— Ни хрена себе раскладец?! Вот попали!
— Говорят, что наш генерал с ментами пытается вопрос уладить. И с девкой той, типа по-тихому …но ее родители уже из деревни приехали и строят из нее дюймовочку ни разу нецелованную. Мол, стыдоба такая на всю деревню приключилась …и не может их дорогая кровиночка быть обычной потаскушкой, которая по ночам на разных свинарниках ошивается. Она мол, чисто по своей наивности пришла на тот свинарник, чтобы с приличным курсантом познакомиться …для чистой и светлой платонической любви, а так же для нежной дружбы, во как?! А они — уроды такие, ее носом в лоханку с объедками, юбку задрали и снасильничали все по очереди?! Прикиньте?! Аж, на слезу пробивает от умиления и сострадания…
Оглушенные такой информацией, все курсанты 45-го к/о жадно внимали Петровскому, боясь пропустить хотя бы слово.
— А еще говорят, что наш старикан-генерал, ее родителям предлагал любого из арестованных парней в зятья. Обещал, что тот, кого их драгоценная доченька выберет, сразу же на ней женится не глядя …только заявление пусть заберут. И все довольны будут. А кобыла типа ткнула пальцем на одного — мол, этого хочу! А парень ей кольцо обручальное показывает и говорит, что уже женатый и ее вообще не трогал. Она хоть и подтвердила, что именно он ее не трогал, но уж очень ей нравится, аж силов никаких нет …и в качестве ейного жениха весьма подходит! Прикиньте, дурдом какой?! Остальные пацаны типа взмолились, давайте денег вам дадим?! Много! На новую «Волгу» и выбирай в мужья любого другого, дура! А она уперлась …или этого или разговор окончен?! Вот, сцука!
…далее был показательно-образцовый суд. Женатик с обручальным кольцом на пальце, как непричастный ко всему этому безобразию, пошел свидетелем и отделался легким испугом. Но, все равно был отчислен из училища как невольный «соучастник», своим равнодушным бездействием не предотвративший данное вопиющее преступление. Как оказалось, он еще дешево отделался.
Второй парнишка, видевший эту мадаму на свинарнике во фривольных позах, и посмевший даже неосторожно пошутить с ней на интимную тему, получил три года дисциплинарного батальона, как возможный провокатор, подвигнувший своей неосторожной репликой остальных ребят на тяжкое преступление против личности этой образцовой во всех отношениях девочки.
Еще трое ребят, вкусившие сомнительной любви, раскрутились на общий срок в 21 год — 6, 7, 8, взависимости от степени личного участия в процессе тесного общения с потерпевшей.
По итогам оглашения приговора, наше училище ВВС незамедлительно погрузилось в массовую депрессию. Вернее, даже, не погрузилось, а …рухнуло в длительный и беспросветный депрессняк. Ребята просто обалдели от такого сурового развития событий!
Находясь под удручающим впечатлением от страшного итога судебного заседания, все курсанты училища стали повсеместно избегать любого общения с представительницами противоположного пола и откровенно шарахаться поголовно от всех девчонок, как от заразной чумы!
Спустя полгода после вышеописанных событий, наше 45-е классное отделение заступило в гарнизонный караул. Время идет, тянем службу не шатко, не валко, как вдруг на гарнизонную гауптвахту привозят солдатика ВВ (внутренние войска), что было достаточно редким явлением. Ибо ВВ сами охраняли более серьезные объекты с соответствующей публикой — пересылочную тюрьму, арестантские зоны и с личной дисциплиной у солдат ВВ был полный порядок.
Оформляя пять суток начисленной отсидки, начкар лейтенант Зайчик задумчиво вертел в руках записку об аресте солдатика ВВ.
— За нарушение режима?! Это как это?! Не вовремя сходил пописать, что ли? С каких это пор за режим арестовывают?
Солдатик, тяжело вздохнув, начал пояснять.
- Режим в нашем понимании — это установленный порядок содержания осужденных. Из-за жалости я тут… вот.
— Да ну?! Как это, из жалости?
— Пожалел троих обиженных, дал им по сигарете и возможность покурить. А контролер заметил и стуканул начкару. А тот быстренько оформил арест, чтобы другим неповадно было панибратские отношения с осужденными заводить. А ребят действительно жалко. Совсем их зачморили, доходяшки законченные, долго не протянут. Кстати, из ваших. Говорят, что бывшие летуны. Сидят в «пересылке» за изнасилование, ждут этапа на строгач. Их уже опустили и дерут все кому не лень…
— Как это опустили?! В каком смысле дерут?
