– Ну?
– Да что ты все «ну» да «ну»? В конце концов, это неприлично.
– Сори. Трудное детство.
– Я, конечно, испугалась за него немножко. У вас же здесь стреляют, а тут – «Боинг». Даже если приврал, все равно. Мы не очень дружим, но все-таки брат. А он говорит: «Да за Шамилем такие люди! Тебе не представить. Да мы сами кого хочешь…» Дурак, конечно. Но… я не знаю, может быть, здесь теперь так дела и делают. Короче, не нравится мне этот Шамиль. Но они с Виктором теперь вроде как компаньоны. Кстати, он-то его в казино и свел в первый раз.
– Шамиль?
– Да.
– А до этого у Виктора дела на его фирме как обстояли?
– Да не знаю я. Но он у меня деньги постоянно стрелял. Не большие, так, мелочь, но все-таки. И, по-моему, не знаю, конечно, но так мне кажется, все там держалось на одной только его амбициозности. Ему же лестно визитки раздавать: «Генеральный директор». А вообще, я же говорила, не его это занятие. Там, по– моему, на ладан все дышало.
– Почему?
– Что «почему»?
– Почему ты так считаешь?
– Да у него даже на минимальную зарплату персоналу денег иной раз не было. Хоть персонала-то всего – секретарша для солидности да бухгалтер. Они у него и менялись постоянно. Ну, секретарш он сам раз в квартал менял, это понятно. А бухгалтеры от него просто сбегали. Кому хочется за бесплатно сидеть? Дела-то нет серьезного. Значит, и денег нет. И зарплаты. А хороший бухгалтер – профессия теперь даже у вас востребованная.
– Это он сам тебе говорил, про бухгалтеров?
– Ну конечно. Только он, естественно, иначе формулировал. Дескать, он их выгонял. Работать не умеют. И у меня спрашивал, не остались ли знакомые, не порекомендую ли кого. А у меня откуда? Я же еще когда уехала… Но на всякий случай спрашиваю у него: «А сколько зарплаты предложить? Мало ли, кто-нибудь заинтересуется». Он плечами пожимает: «В пределах разумного…» А я-то вижу – нет у него денег.
– А теперь?
– Ты же видел утром…
– Ни о чем не говорит. Просидел ночь, наличку спустил, больше с собой не было. Ничего не значит.
– Не знаю… У меня вообще такое ощущение, что он ждет, что деньги на него просто с неба свалятся. С минуты на минуту. Вот буквально завтра. Или, в крайнем случае, послезавтра. Но уж через неделю – точно. Так он себя ведет.
– А как он себя ведет?
– Я же сестра, я вижу…
– А объяснить можешь?
– Ну… не хотела говорить…
– Давай-давай.
– Что значит «давай-давай»? Я что, на допросе?
– Ира, не в игры играем.
– Да к отцу это не имеет никакого отношения.
– Значится так: ты рассказываешь, я решаю. Договорились?
– Яволь! – Ирина встала со стула, подошла к Волкову, прижалась животом к его плечу и, наклонившись, поцеловала его в щеку. – Проси чего хочешь…
– Не время, товарищ. Война.
– А мы бойцы невидимого фронта, –прищурилась Ирина.
– Давай, излагай все по порядку. Что изменилось в поведении Виктора после встречи с Шамилем этим?
– Деньги появились. Не очень большие, но… Машина появилась новая. Была «шестерка», а появился БМВ. Он у вас туг дорого стоит?
– Прилично.
– Казино появилось, в котором он постоянно проигрывает, но ходит туда и ходит. А главное, если бы у него была фабрика или там сеть магазинов, я бы не удивлялась, но у него же ничего нет. Откуда деньги?
– Ну… У нас сейчас по-разному можно. Люди из воздуха состояния делают.
– Только не Виктор. Я же рассказывала про чемодан иголок. Неважно, что делать. Иголками торговать или «пирамиду» строить. Мозги надо иметь. И хватку. А он только пыль в глаза пускать умеет. И щеки надувать. Ну не дал Господь.
– Что-то я не пойму: то ты говоришь, что у него деньги появились, а то – понт один. На зарплату персоналу не хватает.
– Да я и сама не понимаю толком. Фирма его вроде так, с пятого на десятое перебивается. А у него лично – «элементы сладкой жизни». Так он сказал?
– Так. Слушай…
– Да?
– А может, дело обстоит следующим образом: Шамиль ему за долю, естественно, «тему» подогнал, кредит под нее, и вот, пока эта тема крутанется, братец твой долгов понабрал, на них и гуляет? И очень просто. Живых, собственных денег у его фирмы пока нет, но вот-вот будут. Пока – долги, а завтра – «Боинг» собственный, а?
– Может быть. Похоже. В его стиле. Завтра, дескать, я буду фантастически богат, всяко отдам. А сегодня…
– А сегодня можно и перехватить. Тут немножко, там чуть-чуть. Тем более если допустить, что и контракт, и кредит – реальность. При его-то умении «щеки надувать»…
– Ну и что? При чем тут папа?
