— Да.
— И ты поверила ему?
— Да. Он демон, они чувствуют ложь.
— Он мог тебе наврать.
— Не мог, не было нужды. Мы связаны с ним.
— Как это связаны? — Ревниво переспросил Хмель, поправляя опять сползшего гворта.
Тринидад вздохнула, объяснять очень не хотелось.
— Я сказала, что продам ему душу, если он доведет меня живой до Кастервиля.
— Что-о-о?!! — Хмель чуть не слетел с седла. — Ты продала душу демону??? Но зачем?
— Мне очень надо в Кастервиль. — Рут внимательно посмотрела ему в глаза. — Ты даже не представляешь, как сильно.
— Ты продала душу!
— Я же сказала, это очень важно.
— Ты вообще знаешь, что бывает с теми, кто продает душу демону, глупая ты варварка?!
— Они отправляются в Ад. — Отчеканила Рут. — Я знаю.
— А знаешь, что с тобой будет в Аду?!
— Не знаю.
— Так я тебе скажу…
— Не скажешь. Потому что ты тоже не знаешь. Все, что нам известно, это слухи. Ведь из Ада никто не возвращался.
Хмель, не желая слушать довольно слабые доводы, продолжал ругаться, пугая ворон, до тех пор, пока они не подъехали к пещере ведьмы.
— Я пойду. — Рут спешилась. — А ты сними Гаррета. Смотри не растряси его. Он жив еще?
— Дышит. Может, я пойду?
— Нет.
Тринидад по опыту знала, что люди, непривычные к ведьмам, пугаются их, но она сама провела всю жизнь рядом с с воплощением ведьминой стороны Троеликой. Дорожка к пещере была аккуратно выложена камнем, на плетеной изгороди сушились горшки и рогатые черепа животных. Высокая черноволосая женщина вышла на стук. Кожа ее была бледной от долгого сидения в пещере, а губы, наоборот, ярко-алыми. Она уставилась на Тринидад и ее рука дернулась, как будто ведьма собиралась совершить оберегающий знак.
— Так это правда! — Сказала она. — Дочери Тринидада — воплощение Троеликой!
— Я не знаю, о чем ты. — Хмуро проворчала Рут. — Мне нужна помощь.
— Конечно. — Ведьма поняла ее без слов, Тринидад терпеть не могла это их качество. — Чем я могу помочь воительнице… очутившейся так далеко от места, в котором она должна быть?
«Верни меня в Кастервиль» — чуть не сказала Рут, но глаз уже ухватил знаки силы на платье ведьмы. Вернуть ее смогла бы разве что ее рыжая сестра, да и то только на пике силы.
— У нас демон…
Но Хмель уже подтащил Гаррета ко входу в пещеру. У ведьмы расширились зрачки, она посмотрела на Хмеля, потом на Рут, покачала головой.
— Неси его внутрь. Там будет каменное ложе.
Хмель затащил неподвижное тело в пещеру, оказавшуюся довольно просторной и уходящей в глубину. В ней было тепло, внутри, в самом конце, из каменных недр бил кипящий источник. Хмель положил Гаррета на огромный камень прямоугольной формы. Ведьма склонилась над ним и развернула одеяло.
— Это не совсем демон… — начала Рут, но ведьма прервала ее.
— Я знаю, кто это.
Она зачерпнула ковшом кипятка из источника и вылила на Гаррета.
— Ты что делаешь? — Взвился Хмель.
— Это демон из Ада. — Ведьма зачерпнула еще воды. — Ему не повредит даже огонь.
В подтверждение ее слов гворт открыл слабо засветившееся желтые глаза, ведьма приподняла его голову и принялась вливать кипяток между острых белых зубов. Гворт жадно глотал, ухватив когтистой лапой край раскаленного ковша. Хмель содрогнулся, Рут тоже стало не по себе.
— Слушай, Магритт, — начал он, — не знаю, чем я буду платить тебе…
— Плата будет тройной. — Сказала ведьма. — От каждого из вас. Ты отдашь мне шкуру демона. Воительница отдаст то, что лежит у нее за пазухой.
Рут сунула руку за пазуху и вытащила пустой кошелек Нокса. Хотя вправду ли пустой? Зацепившись за нитку квадратной дыркой в середине, последняя монетка не выпала, когда Рут высыпала их в котелок.
— Осталась одна. — Поведала она Хмелю.
— Их ищет Моррек. — С сомнением поделился наемник с ведьмой.
У Магритт дернулась рука, кипяток из ковша выплеснулся ей под ноги, ведьма зашипела. Некоторое время она боролась с собой, жадно глядя на монетку, но потом ее глаза перестали светится.
— Хорошо. Ты отдашь мне свою кровь. Много я не возьму, не бойся.
— А с Гаррета что возьмешь? — Подозрительно спросил Хмель.
— С ним мы договоримся отдельно. Сейчас можете выйти, вы ничем не поможете.
Тон походил на приказ, и Рут с Хмелем молча подчинились.
