибавлял. — Да, жаждется удали, безудержности… А в маленьком государстве, как и в маленькой квартирке, — он сдвигал ладони почти вплотную, — все вещи на виду и учтены. Проинвентаризированны. Спору нет, вольготней рассупониваться неподотчетно. На необозримых просторах. Где не то, что кошелек украсть, а опустошить целое месторождение и пустить его на распыл ничего не стоит… В маленьких государствах каждый человек на виду. Все друг друга знают. Поэтому труднее вымогать взятки, самодурствовать, воровать… Иное дело, если город, где я обитаю, омывают все новые волны приезжих. Которых я не знаю и которые меня больше никогда не увидят…
ПОЧЕМУ НАДО СТРЕМИТЬСЯ НАВЕРХ?
Он говорил:
— Будем честны: ВСЕ СТРЕМЯТСЯ ПРОЖИТЬ ЗА ЧУЖОЙ СЧЕТ. Каждый старается устроиться так, чтобы за него заплатил в ресторане сотрапезник, чтобы за него выполнил работу сослуживец, чтобы за него пропылесосил дома другой член семьи… ДУРАК ТОТ, КТО НЕ ПЫТАЕТСЯ ПЕРЕВАЛИТЬ СВОЮ ЧАСТЬ РАСХОДОВ И ТРУДОВ НА СОСЕДА ИЛИ РОДСТВЕННИКА. Те, которые переваливают, живут легче и, естественно, дольше. Поэтому и торопятся перекладывать со своего горба на чужой. С больной головы на здоровую. И, тем более, со здоровой (то есть умной) — на больную (то есть дебильную).
Люди делятся на тех, которые везут и тех, которые пользуются тягловым средством, т. е. погоняют и грузят. ПРОБИВШИСЬ НАВЕРХ, К ВЛАСТИ, ВЫ АВТОМАТИЧЕСКИ ВЫСКАЛЬЗЫВАЕТЕ ИЗ-ПОД ПОТЕНЦИАЛЬНЫХ НАЕЗДНИКОВ И ПОЛУЧАЕТЕ НЕКОНТРОЛИРУЕМУЮ ВОЗМОЖНОСТЬ НАВЬЮЧИВАТЬ НИЖЕСТОЯЩИХ КАК ОБЩЕСТВЕННО ПОЛЕЗНЫМ ТРУДОМ, ТАК И ВАШИМИ ЛИЧНЫМИ ЗАДАНИЯМИ. То есть естественно и на законных основаниях начинаете жить на чужой счет, дураки же, платя налоги и расшибаясь в лепешку при выполнении ваших поручений, обеспечивают малейшую вашу прихоть и каприз.
Домашнее задание. Попробуйте возразить и оспорить вышеприведенную сентенцию.
РЕВОЛЮЦИИ
Маркофьев вздыхал:
— Так и начинаются революции… С недовольства бесправных низов чрезмерной наглостью и роскошеством жизни зажравшихся верхов. Странно, что верха этого не понимают… А низы не станут долго размышлять. Им это просто не дано.
ТАК ГОВОРИЛ МАРКОФЬЕВ
— Иногда мне кажется, — говорил он, — что мы присутствуем на вечном гипнотическом сеансе. О котором уже не раз читали в книгах и который видели на театральных сценах и киноэкранах. Но действующие лица, завороженные магией фокусника, позабыли обо всем, что знают, и в точности повторяют ошибки предшественников. Ведь именно так начиналась заваруха в начале прошлого века. Именно так собачились между собой высокопоставленные чиновники, не желая замечать ничего из творившегося вокруг и в пылу полемики прозевавшие не только будущее России, но и своих жизней. Угробившие судьбы близких.
Он хватался за голову:
— С некоторым почти мистическим ужасом мы видим, что в России ничто не меняется. Те же угодливые прихлебаи из околовластной и журналистской челяди, те же верноподданические попытки расшибить лоб во исполнение еще не отданной, а только витающей в воздухе директивы, те же ненаказуемые и неистебимые воры-чиновники и бескрайняя нужда и дикость мечущихся меж посвистывающим кнутом и иллюзорным пряником масс…
И подытоживал:
— Да, в жизни все решают деньги, количество стволов, которые находятся в твоем распоряжении, и готовность драться за ареал обитания. Красивые разговоры о борьбе за правое дело и равенство хороши для книг и Организации Объединенных Наций… На которую все давно плюют.
ЖИТЬ — ПОСТЫДНО
Но он хотел, упрямо хотел вернуться на родную, истерзанную несправедливостью землю. Хотя понимал: жить, существовать в тех условиях, в которые поставлены здесь люди — и даже самые достойные из них — постыдно.
