– Эй, ты! Далеко до Нью-Йорка?
– Не знаю.
– Ну тогда, как туда лучше проехать?
Парень, немного подумав, ответил снова:
– Не знаю.
– Ну хорошо, где ближайшая заправочная станция, на которой я могу приобрести дорожную карту.
Парень думал чуть-чуть подольше, но сказал:
– Не знаю.
Человек в машине сказал с вызовом:
– Ты довольно много не знаешь, не так ли?
– Я не заблудился, – сказал парень.
Человек заметил философа, который стоял плотно прижавшись ухом к стене и внимательно прислушивался. Подняв палец, чтобы сохранялась тишина, философ поманил человека подойти поближе и сказал:
– Послушай здесь.
Человек послушал некоторое время и затем сказал:
– Я ничего не слышу.
– В том-то и дело, – сказал философ, – и вот так целый день!
Эпатаж, а может быть, и нет
Насреддин горстями разбрасывал крошки вокруг своего дома.
– Что это вы делаете? – спросил его какой-то прохожий.
– Зазываю тигров.
– Но в наших краях нет тигров!
– Вот именно. Эффектно, не правда ли?
– Я человек гостеприимный, – заявил Насреддин в чайхане группе своих собеседников.
– Вот и чудесно! Пригласи-ка нас к себе поужинать, – не растерялись самые бойкие.
И вот в сопровождении целой толпы Насреддин направился к своему дому. Когда они уже почти подошли, ходжа сказал:
– Вы подождите здесь, а я пойду и предупрежу свою жену.
Но как только Насреддин сообщил жене эту новость, та принялась его колотить.
– Безумец! – кричала она. – В доме хоть шаром покати, а он зазывает гостей! Отправляй их обратно!
– Но это невозможно! – раздосадовался Насреддин. – На карту поставлена моя репутация гостеприимного человека.
– Тогда поднимайся наверх, а я скажу им, что тебя нет дома, – распорядилась проворная женщина.
Подождав таким образом почти час, гости начали беспокоиться. Они столпились у дверей Насреддина и стали кричать:
– Эй, Насреддин, впусти нас!
– Его нет дома! – ответил жена муллы, выйдя к гостям.
– Но мы видели, как он вошел сюда, и мы все время наблюдали за дверью, – запротестовали гости.
Женщина не нашлась, что сказать.
Тогда Насреддин, наблюдавший за всей этой сценой из верхнего окна, высунулся и закричал:
– Но я ведь мог выйти и через заднюю дверь! Разве не мог?
Спрашивать легче, чем отвечать
Однажды вечером, идя по безлюдной дороге, Ходжа Насреддин увидел группу всадников, приближающихся к нему.
У него тут же разыгралось воображение: он увидел себя либо схваченным и проданным в рабство, либо завербованным в армию. Тогда Насреддин бросился прочь с дороги, перелез через ограду кладбища и улегся в открытой могиле.
Озадаченные его странным поведением люди – миролюбивые путешественники – решили выяснить, чем они могли так напугать муллу и не нужна ли ему какая помощь. Найдя Насреддина, вытянувшимся во всю длину и застывшим в напряженном ожидании, они спросили:
– Уважаемый, что вы делаете в этой могиле? Здесь довольно сыро, вы можете простудиться! Мы видели, как вы убегали. Не можем ли мы чем-нибудь помочь?
Смекнув наконец, что произошло, Насреддин, однако, не растерялся.
– То, что вы можете задать вопрос, не означает, что на него есть прямой ответ, – сказал он. – Но если уж вам так надо знать, то я здесь из-за вас, а вы здесь из-за меня.
Было холодное утро. Дервиш Абу Шемал сидел возле своего дома, погруженный в раздумья.
Неожиданно к нему подошел нищий. Абу быстро встал и поспешил домой. Долго он искал, что бы подать ему, но не мог ничего найти. Тогда он взял из шкатулки жены золотой браслет и вручил его нищему.
Вскоре вернулась жена. Абу Шемал ей все рассказал.
