— Конечно, могу и сделаю. Ну-ну, потерпите, я почти закончил. Осталось последнее... — с этими словами Гарри изменил еще одну руну, прежде чем отложить в сторону свое перо. Миссис Блэк, закрыв глаза, почувствовала легкую дрожь. Через несколько секунд она сначала открыла один глаз, потом другой. Она все еще была там. Облегченно вздохнув, она обратилась к юному волшебнику:
— Что вы сделали? — спросила она мягким голосом, которого Сириус никогда не слышал от нее. Она замолчала, казалось, внутренне проверяя изменения. Результат ее крайне удивил, похоже, ее избавили отчего-то чужеродного. Она впервые почувствовала себя целой.
— Все просто. В портрет включили не просто ваше отражение. Это была... как бы это правильнее объяснить... там была руна, которая все показывает в темном свете. Она заставляла вас все видеть с отрицательной стороны. Поэтому, вы все воспринимали с искаженной точки зрения. Тот, кто сделал это, решил не мелочиться. Это ли не лучший способ осквернить память о ком то? У всех есть темные и светлые стороны, я лишь освободил вашу светлую сторону.
Гарри снял шторы.
— Они нам больше не понадобятся. Вы — часть этого дома, гордость благородного и древнего рода Блэк. Теперь, когда над вами не довлеет темное принуждение, вы можете принять, что быть Блэком не значит обязательно быть убийцей и постоянно рисковать получением убивающего проклятия от своего хозяина.
— Конечно! — воскликнула леди на портрете. Казалось, она пыталась понять, что еще темная руна изменила в ней.
Гарри посмотрел на нее, затем на Сириуса.
— Она была любящей матерью тебе? — тихо спросил он.
— Нет, только не для меня. Она была больше похожа на то, каким был портрет раньше... только, была более разумной. Сейчас передо мной совершенно новая леди Блэк. Думаю, будь она такой, я был бы рад называть ее мамой, — закончил он задумчиво.
Леди на портрете ничего не пропустила из сказанного и отвернулась к стене. Гарри, как он уже привык поступать, когда сталкивался с загадкой, представил данную ситуацию в виде рун. Разгадка была почти в его руках. Возможно...
— Из того немного, что мне известно о портретах, они являются точным отражением человека, каким тот был при жизни. Здесь не может быть обмана. Такой твоя мать была при жизни. Она действовала так, как ты помнишь... возможно была какая-то причина для такого поведения. Может быть, она сделала твою жизнь здесь невыносимой, чтобы ты ушел из дома, в котором мог стать убийцей, который мог испортить или убить тебя. Они, наверное, поняли это, когда был сделан портрет твоей матери. Вероятно, они симулировали ее злое поведение. Как... как умерла твоя мама, Сириус?
Сириус задумался.
— Не могу вспомнить. Но это было... вскоре после его создания, — закончил Сириус, изучая портрет.
Гарри краем заметил что-то, что заставило его побледнеть. Он закрыл глаза, поднял палочку, сосредоточился и выкрикнул:
— ЭКСПЕКТО ПАТРОНУМ!
Из его палочки вырвался серебряный олень, который поддел на рога двух дементоров, приближающихся с другого конца коридора. Те запутались в своих длинных драных плащах и сплетенным кулем тряпок упали на пол. Гарри чуть не засмеялся от облегчения, но сдержался и произнес еще одно простое заклинание.
— Ридикулус.
Темные существа превратились в двух близнецов, изображавших Драко Малфоя в незабвенном кожаном костюме. Гарри так хохотал, что не смог удержаться на ногах и свалился на колени, прямо, где стоял. Этого было достаточно, чтобы превратить двух темных существ в облачка дыма. После того, как они исчезли, все еще смеющийся Гарри, смог, наконец, встать на ноги. Он повернулся к все еще бледному крестному. Гарри осознал, что у Сириуса тоже дементоры являются олицетворением страха — двенадцать лет в их «теплом», «дружеском» обществе не могли пройти даром. Только благодаря своим тренировкам в прошлое Рождество, Гарри смог так быстро отреагировать на них.
— Отличная реакция, Гарри! Моя палочка все еще в кармане. Телесный Патронус? Олень? Он выглядел, прямо как твой отец! Сохатый снова в деле... — сказал Сириус со странной улыбкой на лице.
Гарри нахмурился. Это был довольно милый комплимент, но...
— Нет, Сириус. Сохатый умер вместе с моим отцом, — решительно сказал Гарри. Это было очень больно, но с того времени, как он начал понимать то, что ему говорили, он знал, что его родители умерли. Он смирился с этим. Даже если это всегда будет причинять ему боль.
— Я — Гарри. Вполне естественно, что я похож на своего отца — я его сын. На этом все. Если я когда-нибудь дам имя своему Патронусу, это будет не Сохатый. У него будет свое собственное имя. Прошу тебя, Сириус. Воспринимай меня как меня, а не кого-то, кто... напоминает тебе о Джеймсе.
