Вечером Иван Ильич от нечего делать прошелся по ближайшим общежитиям. Между прочим, заглянул к транспортникам, рассчитывая застать здесь земляка и приятеля Васю Землепроходца. К своему сожалению, узнал, что уехал Вася за тридевять земель на тридесятый объект: повел туда тракторный поезд с буровым оборудованием. Осмотрев общежитие, Иван Ильич обнаружил там грязь и, несмотря на разгар- лета, непомерную сырость. Подушка на Васиной койке была мокрая, вся в желтых потеках.
- Третьего дня дождь был, - объяснил Ивану Ильичу Васин сосед по койке. Вот подушка и не успела высохнуть.
Как сорвало бурей три недели назад с крыши общежития кровельный толь, так и стояло оно раскрытое...
В Красносибирске Ивана Ильича умиляла деликатность многих плакатов. Гуляя по городскому парку, он с удовольствием читал:
Не рвите цветов: они общее достояние. Не позволяйте портить садовые насаждения вашим малышам!
Было видно, что администрация парка, не в пример многим другим администрациям мест отдыха, благоволила не только к растениям, но и к людям.
В Красносибирской диетической столовой Ивана Ильича до глубины души растрогала небольшая табличка:
Здесь курить не принято!
Иван Ильич никогда в жизни не курил, но ему захотелось немедленно закурить только для того, чтобы потом отказаться от этого порочного наслаждения и, тем самым, сделать удовольствие автору вежливого намека. В конце концов он даже взгрустнул при мысли: как жаль, что кое-кто из тавровцев не осведомлен о вежливости суровых (уж такой эпитет к ним прикреплен!) сибиряков...
Тем более поразило его то, что он увидел в поселках строителей комбината. С каждой стены здесь лаяли, шипели, завывали и рычали окрики и предупреждения:
- Не мусорить! Не курить! Не сорить! Переход запрещен! За загрязнение территории штраф!
В самом управлении над телефоном на столе главного бухгалтера висел список из пяти фамилий и предупреждение:
"Пользоваться только поименованным лицам!"
В комнате для приезжающих над отведенной ему койкой Иван Ильич прочел невыполнимое, но категорическое приказание:
"На койках с ногами не лежать!"
Но все рекорды побил комендант общежития транспортников, предлагавший:
"Посуды на видных местах не держать!"
"Во сне соблюдать тишину!"
"Умываться только в часы работы водопровода!"
Последний шедевр административной мысли, свидетельствующий, кстати сказать, о серьезных коммунальных неполадках, вывел Ивана Ильича из терпения. Достав записную книжку и авторучку, он приступил к коллекционированию комендантских афоризмов, поучений, наставлений и других крупиц мудрости с целью подарить свои записи автору этой повести.
Передвигаясь по огромной территории Н-ского рудно-угольного бассейна, Иван Ильич собрал большое количество примеров головотяпства, глупости и, что хуже всего, явного и скрытого неуважения к людям, приехавшим сюда на работу. В довершение всего ему пришлось выслушать в отделе кадров некую тенденциозную обвинительную речь, в которой тавровские непоседы (так же, впрочем, как и выходцы из других мест) обвинялись в изнеженности, в нежелании работать, в корыстолюбии и, разумеется, прежде всего, в боязни всякого рода трудностей. Правды в этих обвинениях было не больше двадцати процентов, но Иван Ильич счел за благо не протестовать, ибо только таким путем он сумел получить достоверные цифры о непомерно высокой текучести рабочей силы.
Кроме того, здесь, на самом строительстве, Иван Ильич начал понимать и другое: каковы бы ни были ошибки администрации, создание сверхмощного комбината - этой новой огромной промышленной базы - было делом исполинским и величественным. Ошибки и злоупотребления подлежали беспощадной ликвидации, но проблема кадров оставалась: комбинату нужны были люди, люди и еще раз люди! Трагедия заключалась в том, что было мало людей, которые по-настоящему заботились бы о людях...
Что касается даров щедрой сибирской природы, то Иван Ильич встречал их везде и повсюду. На них-то и перенес он проснувшуюся страсть коллекционера, начал собирать образцы руд.
В комнатах для приезжающих жили геологи и инженеры, планировавшие карьерные разработки углей и руд. Возвращаясь из поездок, они неизменно заводили интересные разговоры, иногда бурно и долго спорили. В спорах Иван Ильич не участвовал, но слушал все внимательно и, когда чего-нибудь недопонимал, задавал вопросы.