— Как, как?! Петухами сделали, точки на губе накололи, и погоняла соответствующие дали — Роза, Рита, Рая…
Пипец, приехали! Все ребята 45-го к/о, кто был в тот день в гарнизонном карауле, испытали моральный шок, включая лейтенанта Зайчика. Вопросов нет, парни, конечно же, позволили себе лишнее, позарившись на доступность той девицы. И, возможно, даже и заслужили наказание, но не такое же?!
Не берусь судить ту мадаму, но тут многое шито белыми нитками. Вот какая вменяемая и скромная девушка, на ночь глядя, пойдет на окраину города?! Да еще и на свинарник?! Якобы с невинным желанием — познакомиться с благовоспитанным курсантом для будущих трепетных и платонических отношений?! Что за бред?
Даже если она оговорила ребят, побоявшись всеобщего осуждения, родительского гнева и вечного позора в своей родной деревне, а так же отчисления из ВУЗа за аморалку?! Так все равно получила и то, и сё, и это?! И тот же гарантированный позор на всю жизнь! И муки совести…наверное?! А парни получили гораздо больше и страшнее… Зачем?!
Любое наказание должно быть соизмеримо совершенному проступку, не так ли?!
После этого неприглядного случая, все курсанты нашего училища ВВС на долгие годы получили мощнейшую прививку и откровенно животный страх перед особами женского рода. И зачастую с трагическими последствиями (см. «Часы Seiko»), ибо никому не хотелось повторить судьбу Розы, Риты, Раи…
з. ы. Никого не хочу обвинять в предвзятости и непорядочности, но поневоле начнешь понимать америкосов, которые перед тем как поцеловать девушку, не менее трех раз спрашивают у нее разрешение и берут письменное согласие, полученное при десяти вменяемых свидетелях, оформленное на официальном бланке и заверенное у двух независимых нотариусов. Мали ли чего, вдруг передумает?!
Суббота, время планомерно и неуклонно идет к ужину. Это, несомненно, радует, но не сильно, т. к. меню предстоящей «трапезы» прогнозируемое и легко предсказуемо — стандартная и откровенно обрыдлая «муйня» со щедрым добавлением бигуса, который способен легко и просто испоганить любые качественные продукты, с которыми соприкоснется даже мельком. Увы, и никуда от него не деться. Хочешь — не хочешь, а сидеть в столовой и вдыхать сногсшибательные ароматы прокисшего блюда все равно придется, не смотря на то, что к бачку с проклятой капустой никто из курсантов не притронется даже под угрозой отчисления из училища или расстрела.
А вот уже после обязательно-принудительного посещения столовой, в училищном клубе запланирован показ какого-то кинофильма. Какого?! Неважно! Да хоть «Ленин в октябре» или «Юность Максима», монопенисно.
Тут уже расклад более приятный, как ни крути. Вариантов развития событий хоть и не много, но они вполне приемлемы. Если фильм не очень древний и не совсем политически-отвратный, то почему бы и не посмотреть на сон грядущий. В крайнем случае, опять же — можно и поспать в уютной темноте кинозала, скрючившись «в три погибели» в позе эмбриона на деревянном кресле. Главное, чтобы «поджопница» на кресле попалась не очень сломанная. А хоть бы и сломанная, при наличии мало-мальского желания и небольшом старании, нас ни что не остановит. Подумаешь, кресло сломано, да и фиг с ним.
Действительно, а почему бы и не вздремнуть лишние полтора часика?! Распорядком дня не возбраняется. А я всегда кино так смотрю, …да-да, именно с закрытыми глазами, мне так больше нравится! На слух усваиваю лучше и вообще, мое право… Убедительно звучит, нет?!
Наша 4-я рота обреченно готовится к процедуре очередного планового построения. Идти в столовую никому не хочется, а куда деваться?! Надо! Распорядком дня предусмотрено.
Сержант Валера Гнедовский время от времени раздраженно посматривает на часы и тихо ругается. Даже не ругается, а желчно цедит сквозь плотно стиснутые зубы. Слова медленно вытекают из его полуоткрытых нервных губ как расплавленный свинец. Если бы хоть одно слово капнуло на сапоги, прожглась бы приличная дырка. Точнее некуда!
— Говнюк Пилопедрищенский, вот только появись приведение страшное, мослы ходячие. Только проявись спирохета бледная, сразу в наряд полетишь быстрее ветра, как сраный веник, обгоняя собственную тень… Бля, я тоже хорош, нашел, кому поверить и с кем договариваться?! Ну, дурак я, ну дурак… Так мне и надо, умнее буду! Ведь зарекался уже сто раз…
