Кучкин говорит и протягивает мне лоскут бумаги.
— Что это?
— Кроссворд из последнего номера сибирской газеты.
— Вы получаете даже такую?
— Я подписчик «Мосгорсправки». Посылаю им ежегодно тридцать пять рублей абонементной платы, и они присылают мне за это по почте вырезки кроссвордов из всех газет и журналов Советского Союза.
Я стал задавать вопросы, и Кучкин, не задумываясь, тут же выпаливал ответ. Это было удивительно. Вопросы самые разные, а ответы моментальные и все в яблочко. Крытая повозка? Фургон. Карельская народная песня? Руна. Столица республики Сенегал? Дакар. Залив Красного моря? Акаба. Зодиакальное созвездие? Овен. На шестом вопросе у первой трубы получилась первая осечка. Спрашиваю:
— Вторая часть названия произведения, начинающегося словами:
На берегу пустынных волн
Стоял он, дум великих полн…
Первая труба на секунду задумывается, я пользуюсь случаем, опережаю его:
— «Медный всадник».
— Это тот, который без головы? Знаю.
Ответ энциклопедиста несколько озадачил меня.
— Вы давно читали Пушкина?
— Чего-чего, а этого у меня не отнимешь. Ни Пушкина, ни какого другой худлитературы не читаю.
— Почему?
— Не люблю читать про выдуманное. Вот, например, в вечерней газете напечатано: «Шофер таксомоторного парка Шевцов с риском для жизни задержал убийцу». Это легко проверить каждому. Сними трубку и позвони в отделение милиции. Достоевский пишет на ту же тему. Раскольников убил старуху. А как проверить это сообщение? А может, он не убил? Может, человека оговорили, а писатель поверил и написал. Или Толстой уверяет, что Анна Каренина бросилась под поезд на станции Обираловка. Проверь и сразу увидишь, враки. Писать нужно правду. Тогда эта интересно.
— А газеты вы читаете?
— Только прогноз погоды. Но скоро перестану читать и это.
— Почему?
— И тут много вранья.
— Дружище, да вы дикий человек.
— Я?
Весело посмеявшись, Кучкин сказал:
— Я знаю на память триста шестьдесят пять имен футболистов, писателей, художников, ученых, четыреста семьдесят полководцев, президентов и балерин, триста двадцать названий горных вершин, опер и химических элементов, двести восемьдесят кулинарных блюд, столиц мира и народных артистов СССР и РСФСР. Я знаю… Господи, да мало ли чего я знаю еще! И все это благодаря кроссвордам. Спросите в редакции любого журнала, и вам скажут, что Эдуард Кучкин первым присылает ответы на все кроссворды. Раньше мою фамилию даже печатали, а теперь перестали. Фамилию домохозяйки, кандидата философских наук Портоцкой, ученика седьмого класса Бобы Краскина указывают, а мою обходят. Я письменно запросил: в чем дело? А мне отвечают: нельзя каждый раз указывать вас первым. Я написал письмо правительству. Пожаловался.
— На что?
— На дискриминацию меня, как советского гражданина. Тер-Ованесян всегда первый на прыжках в длину. Его фамилию печать указывает. А Кучкин первым решает кроссворды, его фамилию не указывают.
— Тер-Ованесян — спортсмен.
— Вот, вот. Человек средней интеллигентности решает кроссворд средней трудности за час. Я решаю самый трудный за пятнадцать минут. Что я хочу? Чтобы Комитет по делам физкультуры ввел нормативы мастера спорта по кроссвордам. Чтобы добровольные спортивные общества устраивали соревнования.
— Ну и что ответил на ваше предложение Комитет по делам физкультуры и спорта?
— Ничего. Не поняли руководители комитета огромного государственного значения моего предложения: внедрение кроссворда в массы сократит потребление водки и резко повысит знание и эрудицию населения. Я по этому поводу написал письмо правительству. Пожаловался.
— Опять?
— Вот свежий случай. Полтора месяца назад в очень уважаемом журнале был напечатан кроссворд. Среди других вопросов был и такой, седьмой по горизонтали: «Библейский праотец человека». Слово из трех букв. Сразу просится ответ Адам! Но в Адаме не три буквы, а четыре. Может, в Библии шла речь и о втором праотце? Я еду узнать к настоятелю Сергиевской церкви отцу Дмитрию.
— Он тоже кроссвордист?
