Глава 3
Гарри и Рон легко смогли выследить двух первокурсников из Слизерина, которых Рон нашел самыми подходящими для подмены. Они были одними из наиболее незаметных на своем факультете. Гриффиндорцы крепко связали двух бедолаг и спрятали их в чулан для метел. Проделали они все это, не показываясь на глаза своим невольным жертвам. Как только те оказались в чулане, заговорщики отрезали у каждого по небольшому локону волос и заверили, что не забудут освободить их, когда все закончится. Они не имели ничего против этих двух слизеринцев, просто так совпали звезды.
Затем двое друзей отправились в ванную для девочек, превращенную в лабораторию зелий, и передали свою добычу Гермионе, которая, не говоря ни слова, закончила зелье. Она вручила каждому по одному флакону с оборотным зельем, отчаянно пытаясь побороть свою чрезмерную сознательность. Ребята зашли каждый в свою кабинку и выпили зелья. Странно, но на вкус они были намного лучше того, для которого в прошлый раз так любезно предоставили волосы Крэбб и Гойл. Мысль о том, что одни слизеринцы на вкус могут быть лучше других, вызывала беспокойство, и они предпочли не думать об этом. Сам процесс преобразования был таким же болезненным, как и в прошлый раз. Даже еще болезненнее, потому что их невольные жертвы были намного младше, что привело к большему объему изменений. Юные заговорщики сохранили оставшееся в котле зелье в своих флаконах на тот случай, если на выполнение задуманного потребуется больше одного часа. Гермиона смогла уменьшить их школьные мантии до нужного размера, поменяла герб факультета и цвет галстуков.
Наконец Рон и Гарри взяли свои туго набитые рюкзаки и отправились в подземелья, чтобы подготовить приветственные сюрпризы для Драко после Рождественских каникул.
о-О-о
Новый год начался очень плохо для Драко. На самом деле, это был худший год во всей его жизни. Даже позднее, оглядываясь на этот период, он все еще считал его худшим в своей жизни. Драко стал ходячим проклятием. Стоило ему появиться в любом помещении, как он сразу становился объектом внимания всех находящихся там на тот момент людей, в глазах которых было явно видно ожидание новых происшествий с его участием. Неважно, происходило это ночью или днем, их ожидания всегда оправдывались.
Каждое утро его волосы принимали новый, случайный цвет. В первое время изменения сохранялись в цветовой гамме слизеринского факультета. Серебристые, зеленые... змеи. О, да, не раз и не два он выглядел как Медуза Горгона, и первокурсники с воплями разбегались, старательно избегая его прямого взгляда. Однажды у него затеплилась надежда, что в этот день его волосы сохранят свой натуральный цвет, так как они перекрасились в белый. Похоже, заклинания постепенно истощались, и он был готов вздохнуть с облегчением. По крайней мере, цвет был не таким страшным. В любом случае, он опаздывал на чары, и у него не было времени, чтобы беспокоиться о цвете волос.
К сожалению, во время урока профессор Флитвик пристально посмотрел на него и попросил подойти к нему. Пока Драко спускался к профессору по проходу между рядами, за его спиной волной расходились сдавленные смешки и хихиканье. Мысленно он начал гадать, какой цвет его волосы приняли на этот раз, и был искренне благодарен профессору, который собирался разобраться с этим без промедлений. Профессор взмахнул палочкой, в результате чего послышался зевок.
«Зевок?» — спросил про себя Драко.
Создав маленькое зеркало, чтобы Драко мог видеть все, что происходит с его волосами, Флитвик вернулся к изучению необычной прически. Драко удивленно моргнул на изображение, отразившееся в зеркале. Хорек. Белый хорек. Его волосы превратились в белого хорька. Двигающегося белого хорька. Флитвик провел оставшуюся часть урока, пытаясь изучить чары, использованные для достижения такого удивительного эффекта, и выяснить все возможности заклинания, прежде чем убрал его сразу после того, как прозвенел звонок.
Была также небольшая проблема с огнем. Каждый раз, стоило ему подойти слишком близко к пламени, его интенсивность усиливалась вдвое. Так много испорченных зелий...
Он также не мог спокойно спать. К утру его постель становилась холодной как лед. К полуночи он просыпался от дикого зуда на лице, как будто его всего обсыпали чесоточным порошком. Когда это произошло впервые, он подбежал к зеркалу, ожидая увидеть толпы муравьев, устроивших у него на голове муравейник. Вместо этого он увидел, что его лицо гнило на глазах, прямо как у инфернала. После этого он так и не смог заставить себя снова подойти к этому зеркалу. Он уже почти привык к каждодневному полуночному душу, чтобы избавиться от того, что вызывало такой сильный зуд.