Геологи оказались на редкость хорошими ребятами. Подметив увлечение Ивана Ильича, они приняли над ним, начинающим коллекционером, нечто вроде шефства. С их помощью Иван Ильич не только в какой-то мере научился (конечно, очень поверхностно) разбираться в собранных им образцах, но и оказался заваленным огромным количеством образцов, представлявших немалый научный интерес. Собираемая по всем правилам геологии, минералогии и петрологии коллекция росла не по дням, а по часам и скоро достигла полутора центнеров веса.
Собирая камешки "на память", Иван Ильич под конец начал представлять себе нечто вроде музея, развернутого в его чернобыльском кабинете и призванного утолять великую любознательность тавровских непосед.
2.
Увлеченный делами, Иван Ильич, говоря по правде, не очень беспокоился о Лиде. Эта самостоятельная особа ограничилась за полторы недели присылкой двух телеграмм, из которых последняя гласила: "Все очень хорошо подробности авиапочтой".
Но, когда авиапочта доставила, наконец, толстенное письмо, отцовское сердце тревожно заныло. И действительно, некоторые подробности оказались столь важными, что автор рекомендует читателям ознакомиться с ними по первоисточнику.
"Дорогой папочка! Неделю назад получила твою телеграмму, но все-таки не поверила тебе, что твоя поездка прошла так благополучно. Убеждена по-прежнему, что тебе лучше было ехать на теплоходе. Сам теплоход - сплошная роскошь, река - сплошное великолепие, горы (их зовут сопками) - сплошная прелесть, а тайга сплошной восторг. Правда, мы простояли несколько часов у наплавного моста и восемнадцать часов сидели на мели, но плыть было очень хорошо.
Пишу тебе из Бурана. Как только сюда приехала, кинулась в универмаг, оказалось, накомарников и здесь нет. Но самих комаров я разыскала: они водятся на торфяном болоте в одиннадцати километрах от Бурана. Только их было мало. Потом узнала, что комаров лучше всего смотреть весной.
Папочка, ты знаешь, я не люблю, когда мне советуют, но на этот раз мне нужен твой совет!
Третьего дня я была в здешней средней школе для обмена опытом с преподавательницей физики и химии. И что же? Она рассказала обо мне в районе, и на другой день утром ко мне пришел заведующий с просьбой остаться в Буранском районе. В мостоотряде открывается школа рабочей молодежи, и туда срочно нужен преподаватель математики и физики. Положение там создалось прямо ужасное. Я сказала, что подумаю. Тогда ко мне приехала целая делегация комсомольцев из мостоотряда, и все стали меня уговаривать остаться. Мне дают в отряде комнату в новом доме и, помимо учебных часов, хотят поручить мне заведование учебной частью. И, ты понимаешь, папа, невозможно было не согласиться! Свое решение я обдумала, и в нем не раскаиваюсь и никогда раскаиваться не буду.
В мостоотряде оказались очень интересные люди. Ещё в Буране я познакомилась за обедом с одним инженером - Антоном Владимировичем (верно, папа, хорошее имя?) Гребенниковым. Если бы ты знал, какой это интересный человек! Он производит взрывные работы и огромный специалист этого дела. За труды по комуляции и за разработку нового метода шнуровых зарядов он уже получил ученую степень кандидата физико-математических наук. Сейчас он делает большую выемку в сопке, и я взялась ему помогать. Расчеты такие сложные, что ему одному трудно справиться. Может быть, тебе станет обидно, что я помогаю не тебе, а Другому человеку, но ты должен согласиться, что его дело в тысячу раз важнее всяких других. Ты представляешь, что мы сделаем, если будем работать вдвоем? Я уже начала изучать метод малокамерных зарядов и при случае произведу взрыв самостоятельно. Я прямо увлечена этим делом!
Теперь опишу самого Антона Владимировича. Ему тридцать пять лет, он носит очки и немного сутулится. Сначала он не кажется красивым, потому что нос у него немного утиный, но в этом человеке чувствуется огромный математический ум, и я им прямо очарована. Если бы он был девушкой, а я - мужчиной, я обязательно сделала бы ему предложение!
Характер у него немного странный, может быть, потому, что он холостяк. Когда я что-нибудь ему советую, он внимательно меня выслушивает, но очень часто делает наоборот. Совершенно не понимаю, почему у него все выходит. По-моему, ему просто везет.
Он говорит, что разъездная жизнь, которую он ведет, его устраивает. Я с ним согласна, но сказала, что ездить лучше вдвоем, чтобы можно было друг другу помогать и обмениваться впечатлениями. Он согласился. Взгляды на брак и семью у нас оказались одинаковые, с той разницей, что я оправдываю ревность, а он ее осуждает. Он говорит даже, что никогда не будет ревновать. Это, конечно, его личное дело, но как-то обидно. Обязательно приезжай в мостоотряд. Я познакомлю тебя с Антоном Владимировичем и покажу тебе свою квартиру.
