— Борис, вы меня слушаете?
Глобальный вдруг понял, что давно оценивает девушку, а она ему что-то говорит и даже предлагает. И если там, глубоко в голове, он сам готов был построить ей спортзал хоть в поле, а заодно кабинет и детскую на втором этаже для совместного проживания среди семейного вызова, то здесь, в суровой действительности, он предлагал ей вложиться в своей же проект, хотя сам должен был отработать на нёс за квалификацию.
— Я спрашиваю, во сколько мне это обойдётся, Борис?
Глобальный попросил листик и ручку, и принялся считать, достав из сумки с инструментами раздвижной метр, которого хватало на десять метров. Но даже он казался безумно маленьким среди просторов спортзала. Всё-таки раньше здесь стояло, росло, доилось и умирало за соседней стенкой немало коров в стойлах. Так что сумма обновления выходила внушительная.
— За свою работу я возьму только половину, — добавил он в конце, хотя прекрасно представлял, что провозится здесь не один день на выходных, а возможно и целую неделю каждый вечер уже после основной работы.
— Очень благородно с вашей стороны, — улыбнулась робко Дарья, глядя на цифры. В её кабинете уже висело три подобных листика с предложениями от мастеров. И цифры там были на порядок выше. Но всё равно кредит брать.
— Другого варианта нет, — признался Глобальный. — Конвекторы не дадут достаточного тепла на такое помещение. Печку вам установить не позволят. Да и трубу выводить наружу — то ещё занятие. Будут вопросы у контролирующих органов. А эти трубы… они уже не обогреют в эту зиму. Можно сразу срезать.
— А знаете, что? Я подумаю, — ответила она, завела его в свой кабинет.
В голове резко Глобального она схватила его за шиворот, затем жестоко сносильничала, оседлав отлично прокачанными бёдрами, но за пределами внутреннего мира лишь вручила переданные в обед бумаги.
— Думайте, конечно. Но через месяц дадут отопление, — напомнил Борис. — Так что лучше не очень долго. Буду ждать вашего звонка… Был рад знакомству, Дарья.
И он пошёл на выход.
— Борис… Вы забыли свои документы, — добавила она, даже не думая отворачиваться от созерцания мужских ягодиц, обтягивающих рабочие штаны. Он словно только что поднимался на пятый этаж с мешком цемента на плечах. Или делал это каждый день плюс присед со штангой. А результат вот он — перед глазами. Такой аппетитный, но такой недоступный. Ведь он сейчас уйдёт.
Глобальный остановился у входа, покачал головой:
— Я ничего не забыл… Просто я их ещё не отработал. Договор был, что я вам помогу, а не посоветую… Всего доброго!
И он удалился. А Дарья вдруг поняла, что готова взять не только кредит, но и свои слова назад перед матерью. Например, о том, что никогда не выйдет замуж, поскольку настоящие мужчины перевелись. Этот, например, готов был помочь. Только по-честному помочь.
Дарья вздохнула и опустила голову себе между ног. Прислушиваясь, а не зайдёт ли кто в ближайшее время, отодвинула резинку легинсов вместе с трусами и с недоумением посмотрела на тягучую «слюну», что тянулась от хлопковых трусиков до голодной вагины, давно не знавшей мужского внимания.
Точнее, внимания то ей уделяли каждый день разные индивидуумы хоть отбавляй, но всё не те. А у этого ладони в мозолях. И не от штанги, а от работы.
Взвыв, Дарья вернула мокрые трусы на место, нащупала не глядя телефон на столе, и принялась звонить в банк.
Этот коровник давно следовало модернизировать!
Глава 25 — ЖЭК, ЖЭУ и ЖУК
Боря вышел из спортзала, а перед глазами все ещё стояли старые трубы. Почему их не поменяли раньше? Тому было одно объяснение.
Во времена молодости Степаныча чаще всего говорили «ЖЭК». Что расшифровывалось как жилищно-эксплуатационная контора. Он же территориальный исполнительный орган жилищно-коммунального хозяйства, существовавший в СССР, а затем в Российской Федерации, с 1959 по 2005 год. Руководился он местными органами самоуправления, включая районное жилищное управление.