Однажды, когда он открыл свой сундук, в нем начали взрываться навозные бомбы.
Его книги отказывались открываться.
Его сумка по весу всегда была полной и тяжелой, хотя в ней почти ничего не было.
Однажды за ужином, Крэб и Гойл указали на его лицо и волосы, невнятно промычав что-то. Он вздохнул, вытащил карманное зеркало, которое всегда держал при себе, и увидел самое страшное, что с ним до сих пор происходило. Его волосы стали рыжими, а на лице появились веснушки. От гриффиндорского стола раздался один из ненавистных голосов:
— О, мой потерянный брат! Где же ты пропадал так долго? — патетически закричал Фред.
В этот момент Драко ужасно ненавидел близнецов. Он подошел к ним и потребовал, чтобы они прекратили все это, но, по их словам, инициатором розыгрышей были не они — они всего лишь исполнители некоторых из них. В том числе и авторы авангардной прически «Хорек». Они ни за что не признавали за собой авторство розыгрыша «Полуночный Зуд». По крайней мере, не они нанесли его на подушку Драко... Драко нашел Гарри и пригрозил ему, что, если все не прекратится, его недавно освобожденный крестный может не успеть насладиться свободой.
Неделя после этой угрозы стала настоящей пыткой.
Все средства для ухода за волосами слизеринцев неожиданно оказались в сундуке Драко. Учитывая его постоянные проблемы с прической в последнее время и то, что он всегда вел себя, так как, будто весь мир принадлежит ему, его без всяких затей признали виновным. На протяжении всей недели он настолько громко пукал, что ему приходилось постоянно накладывать вокруг себя чары тишины. Ситуация усугубилась во время занятий по зельям... у котлов на открытом огне.... Две пары новых брюк не поддавались восстановлению...
Его постоянно ударяло статическим электричеством, стоило ему коснуться кого-то или чего-то. Все сторонились его. С ним никто не хотел общаться. Его пергаменты становились чистыми, неважно, сколько раз он менял перья или чернила в чернильнице. Кстати о перьях, они время от времени взрывались, превращаясь в перышки канареечно-желтого цвета.
За месяц до каникул на Драко нельзя было взглянуть без содрогания. Он похудел. Ему пришлось носить мантии Крэба и Гойла, из-за чего он выглядел еще худее и несчастнее. Теперь он не доверял ничему на своей тарелке, и, до того как приняться за еду самому, давал ее попробовать двум своим оставшимся прилипалам. У Снейпа были связаны руки, потому что не было никаких доказательств причастности Поттера ко всем этим происшествиям. Ни близнецов, ни Поттера не было поблизости, когда со слизеренцом происходили все эти неприятности.
Волосы Драко были грязными. Под глазами лежали мешки, как у Гермионы, в самые напряженные дни занятий. Наконец, терпение Драко исчерпалось. Однажды вечером он дожидался, когда его заклятый враг направится к своей факультетской гостиной. Драко заметил, как Гарри беззаботно болтает с Уизелом о шахматах. В последнее время он стал неожиданно лучше играть, иногда даже выигрывая у Рона партии. Хотя преимущество все еще оставалось за Роном. Они сразу замолчали, стоило им заметить поджидающего их слизеринца.
— Иди за мной, Поттер, — сухо сказал Малфой.
— Скажи «пожалуйста», — ответил Гарри, скрестив руки на груди.
Глаза Драко расширились, но он смог заставить себя выдавить это слово, после чего они зашли в заброшенный класс. Гарри без слов передал Рону свою мантию-невидимку. Его друг все понял правильно. Он надел мантию и остался на страже снаружи. Глаза Драко снова расширились, в этот раз от удивления. Он впервые своими глазами видел знаменитую мантию, хотя ему было давно известно о ее наличии у Поттера. Он быстро взял себя в руки, пока Поттер закрывал дверь за Уизли. В конце концов, он Малфой.
— Нам нужно разобраться со всем этим, Поттер. Как мужчина с мужчиной. Чего ты хочешь? — гордо спросил он, высоко задрав нос.
— Во-первых, веди себя поскромнее, Малфой. Ты пришел сюда умолять меня о чем-то, — сказал Гарри, перехватывая контроль над разговором.
Драко выругался вполголоса, но послушал его, переведя взгляд в сторону.
— Мне нужен непреложный обет о том, что все, сказанное здесь, останется между нами. Никто не должен узнать об этом.