— Еще какой! И отец Дмитрий, имеющий высшее богословское образование, тоже не может ответить на седьмой вопрос по горизонтали. Лучшие кроссвордисты города оказываются банкротами. Им тоже стыдно, но не так, А мне хоть пулю в лоб. На улице неловко показаться. Вечером у нас концерт. Я играю блюз соло на трубе и в первом же такте пускаю петуха. Не сплю ночь. Утром иду на расходы и молнией вызываю по телефону редакцию журнала, чтобы узнать: как понимать седьмой вопрос по горизонтали? А мне отвечают: «В следующем номере журнала будет напечатана поправка: вместо «праотца» читать «праматерь». А праматерь из трех букв отгадывать нечего. Ева.
Он сказал, пустил в мою сторону струю дыма и спросил:
— Ну, как вы назовете этот безобразный случай?
— Опечаткой.
— И только? Ну нет! Тираж журнала, который подвел нас, два миллиона. Каждый номер, согласно статистике, читают четыре человека. А при таком положении каждая ошибка, допущенная редакцией, уже не опечатка, а идеологическая диверсия. И это я так оставить не мог. Мне пришлось написать еще одно письмо, еще раз пожаловаться нашему правительству.
— Непонятный вы для меня человек, Кучкин!
— Почему?
— У человека с большой буквы должны быть и большие идеалы.
— У меня есть,
— Например?
— Изучить в ближайшие пять лет английский язык,
— Зачем?
— Затем же, зачем я изучил в прошедшие пять лет французский. Наша городская библиотека получает «Юманите диманш» и другие органы печати из Парижа. Там помещаются великолепные кроссворды. Домохозяйка кандидат наук Портоцкая читала «Юманите диманш» в подлиннике и решала французские кроссворды, а я не мог. А теперь и я уже читаю, а скоро буду и решать.
— Потратить пять лет на изучение французского языка только затем, чтобы читать кроссворды из «Юманите диманш»?
— А теперь я потрачу еще пять на английский и буду читать кроссворды из «Дейли уоркер».
— Я, кажется, начинаю сходить с ума.
— Попробуйте займитесь кроссвордами сами. Это очень интересно. Не заметите, как втянетесь. Увлечетесь. Не будете тратить время на чтение Толстого и Бальзака, которые все выдумывают в своих романах, не пишут правды… Перестанете ходить в театр, на партсобрания.
— Избави меня бог.
— Кроссворды есть и поучительные, и веселые. Как по-вашему, что такое дуэль? Стрельба по хорошему знакомому на близком расстоянии. Разве не остроумно? А что значит это?
Стоит древесна,
К углу приткнута.
Поет чудесно,
Быв пальцем ткнута.
Ответ из восьми букв. Начинается на «к», кончается на «н». Клавесин. Разве не интересно?
— Интересно.
— А я бы не знал, если бы не занимался кроссвордами.
— Знали бы, и не приблизительно, а в более точном изложении.
— Каким образом?
— Читая книги. Шутка о дуэли принадлежит Аверченко, а стихи — Тредиаковскому. А вы ни того, ни другого не знаете.
— Читать не читал, а знать знаю. Тредиаковский — современник Ломоносова. Фамилия из тринадцати букв. Первая «Т», последняя «й».
Кроссворд в таких количествах был утомителен, и я тяжело вздохнул. Кучкин воспринял мой вздох как сигнал к окончанию беседы и стал прощаться. В дверях он обернулся:
— Писать фельетон будете?
— Не знаю.
— Значит, будете, — сказал он и вышел.
Я подошел к окну, чтобы отвлечься, отдохнуть от первой трубы оркестра, и вдруг чувствую — за моей спиной кто-то стоит, дышит. Оборачиваюсь, и, кажется, не только в пространстве, но и во времени я вижу в комнате маленькую, складненькую. Только не такой, какой она стала сейчас, а такой, какой она была тридцать восемь лет назад. Впрочем, не совсем так. Тридцать восемь лет назад комсомолки не носили бус, клипсов, колец, туфель-гвоздиков. Тридцать восемь лет назад прически у восемнадцатилетних девушек были не столь высокими, а декольте не столь низким. Да и глаза моя посетительница взяла не у мамы, а, по-видимому, у того, «с содового завода». Две черные миндалины, и обе поставлены чуть наискось к переносице, как у дочки хана Кончака из «Князя Игоря».
— Добрый день, Катенька. Входите, садитесь.
— Ах, это мама уже позвонила, предупредила, что я приду.
— Чтобы догадаться, кто вы, маме не нужно было звонить, достаточно было и того, что она родила вас.
— Что сказал Эдик?
— А вы его давно знаете?
— Нас познакомила подруга в день Веры, Надежды, Любви.
— Знали человека всего ничего и согласились стать его женой?
— Эх!..
— Не понимаю.
— До прошлого года у меня была любящая, нормальная мама. И вдруг эта мама в течение одного дня преображается.