– Ира… Ну ты совсем как с другой планеты, право слово. Да мало ли у кого он занимал? И сколько? И на каких условиях? Ты себе это все как представляешь? Скажи, пожалуйста, вот просто любопытно, честное слово…
– Никак не представляю. Я за эти годы, что там живу, вообще перестала что– либо понимать в этих ваших реалиях.
Петр вздохнул:
– Ну вот смотри – ты же сама говорила, что друзей, таких, чтобы последние штаны с себя сняли (Витеньке же на БМВ не хватает!), у него нет. Говорила?
– Их и не было никогда, насколько я знаю.
– Где он мог занять? У людей посторонних. А посторонние люди в долг дают на конкретный срок и под проценты.
– Ну и что?
– А Витюша мог просрочить. А следовательно, могли на него и наехать, и на счетчик поставить.
– А как это… на счетчик?
– Ты в каком году уехала?
– В восемьдесят шестом.
– Понятно. Тогда, по-моему, еще и кооперативов-то не было. А уж братвы тем более.
– Бандитов?
– Злодеи всегда были. Просто тогда они по щелям прятались. В силу численной единичности. Короче… я зачем тебе все это говорю? Чтобы ты поняла, в общих чертах, в какой реальности пребываешь. И что, теоретически, могло с твоим отцом произойти. Я уж не знаю, сумела ты что-нибудь здесь для себя уяснить, когда прилетала раз в год на полчасика, или нет, но… Хочешь разобраться во всей этой истории? Хочешь. Тогда вникай. И не темни, выкладывай все, что знаешь.
– Все не могу. В женщине должна жить тайна. И умереть вместе с ней.
– Натюрлих, – кивнул Петр. – Только я не хочу, чтобы это случилось завтра. И на моих глазах. Поняла?
– Ох-ох!
– А я, между прочим, не шучу. Брат твой мог стрельнуть у кого-нибудь штуки три баксов на минуточку. А занимая, в качестве гарантии, засветил и контракт, и кредит под него. Дескать, что мне ваша мелочь, вон я какой крутой. В срок должок не отдал, запамятовал или «мелочишки» в тот момент под руками не оказалось – мало ли что? А это уже повод для предъявы. Приходят к нему люди, но не просто приходят, а зачитывают текст. И текст примерно такой: «Что ж ты, козел, делаешь? Когда тебе надо было, мы – всей душой. А ты? Мы своих денег от тебя вчера ждали, как договаривались, а ты что творишь? Да у нас из-за тебя, гондона, все дела попадали. Ты же нас кинул. Короче, сегодня с тебя уже не три, а тридцать. И с завтрашнего дня счетчик тикает – пятера в сутки. Думай. И не затягивай. Хоть нам и по барабану. Дольше думаешь, больше отдашь».
– Вот так могло быть?
– Легко. У Виктора дети есть?
– Нет.
– Это хорошо. В таких ситуациях детей жалко.
– То есть папу…
– Не факт, конечно. Но могли попытаться спрятать старика, чтобы потом сыну палец прислать. Или ухо. Это смотря что за люди. И сколько у него там на счетчике натикало.
– А самого Витю?
– А смысл? Он им на воле нужен. Чтобы бабки нашел.
– А в милицию обратиться?
– Можно. И в милицию, и крышу собственную подтянуть, если таковая имеется. Все можно. Но «процесс пошел». И ходы делают обе стороны.
– Вот как… – Ирина нервно закурила сигарету. – Ты считаешь, и меня теперь могут… спрятать?
– Вот меньше всего я хотел тебя пугать. Вообще все может обстоять совершенно иначе. Это только один из вариантов. Почему я и говорю, чтобы ты ничего от меня не скрывала. Иначе мне не разобраться. Понимаешь?
– Ага, – задумчиво кивнула Ирина, – А почему бы тебе у самого Виктора не спросить?
– Да… боюсь, он мне ничего не скажет. Не глянулся я ему, похоже.
– Мне тоже не скажет. Если все, что случилось с папой, – это из-за его долгов… Мне тем более не скажет. А почему отца? Не жену?
– Ну… Сама рассуди – сегодня одна жена, завтра другая. Они же не знают, может, он им еще и спасибо скажет, если ее грохнут. Тут родная кровь нужна. Иная сила притяжения.
– Вот, значит, так ты рассуждаешь, да?
– При чем тут я?
– Ладно. Это я к слову. – Ирина погасила сигарету. – Кофе еще хочешь?
– Нет, спасибо. Который у нас час? – Волков взглянул на часы и поднялся из-за стола.
– А как же контракт?
– В смысле?..
– Ну, контракт об «охране и сопровождении». Ты же мой телохранитель, исходя из договора. Там же о каких-то расследованиях вообще ни слова не было.
– Юридически права не имеем, но…
– Вот и значит, что обязан тело мое охранять денно и нощно, а сам улепетывает! За что я деньги плачу? – притворно возмутилась Ирина.
– Ты еще накаркай давай… – Петр подошел к ней и взял за руку. – Ты вот что, дверь открывай аккуратнее. Я дела кой-какие раскидаю и вернусь. Лучше бы ты не ходила никуда, а? Я постараюсь как-нибудь поактивнее ситуацию пробить, может, и нет ничего страшного вовсе. Но все равно ты пока дома посиди. Я вернусь, сходим куда-нибудь, поужинаем.
