— Мне нужен непреложный обет о том, что все, сказанное здесь, останется между нами. Никто не должен узнать об этом.
— Что? — крик Драко перешел в визг.
— Обет на твоей магии, — предельно серьезно добавил Гарри.
— Но... ты не можешь так поступить! Это слишком опасно!
— Это значит, ты не искренен. Тогда, я пошел. Мне больше не о чем с тобой разговаривать.
— Подожди! Постой!
Драко, казалось, разрывался от противоречивых эмоций. Наконец он решился. Он вытащил из кармана маленькое зеркальце и, бросив его на пол, разбил его, в результате чего лицо Северуса Снейпа мелкими осколками разлетелось по всей комнате, прежде чем исчезнуть.
Гарри повернулся к Драко.
— Мы обсудим все завтра в шесть утра за пределами замка, у озера. Приходи один, если хочешь исправить все, — сказал Гарри, быстро выходя из класса, куда, без всяких сомнений, уже через несколько секунд примчится Снейп.
Рон и Гарри бегом вернулись в свою гостиную. Конечно, Снейп сможет добраться до них и там — в конце концов, он профессор — но у него нет, пока нет, достаточных оснований для того, чтобы обвинить их в чем-то. Им обоим известно, что он будет ждать чего-то крупного. Поэтому им нужно быть предельно осторожными. Они легли рано, чтобы рано встать и опередить Драко, когда тот появится завтра на их встрече.
о-О-о
Гарри и Рон рано встали утром и выбрались из замка через главные ворота, свободно бродя по землям Хогвартса теперь, когда исчезла опасность, что дементоры выпьют их души прямо на пороге школы. Этих ужасных созданий отозвали в тот же день, когда Сириуса объявили невиновным. Самое смешное было, когда Малфой пытался напугать его во время урока УЗМС, вырядившись в костюм дементора и взобравшись на плечи одного из своих прилипал. Патронус, которого рефлекторно вызвал на них Гарри, опрокинул их обоих. Забавно, что эту ловушку Драко устроил себе сам.
Сегодня воздух был прохладным. Весна еще не вошла в полную силу. На пороге был уже март месяц, но на земле все еще было много снега, также как и льда в озере. Гарри протянул Рону кусочки кожи для его ботинок, прежде чем они покинули территорию замка, и вышли во двор. Руны, выведенные на этих кусочках кожи, препятствовали возникновению следов на снегу. Друзья ждали, скрытые под мантией. Солнце еще не взошло, но на горизонте была видна полоска загоравшегося рассвета. Наконец, послышался звук шагов. Посмотрев на карту, Рон увидел, что это Драко. Один.
Как только Драко поравнялся с ними, Рон вышел из-под мантии, поднимая ее край высоко над их головами. Гарри вытянул руки, зажал слизеринцу рот и втащил его под мантию. Приказав ему заткнуться, он отпустил его. Блондин резко повернулся и уставился на двух гриффиндорцев, которые находились чересчур близко к нему, чтобы он мог чувствовать себя в безопасности. Гарри протянул ему две кожаные ленты и знаками показал привязать их к ботинкам. Они были не слишком удобными, но очень полезными для сохранения своих секретов. После этого троица медленно тронулась с места. Драко не был привычен к ходьбе под одной мантией с двумя другими людьми, в то время как Гарри и Рон давно научились нехитрому искусству не наступать друг другу на ноги. Для Драко это был совершенно новый опыт. Не успели они пройти и двадцати шагов, когда мимо них стремительно промчался Снейп, направляясь к точке, которую они только что покинули. Гарри молча окинул Драко хмурым взглядом, но все же повел всю процессию к стадиону. Они зашли в одну их раздевалок и сняли мантию — каждый чувствовал облегчение, что, наконец, сможет отдалиться на какое-то расстояние от остальных. Драко заговорил первым, чувствуя необходимость объясниться:
— Профессору Снейпу невозможно солгать. Можно лишь немного исказить правду. Я сказал ему, что встреча назначена на семь.
Гарри саркастично улыбнулся.
— Что и следовало ожидать от слова слизеринца? Давай обет.
Рон протянул палочку над их вытянутыми руками. Обет не давал никаких лазеек. Драко попросту превратится в маггла, если раскроет кому-то хоть что-то, что они будут обсуждать сегодня, или хотя бы упомянет об их соглашении без разрешения на то Гарри. После этого Рон вышел за дверь, снова встав на страже с накинутой на себя мантией-невидимкой.
— Надеюсь, — начал Гарри, — ты осознаешь, что вот уже второй раз за этот год сталкиваешься с последствиями своих оскорбительных слов по отношению к другим.
— Что? Кто? — спросил откровенно огорошенный Драко.
— Клювокрыл. Твоя рука, помнишь?