Но орган ЖКХ в разных населённых пунктах также имел названия: жилищно-эксплуатационное управление (ЖЭУ), ремонтно-эксплуатационное управление (РЭУ), ремонтно-эксплуатационное предприятие (РЭП). А иногда даже обзывали ЖУКом, что обозначалось как жилищно-управляющая компания. Однако, такая никого не существовала на бумаге за пределами людского понимания.
В простонародье же под всеми этими аббревиатурами подразумевалось тоже всего лишь пара-другая наименований: «управдом», «домоуправление», «домохозяйствование». То есть орган, образованный для обслуживания серии типовых домов государственного жилого фонда (жилфонд) СССР, а затем наследуемый Россией.
Но с 2005 года ЖЭКи, ЖЭУ и даже полумифические ЖУКи пропали. Товарищества собственников жилья (ТСЖ) вроде как все в едином порыве передали обслуживание жилого фонда управляющим компаниями. Что те ещё жуки на словах, но на деле — УК.
И вот эта УК только при угрозе попасть под уголовный кодекс по статьям «мошенничество» или «недобросовестное исполнение обязанностей, повлекших причинение тяжких телесных повреждений», готова обращать внимание на проблемы старых теплосетей.
А всё потому, что большая часть управляющих компаний были созданы бывшими руководителями городских, районных департаментов и управлений местной администрации в том самом 2005 году. То есть чиновниками, которые изменили правовой статус и название в ООО, ОАО и ЗАО, получив в собственность уже существующие административные территориальные здания, производственные и технические базы, а так диспетчерские пункты по сути за «спасибо».
Государство, словно заметив, что старых коровников по стране очень много, а есть вещи поважнее модернизации, передало проблемы ЖКХ в частные руки таким людям, как Антону Иванову, самоустранившись от решения проблем дожития старых строений и быстро стареющих коммуникаций. И видимо понадеялось, что частники, которые сами определяют тарифы, решат проблемы на местах.
Им же там жить!
Но вместо того, чтобы решать те проблемы, такие как Антон Сергеевич чаще оттягивали решение, разницу за счёт предела прочности эксплуатации объектов положив в карман.
И никто ему был не указ, потому что, во-первых, хоть ряд управляющих компаний и зарегистрировали свои частные компании под названиями ООО «ЖЭК», ООО «Департамент ЖКХ» это не имело фактического смысла, так как все они уже не находились в подчинении местных муниципалитетов, а попали в частные лапы. А во-вторых, ФАС (федеральная антимонопольная служба) обращала внимания только на весомый рост тарифов, а не на «обоснованный инфляцией».
Так что эти самые частные лапы и решали какие трубы менять, а какие ещё полежат с десяток лет. В конце концов, плюнув на все, собственники жилья могут поменять трубы и за свой счёт, а не ждать аварии или проблем с теплоснабжением. А для самых упрямых создан фонд капитального ремонта, который действительно рано или поздно выделит необходимые аккумулируемые средства, но будет это лет через тридцать-сорок после того, когда «уже надо».
Создавалась та же ситуация, как и в армии с переходом на летнюю или зимнюю форму. Но если в армии всё стабилизировалась через неделю-другую. То проблемы ЖКХ можно было отодвигать хоть на полвека вперёд, постоянно перекладывая решение вопросов на новых собственников жилья, коммерческих территорий и, конечно, новых начальников управления.
Но у железа было своё мнение на этот счёт. Подверженное коррозии изнутри и перепадам ежегодных температур снаружи, оно рвалось каждый год. Постоянные прорывы труб в городе — ежегодное явление, на которое давно не обращали внимания. Даже с учётом летней подготовки, каждый житель города был готов, что рано или поздно ему отключат на пару дней тепло или водоснабжение, пока экскаватор и пара-тройка ребят в униформе не поставят латку… поверх латки.
Боря читал, что словно в другой мире, где существуют и развиваются некие технологии, трубы делают из стойкого пластика, который не ржавеет, не перемерзает и держит кипяток без прорыва условные полвека, а по сути хоть век при надлежащей укладке. Всё это время вроде бы не надо перекапывать жилую территорию вдоль и поперёк. Не надо вскрывать только что уложенный асфальт. И будить ночью бригады быстрого реагирования тоже не надо.