После окутанной паром пещеры на воздухе показалось холодно. Рут стерла капли пота со лба, оттянула на груди рубашку.
— Ты ее знаешь?
— Давно. Магритт заклинает мечи, продает талисманы на удачу. Она одна на семь деревень вокруг, ее тут все знают. Кроме того, она красивая одинокая женщина. — Хмель улыбнулся. — Но загонять может до смерти, ведьмы, они же силу сосут. Шкуру попросила, а я уж ее продать хотел. Теперь пустит на снадобья. И это он часто так делать теперь будет? И каждый раз его к ведьме везти? С виду ему жуть как больно было, так и помереть можно.
— Гворты сбрасывают шкуру шесть или семь раз в год. — Появившаяся Магритт выплеснула ведро теплой воды, в которой плавали сгустки крови. — Обычно это просто неприятно. После остается сухая рваная сетка. Но Гаррет не менял кожу очень долго. Она загрубела и приросла к нему. Она стала такой толстой, что сошла вся, без единого разрыва. Это очень больно и смертельно опасно.
— Дурак. — Выругалась Рут. — Сказал бы раньше… а то напугал до полусмерти.
— В плену время летит иначе. — Ласково улыбнулась Магритт. — Сейчас с ним все хорошо, можешь сходить, посмотреть.
— А я лошадей привяжу. — Вызвался Хмель, не горевший желанием еще раз заходить в ведьминскую пещеру. — И шкуру его тебе отдам.
Рут, не слушая их, шагнула за цветастый полог. Ведьма каким-то образом перенесла демона на нормальную лежанку, отмыла засохшую кровь. Гаррет открыл слипшиеся ресницы, посмотрел на нее сквозь мутноватую пленку на желтых радужках.
— Рут… Рут! — Позвал он, слепо блуждая глазами.
— Что? — Тринидад встала на колени и взяла его руку, разглядывая яркие сине-красные переливы молодой чешуи.
— Крылья… мои крылья… посмотри…
— Они не выросли. — Сказала Рут, чувствуя, как у нее перехватило горло. — Они и не могли, ведь это кости, Гаррет.
Демон закрыл глаза, его рука бессильно упала. Рут наклонилась к нему.
— Я могу что-то сделать? Ты что-нибудь хочешь?
— Да… да…
— Что?
— Я хочу… хочу…
— Что? Скажи…
— Хочу, чтобы ты страдала. — Сказал задыхающийся демон. — Чтобы тебе было больно. Чтобы сердце разрывалось у тебя в груди, а воздух не хотел проникать в легкие, чтобы ты мечтала о смерти, а она не шла к тебе, вот чего я хочу!
От неожиданной обиды у варварки потемнело в глазах, она резко встала и вышла, натыкаясь на стены. Горло перехватило тугим кулаком, глотать сразу стало больно.
— Рут! — Ждавший ее Хмель вскочил с забора. — Ну как он там? Рут?
Тринидад невидяще прошла мимо него к коновязи, дрожащими руками принялась гладить коня, как учил делать отец, если ей будет плохо. Хмель развернул ее за плечо, и Рут вдруг поняла, насколько он выше.
— Что случилось? — Спросил Хмель. — Что он тебе сказал?
Варварка покачала головой и закрыла лицо ладонями. Хмель вдруг обнял ее и прижал к себе, нежно поцеловал в висок, ласково провел ладонью по спутанным волосам.
— Ничего… ничего… — Ответила задыхающаяся Рут, справляясь с дыханием.
У нее подкосились колени, Хмель взял ее на руки и посадил на поперечную перекладину коновязи, отнял руки от лица и заглянул в глаза. Погладил жесткой ладонью по щеке. Рут зашмыгала носом, кинулась ему на шею и разревелась.
— Я его… — жаловалась она между всхлипами, — а он… он…
— Ты просто устала и переволновалась. — Перевел Хмель, осторожно похлопывая ее по спине. — А он просто бредит, потому что ему больно и страшно. Ну будет, смотри, ты мне всю рубашку слезами залила. Хочешь, он оклемается и мы его побьем? Спорим, против нас двоих он ни за что не устоит?
— Подь сюды. — Хмель потянул Рут к кожевенному ряду.
— Зачем? — Уныло спросила варварка, глядя на перевязи, кошельки, жилеты, ремни, перчатки, штаны, куртки и сапоги.
— Сапоги тебе купим. — Подмигнул Хмель.
— На что? — Возмутилась Рут. — Денег осталось в обрез!
— Деньги в полный кошелек не полезут. — Пожал плечами Хмель. — Так что будем тратить. Кроме того, мне Магритт дала сдачу за шкуру. Как раз на сапоги хватит.
— Ты содрал с ведьмы деньги? — Засмеялась Рут.
— А что? Шкура хорошая, толстая, она же сама говорила, что обычно рваные, а на этой ни дырочки, только на спине от крыльев. Сам бы носил! И за этого паршивого демона жалко было всю отдавать, он этого не стоит. Я ей предлагал пополам, но она уперлась, деньгами отдала. Как тебе вот эти?
— Тонкие.
