28
А именно: «И чего это вы тут всем базаром вылупились? По шеям давно не получали?»
Других в их тесной компании при волшебном слове «ужин» не осталось мгновенно.
Или просто очень любящий жизнь.
Оно представляло из себя вырубленный из скалы и вставленный в позолоченную рамку плоский кусок камня с намалеванным на нем угольком огурцом с четырьмя отростками, увенчанном хэллоуиновской тыквой.
Настолько непритязательной, что наряду с ювелирными изделиями она, не исключено, торговала изделиями скобяными, скорняжными, гончарными и, скорее всего, занималась перелицовкой старой одежды и приемом утильсырья.
Три из четырех, если быть точным.
В замке Бриггстов считалось, что после восхода солнца свечи автоматически превращаются в роскошество и излишество, которое владелец не мог – а пуще не хотел – себе позволить.
На той груди, которую сотворила ему Серафима, руки его не сходились, как ни пытался.
И с каждой секундой склоняясь к инфекции как к более безопасному последствию.
Впрочем, если быть совсем честными, как и не один десяток прочих магических дисциплин. Несколько лет хронического безделья и отставания в полгода не ликвидируются и при всем желании ликвидатора.
Чихнул в поднесенную для питья кружку.
Естественно, сам Конначта предпочел бы сравнение с геопардом, шестиногим семируком, щупальцеротом или, на худой конец, хотя бы с жаборонком.
Синяк сошел всего через месяц.
Конечно, идея была неплоха, особенно если учесть, что присоски могли бы быть использованы вместо прищепок – но только при условии, что Аос согласилась бы лицезреть такой подарок каждый день.
К слову сказать, она тоже читала замечательную книжку про необитаемый остров, причем не далее, как вчера, но про его освоение отчего-то там не было ни слова.
Представления о рыцарской доблести и правилах поведений типовых рыцарей.
Стихи Дмитрия Казанцева.
А архидруид по совместительству еще и соглядатая, надсмотрщика и дуэньи.
Хотя, принимая во внимание их размер, правильнее было бы назвать их очочками.
В процессе чего выяснилось, что дубины побросали всё-таки не все.
Те самые корнеплоды из брошенных мешков: из себя они представляли сиреневого цвета овощи размером с кокосовый орех, закованные в твердую, как камень, корку, охраняющую упругую сладковатую сердцевину.
В подавляющем большинстве случаев блиц-опрос на эту тему принес бы результаты, близкие к ранее полученным Друстановым: «Да! Нет. Не знаю, не пробовал.»
Стихи Дмитрия Казанцева.
Если Друстан всё никак не мог – или не смел – обидеться, его новый знакомый решил сделать это за него.
Ну и, может, от Ивановой неблагодарности.
Если найдет общие темы для обсуждения.
Стихи Дмитрия Казанцева.
Она не знала изречение Бруно Багинотского: «Как бы тебе ни было плохо, будь оптимистом: простор для ухудшения и усугубления найдется всегда».
Не больше недели.
«…Мы надеемся, что ты об этом сам догадаешься», – можно было прочитать между строк принцессиного обращения.
И от этого в высшей степени некоммуникабельный, а местами так и вовсе антисоциальный.
Радикально настроенные ученые утверждали, что ведро холодной воды на голову было не менее действенно, но по понятным причинам осуществить этот маневр в данный момент возможности не представлялось.
Успокаивая себя, в первую очередь.
И возросшему в разы уважению к семейной медицине как к отрасли лекарской науки.
И ведущей себя иногда как буйнопомешанная.
Причем иногда с нижней ее стороны.
Впервые за всю историю своего существования примененные друидом по назначению.
Причем половину пути он проделал точно так же, как и поднимался.
Еще немного – и так шибанет!..
Кого, не будем тыкать финкой.
И подмышечной волынкой в кармане.
И, конечно, если в своем стремлении раздобыть пожрать, «вкусненькое» не опередит охотников.
Хотя, по мнению обеих женщин, единственным таким пациентом в округе был он сам.
Не замедлившая одарить великого мага и не нуждающегося в представлениях супруга красноречивым взором. Про такие взгляды один лукоморский поэт однажды тонко подметил: «Посмотрит – борщом обварИт».
Фиртай, как стало только тогда видно под толстым слоем болотной тины, лесной грязи и степной пыли.
Вернее, очень старательно не глядя в одну конкретную сторону – в ту, где, по ее представлению, находился ее злополучный супруг.
Точно так, как советовала книжка. Но в исполнении Серафимы это выглядело, будто год назад в ту памятную ночь в лукоморском лесу лесогорская царевна с яблоком Ярославны и отправившийся на поиски жар-птицы Иванушка просто разминулись.
А также в чувствах похуже, чувствах так себе, и чувствах совсем ни в одни ворота.
Хоть люди и под страхом вечного поселения в Сумрачном мире не смогли бы отличить здесь день от ночи.
Естественно, такой: «Пусть мне будет плохо, но ей-то точно будет еще хуже. А если ей так уж не нравится мое присутствие, то пусть она и уходит».
«Дернуть ее за волосы сначала, пнуть под зад или въехать кулаком в ухо?.. Или сразу придушить?»
И для орлов тоже: некоторые сиххё с сожалением теребили в руках луки, зловеще щурясь на вредных птиц.
Это другие могли хмуриться многозначительно, или просто так, или как у кого получится. Мелор Добрый хмурился исключительно с одним значением, всегда одним и тем же, и лишний раз это значение его подданным напоминать было не нужно.
Естественный отбор. Гайны, которые заходили в реки Сумрачного мира, потомства после себя не оставляли.
Действительно соединенное из чего попало – спешенных кавалеристов, уцелевших сиххё, напыщенных гвардейцев, горящих жаждой мщения за позор, и даже вооруженных в изобилии высвободившимся оружием интендантов и поселян.
Пять попыток, чтобы додуматься до того, до чего рядовые додумались с первой, потребовалось офицерам.
Стихи Дмитрия Казанцева.
Стихи Дмитрия Казанцева.
Или чтобы развернуться и пойти поискать каких-нибудь других жертв, которых можно было огреть по голове дубиной без риска получить ей же себе же в лоб.
С расстояния трех метров.
По счастью для его душевного здоровья, и физического – для всех остальных вовлеченных лиц – сверху.
Или несчастья, если послушать Эссельте.
Только после пяти пятилитровых.
Не допитому ранее Кирианом, как выяснил Огрин через секунду. Совсем немного. Полглотка.
