Следя за карандашом, Иван Ильич обнаружил, что она собиралась слезть с парохода в абсолютно ненаселенной местности.
- Что это за таинственные пункты "Досихпор" и "Здесь"? - осведомился он.
- Здесь прокладывается трасса железной дороги и строится большой мост через реку. Трасса идет отсюда до сих пор. Посмотри, это почти рядом со станцией Буран.
- Но ведь Буран не на реке?
- Но близко от реки: всего восемьдесят или сто километров... Зато от переправы через реку до комбината рукой подать - не больше трехсот пятидесяти километров.
- Длинная у тебя рука!.. Сколько плыть по реке?
- Не больше семисот километров.
- Семьсот плюс сто, плюс триста пятьдесят... Тысяча сто пятьдесят километров, а автобусом пятьсот пятьдесят!
- Что ж из этого? Зато, проплыв по реке, ты приедешь бодрый, посмотришь берега и...
- Это можно сделать на обратном пути, если останется время.
- Папа, поверь, самое лучшее - плыть на теплоходе!
- И все-таки мы поедем на автобусе, я не могу терять трех суток!
- Твой автобус где-нибудь застрянет. Может даже случиться авария...
- Автобус застрять может, но семьсот километров петлять не будет! Нужно ехать на автобусе.
- Нет, нужно плыть па теплоходе!
- По крайней мере, я поеду автотранспортом!
- А я водным!
Последовал оживленный обмен мнениями, но стороны к соглашению не пришли.
На другой день за завтраком спор возобновился, но и на этот раз полная договоренность достигнута не была. К восьми часам остановились на компромиссе: экспедиция Касаткиных делилась на две части. Основная, в лице Ивана Ильича, следовала на комбинат скорым, но рискованным автотранспортом. Вторая - по более медлительному, но надежному водному пути.
- Пиши и телеграфируй мне: п. о. поселок Строителей Н-ского металлургического комбината! - сказал отец.
- Мой адрес: станция Буран, до востребования! - ответила дочь.
4.
Работать на одном предприятии - не миновать встречи. На третий день работы, выходя из столовой, Зоя лицом к лицу столкнулась с Сашей. Увидев ее в комбинезоне, он так опешил, что сразу не узнал: она или нет? Стал столбом и ей вслед смотрит.
"Пусть поломает голову!" - решила Зоя, но не выдержала и оглянулась.
- Зоя!
- Она самая...
- Ты!.. Как ты к нам попала?
- С работы в ресторане прогнали.
По лукавым глазам сразу понял, что неправда.
- Где работаешь?
- В штукатурной бригаде.
- Как так?
- Да вот так!
- Ничего не понимаю...
- Значит, непонятливый.
- Послушай, Зоя!..
- Некогда вашего брата слушать!
- Давай поговорим...
- О чем?
- О...
Бежит к столовой какой-то паренек, на ходу рукой машет, шумит:
- Сашка! Некачайголова!.. Обед отставить!!! Второй трос сорвался!..
Сорвавшийся трос коварной змеей проскользнул между Зоей и Сашей. То Саша о чем-то говорить собирался, а то, слова не сказав, без оглядки кинулся к крану.
Хотела Зоя рассердиться, но не успела: раздалась сирена, возвещавшая конец обеденного перерыва. Пришлось бежать и Зое.
Бежит она, карманы штукатурные гвозди оттягивают. Один подкладку проколол и впился в бедро. Зоя даже не остановилась. Если человек поставил перед собой задачу как можно скорее получить рабочий разряд, на мелочи внимания обращать не приходится.
Зоины подруги довольны ее первыми успехами, но ей не терпится освоить мастерство. Силы и ловкости у нее достаточно, но нет сноровки. А сноровка для штукатура - первое дело.
Если уж говорить по совести, Зое повезло. Широко развернутое скоростное строительство не требует от нее высокой квалификации: внутренние стены небольших жилых домов не ждут сложной и кропотливой декоративной отделки. В ходу простой глиняный раствор с песком, иногда с известью: было бы прочно и гладко!
Штукатурка кладется по деревянным поверхностям, и первое, чему учится Зоя, - обивка стен и потолков драночными щитами и штучной дранью. С вертикальными поверхностями справляться сравнительно нетрудно, но с горизонтальными мука!.. При обивке потолков у Зои то и дело падают гвозди, а каждый упавший гвоздь - две-три секунды задержки. Наверстывая время, Зоя начинает торопиться, но и гвозди от этого падают чаще... Зоя сердится, девчата смеются. Хорошо им смеяться, у них из рук ничего не сыплется!.. По их совету, Зоя решает не торопиться. На три минуты это удается, но потом руки (это происходит вопреки Зоиной воле) начинают двигаться все быстрее и... очередной гвоздь выскальзывает из пальцев...