По лицу Сириуса прошла легкая тень. Он кивнул. Это было трудно. Сразу после смерти Лили и Джеймса его отправили в ад, из которого он выбрался, ослепленный жаждой мести. Это чувство, хоть и помогло ему тогда сбежать из тюрьмы, но вытащило наружу все темное, что было в его душе. Сейчас он, наконец, мог продолжать жить. Эти двенадцать лет просто выпали из его жизни. Хотя испытания закалили его, но он еще не совсем вырос, он все еще ощущал себя двадцатилетним парнем. Сириус, наконец, мог оплакать своих друзей, продолжить свою жизнь, но это было так непросто. То, что Гарри с ним, одновременно и благословение и проклятие. Он постоянно напоминал Сириусу о потерянном друге, бередя не успевшие зарубцеваться раны.
Ему придется выкинуть это из своей головы. Гарри, несмотря на всю свою самостоятельность, находится на его ответственности, а не наоборот. В то же время, то, что Гарри сделал для него, превышало все, что Сириус когда-либо делал для своего крестника. Из них двоих — взрослый Сириус, ему срочно нужно встать на ноги. Это не значит, что они не могут быть... друзьями. В конце концов, Сириус не отец Гарри! Ему не нужно пытаться играть роль отца! Он решил, что будет для Гарри, скорее, веселым крестным, подбивающим того на разные глупости, которые оставят после себя приятные воспоминания. «Интересно, Гарри когда-нибудь пробовал Огневиски?»
— Хорошо, Гарри. Извини. Ладно, теперь, убедившись в том, что ты достойно владеешь палочкой, мы можем тщательно осмотреть дом, чтобы избавиться от незваных жильцов. Интересно, можно будет использовать Кричера, как приманку...
— Кричер?
— Домовой эльф. Совершенно чокнутый. Чересчур много влияния старой миссис Блэк.
— Так он слушается миссис Блэк? — задумчиво переспросил Гарри.
— Слушается? Да он боготворит ее! — язвительно ответил Сириус.
— Отлично. Вызови его. И, если ты не против... ну... ты можешь велеть ему слушаться меня?
Сириус искренне рассмеялся на неожиданную застенчивость Гарри и завопил во весь голос:
— КРИЧЕР!
Домовой эльф, без всякого сомнения, безумный, появился, бормоча под нос о предателях крови и полукровках, заполонивших дом.
— Заткнись и слушай, глупый эльф! Гарри является хозяином этого дома, как и я. Он — мой наследник. Будешь слушаться его, и подчиняться ему, как мне!
— Конечно, мистер Блэк. Как прикажете, мистер Блэк, — после чего, совершенно не скрываясь, пробормотал, — магглолюбец привел с собой полукровку. Если бы только госпожа знала...
Сириус уже собирался врезать наглому эльфу, когда его руку остановил Гарри, у которого появилась идея. Он присел на корточки и крепко обнял сжавшегося эльфа.
— Слава всем богам, Кричер, ты здесь! Ты знаешь, а я кузен по линии Блэков.
Мелкое создание неуверенно посмотрело на него, казалось, безумие на миг покинуло его.
— Да, Кричер! Я Поттер! Я никогда не знал своих родителей, меня вырастили магглы, и это было так ужасно!
Гарри даже не пришлось притворяться. Когда эльф услышал от него фамилию Поттеров, то бросил на него злой взгляд, но, после того, как услышал о его ужасной судьбе, неуловимо изменился. Немного исчезло напряжение, его глаза наполнились сочувствием и грустью.
— Магглы.... Какой ужас... бедный молодой Хозяин.
Гарри кивнул, вытерев воображаемую слезу.
— Да! Но все стало еще хуже, когда я добрался сюда! Я думал, что вернулся в дом своих предков, в богатый Блэк-Хаус, жемчужину нашей семьи! Колыбель лидеров магического общества! Но... вот, что я нашел...
И Гарри показал на окружающую их обстановку. Кричер тоже оглянулся, как будто впервые осознав запустение дома. Не веря своим глазам, он начал выворачивать себе уши.
— Даже за леди Блэк не было должного ухода... — при этих словах эльфа, как будто, подменили. Он подпрыгнул на месте и завопил:
— Я ПОЛИРОВАЛ РАМУ КАЖДЫЙ ДЕНЬ!
Гарри чуть ни подпрыгнул на месте, но остался рядом с задыхающимся эльфом, жестами пытаясь утихомирить его.
— Некоторые вещи должны быть сделаны волшебниками, Кричер. Она превратилась в темную копию себя самой, — терпеливо объяснил Гарри.
Бедное создание неуверенно оглянулось на портрет, ища у него поддержки, но леди Блэк лишь кивнула, подтверждая слова Гарри, что совершенно добило бедолагу. Он начал рыдать, захлебываясь слезами. Он подвел свою семью! Подвел во всем!