Драко фыркнул на это. Воспоминания были довольно болезненными. Но ему нужно вернуться к теме их сегодняшнего разговора. Ему необходимо знать...
— Как ты это делаешь?
— Это мой секрет. Мы здесь, чтобы провести переговоры о твоей капитуляции. Ты согласен с этим? — спросил Гарри.
Драко пропыхтел и отвернулся. Ему потребовалось несколько секунд, чтобы собраться с силами и выдавить из себя простое «да».
— В некотором роде, ты можешь гордиться собой, Драко. Тебе удалось довести меня до того, что я предпринял подобные меры. Когда дергаешь льва за хвост, нужно быть готовым столкнуться с ним лицом к лицу.
Драко продолжал стоять спиной к нему, не произнося ни слова.
— Скоро наступит Пасха, — продолжил Гарри светским тоном.
Драко, наконец, повернулся лицом к гриффиндорцу.
— Какое это имеет отношение к нашему разговору?
— Желающие смогут отправиться домой на короткие пасхальные каникулы. Большинство не делают этого, в отличие от тебя. До Рождества я собирался попросить тебя привлечь твоего отца к решению вопроса Сириуса Блэка. Теперь, это немного бессмысленно, не находишь? Вместо этого, ты заявишь ему, что предложил мне сделку для прекращения розыгрышей, что он откажется от обвинений против Клювокрыла, если я немедленно прекращу розыгрыши, и что ты не оставил мне выбора.
— И все? — скептически спросил Драко. Его недоверие было вполне оправданно.
— Мечтать не вредно. Это только начало. Ты прекратишь называть Гермиону или кого-то другого этими отвратительными прозвищами: грязнокровка, предатель крови, полукровка или любыми другими, затрагивающими родителей. Хочешь с кем-то поговорить? Попробуй использовать для этого его имя, для разнообразия. Тебе нужно спустить пар? Поддержать свой имидж? Хорошо. Попытайся испытать свои способности на мне, как ты это делал раньше. Но любой намек на моих родителей запрещен. Да, и, кстати, только, то, что ты будешь нападать только на меня, не заставит меня воздержаться то ответного удара, если ты перейдешь черту.
Гарри посмотрел на него, ожидая его решения.
— Что-то еще? — со вздохом спросил Драко.
— На этом все. По крайней мере, пока, — спокойно ответил Гарри.
— На самом деле все? — недоверчиво переспросил Драко, — никакого последнего шоу? Никакого унижения на потеху публике?
— Я не слизеринец, даже если и могу придумать хорошую месть. Я сделал это не ради развлечения, хотя, признаюсь, это и доставило мне удовольствие. Я хотел заявить о своей позиции. Прекрати постоянно нападать на всех. Выполни эти условия, и для меня этого будет достаточно. Договорились?
Драко медленно кивнул.
— Хорошо, тогда... — начал Гарри с глубоким вздохом, — посмотри на задней стороне зеркала рядом с твоей кроватью. Там небольшая полоска кожи с чарами незаметности на ней. Мы еще не зачаровывали твой шампунь на этой неделе. Спокойно можешь использовать его. У тебя в сумке все еще есть два взрывающихся пера. В третьем маленьком кармашке этой сумки есть кусочек дерева. Из-за него она кажется такой тяжелой. Твои чернила исчезают из-за чернильницы. Выкинь ее. В твоем сундуке еще две навозные бомбы, одна из них выглядит как пачка жвачки.
По мере того, как Гарри вываливал на него все это, глаза Драко все больше расширялись.
— Как...
— Я тебе уже говорил. Я не собираюсь рассказывать тебе о своих методах. Это наш уговор. Если ты примешься за старое, я все начну сначала. Только на этот раз не жди пощады.
о-О-о
Клювокрыла освободили. Люциус Малфой просто заявил прессе, что он уже достаточно денег и времени потратил на это глупое животное. Было принято решение выпустить его в лесу, чтобы он никогда больше не показывался на глаза цивилизованным волшебникам. Хагрид даже не надеялся на такой исход. Когда он узнал новость, то даже заплакал и громко высморкался в платок, больше похожий на простыню. Его скатерти были уже все влажные от всех переживаний, которые были у него за последние недели из-за «ангельской птички». Хагрид от души поблагодарил Гарри, когда Гермиона рассказала ему о роли своего друга в подобном исходе. За свои титанические усилия в деле торжества справедливости Гарри получил огромную коробку с каменными кексами. «Интересно, какой ущерб они смогут нанести в качестве метательного оружия, — задумался Гарри, — возможно, если заострить их с одного конца и нанести на них руны... хотя, для того, чтобы обработать их нужно будет найти что-то более прочное... Мда... Жаль, но ничего не получится».