Успех приходит исподволь, тайком от самой Зои. К концу третьего дня она замечает, что гвозди почему-то перестали падать. Мало того, каждый гвоздь точно попадает в самую середину дранки и прочно пришивает ее к дереву.
"Вот какие славные гвозди попались!" - удивляется Зоя, увлеченная спорой работой, и неожиданно слышит около себя голос соседки.
- Девчата, посмотрите, как Зойка управляется!.. Чего доброго, нас загонит!
Зоя с недоумением рассматривает гвозди: они точно такие же, какими были третьего дня. А вот руки уже не прежние, поумнели.
С непривычки к концу дня Зоя устает больше других, но ее выручают молодость и здоровье. Достаточно скинуть комбинезон, постоять пяток минут под душем и можно бежать на волейбольную площадку. Здесь, в искусстве "гасить свечи", Зоя превосходит всех.
С девушками у Зои отношения прекрасные. Со всеми, кроме Веры Музыченко из третьей комнаты. Зоя никак не возьмет в толк, чего задается эта кривляка. Еще в самом начале, когда Зоя просилась в бригаду, она, одна из всех, заявила:
- Все равно она не сумеет, ведь мы разрядницы, специальное училище кончили и аттестат имеем...
Только положение ученицы заставляет Зою сдерживаться. А сдерживаться, ох как трудно! Достаточно сделать Зое какой-нибудь промах - противная Верка тут как тут. И нет, чтобы совет дать, а подковырнуть норовит:
- Напрасно ты бросила торговлю пирожками! Дались ей эти пирожки!
- По-твоему, торговать пирожками стыдно? - спрашивает ее Зоя.
Вера с ужимкой поводит плечами.
- Очень благородная работа. Пальцы всегда наманикюрены и выручка в кармане застревает.
У Зои выручка никогда не застревала в карманах, но спорить с Верой бессмысленно и противно. За Зою заступаются другие девушки.
Вера щурит глаза и отвечает:
- Еще вы меня учить будете! Я с вами вовсе не собираюсь разговаривать...
Знала бы Вера Зоин характер, поостереглась бы, придержала бы язык за зубами...
В шестой комнате девчата подобрались боевые и на редкость дружные. То, что они сибирячки, а Зоя "российская", дружбе не мешает. С ними можно разговаривать откровенно.
- Знаете, что я вам, девушки, скажу?.. Только по секрету... Давайте отберем у третьей комнаты дорожку!
Легко сказать, трудно сделать! Три месяца подряд держит третья комната переходящий приз "за чистоту и культуру" и в этом месяце все время получает красные квадратики. Правда, последнее время и шестая комната не отстает.
- Как же мы отберем?
- На законном основании!
- Разве они уступят?..
У Зои в глазах хитрые бесенята пляшут.
- Мы их заставим уступить!.. Садитесь, девушки, поближе, я расскажу, что нужно делать... Только следует все держать в полном секрете.
Тайна заговора обеспечена: кроме котят и Василия Теркина, в комнате никого нет. Котята - глупые, ничего не понимают, а Теркин - парень надежный, ему что угодно доверить можно.
И автор умолкает. Предварять события не в его обычае.
ГЛАВА ДЕСЯТАЯ
Иван Ильич коллекционирует. Потрясающее письмо из Бурана. Бокс остается в одиночестве. Дело кончается "Крокодилом"!
1.
Несмотря на основательную дорожную тряску, Иван Ильич приехал в поселок строителей комбината цел и здрав, о чем сейчас же, не без злорадства, телеграфировал в Буран, до востребования. Однако, переночевав в "комнатах для приезжающих", встал не в духе.
- Вы бы клопов вывели! - посоветовал он заведующей местом своего пристанища.
Кто бы предвидел, что такое невинное пожелание могло кого-либо обидеть!
Заведующая подбоченилась и оглядела Ивана Ильича с ног до головы презрительным и гневным взглядом.
- Вы, гражданин, не на курорт и не в какой-нибудь центр областного значения приехали, а на строительство! - отчеканила она. - Можно только удивляться вашему неуместному замечанию!.. У нас академики и профессора останавливались, но таких необоснованных претензий не предъявляли, потому что они люди с понятием и к нам с собственным пиретрумом ездят.
В управлении строительства Ивана Ильича встретили прохладновато, с тем вежливым пренебрежением, от которого становится горше, нежели от откровенной грубости. Разговоры с ним передоверили второстепенным работникам, никогда не интересовавшимся условиями труда и быта. Лишь в партийном комитете встретил он понимание. Однако оказалось, что секретарь на строительстве человек новый и с его порядками и беспорядками ознакомиться не успел. Тем охотнее согласился он предоставить Ивану Ильичу возможность посетить все многочисленные объекты.