– Как ты посмел отдать мое украшение нищему! – закричала она. – Ведь оно стоит сорок золотых монет! Немедленно беги и догони этого проходимца!
Дервиш на удивление жены, сразу же бросился в погоню. Догнав нищего, он сказал ему:
– Смотри, чтобы тебя никто не обманул. Этот браслет стоит целых сорок монет золотом!
Один человек пришел в дом Абу Умара, чтобы послушать его мудрое учение. В течение всей беседы учитель пристально смотрел в потолок. Создавалось впечатление, что его глаза неизлечимо больны.
– Абу Умар, почитается как пророк, почему же он не может излечится от косоглазия? – спросил человек.
– Глупец, – ответил ученик Абу Умара, – ты думаешь, что он косой? Нет! Он обращает свой взор к потустороннему миру!
А ларчик просто открывался
В деревне, где жил Ходжа Насреддин, кипела работа. На месте сгоревшей прошлым вечером мечети возводилась новая. Десятки рабочих вывозили мусор на тачках. Но только один из них, Насреддин, тянул тачку позади себя, остальные толкали ее перед собой.
Стоявшие в стороне двое ученых долго искали объяснение этому факту.
– Наверное, мулла придерживается какой-то неизвестной нам философии. Скорее всего, в этом поведении скрыта глубокая научная проблема, – рассуждали они.
Не придя ни к какому выводу, они решили спросить об этом самого Насреддина.
Ходжа посмотрел на них сурово и ответил:
– Я просто не могу смотреть на весь этот хлам, поэтому тащу тележку сзади!
В открытом море потерпел крушение парусный корабль. Одному из пассажиров удалось ухватиться за толстое бревно, и он много часов носился по волнам. Неожиданно неизвестно откуда вынырнул второй пострадавший, обхватив другой конец бревна.
Первый начал громко всхлипывать.
– Почему ты плачешь? – спросил второй.
– Горе мне! – сказал первый. – Такой гость и угостить нечем!
Мор унес у крестьянина две овцы из четырех.
– Несладко тебе пришлось, – посочувствовал ему сосед.
– Отчего же? Сам Бог мне нынче брат – поделил со мной скотину пополам, – ответил неунывающий крестьянин.
Ходжа Насреддин оказался на собрании поэтов. Юноша, мнящий себя зрелым поэтом, сказал, закончив читать стихи:
– Ничего нет труднее, чем читать собственные стихи.
– Еще труднее их слушать, – возразил Насреддин.
Приболевший сосед жаловался Насреддину:
– Один лекарь запретил мне есть мясо, другой мучное, третий овощи. Я просто не знаю, что мне есть.
– Я рекомендую не употреблять также и молочные продукты, – добавил Насреддин.
Как-то на базаре Насреддин рассказывал такую историю:
– Однажды принцу, при дворе которого я находился, привели великолепную лошадь. Никто не мог оседлать ее – это был слишком ретивый конь, жаркий, необузданный. И вот, в пылу гордости и рыцарской отваги я вскричал: «Нет, никто из вас не осмелится проехать на этом превосходном коне! Никто из вас не сможет даже мгновение удержаться на нем!» И я выскочил вперед.
– И что же случилось дальше? – спросили заинтригованные слушатели.
– Я тоже не смог удержаться на нем, – ответил мулла.
Не повод для расстройства
Возвращаясь в одно чудесное утро домой, Насреддин подумал, что не плохо было бы сократить путь и пройти напрямик, через лес.
– Почему, – спрашивал он себя, – я должен непременно тащиться по пыльной дороге, когда я могу общаться с природой, слушать птиц и любоваться цветами? Да и денек нынче выдался – всем дням день. День для великих начинаний!
Рассуждая так, Насреддин углубился в зеленые ароматные кущи. Однако не успел он пройти и четверти мили, как неожиданно свалился в яму. Немного успокоившись и поудобнее расположившись, он принялся размышлять опять:
– А вообще, не такой уж это и счастливый день. Хорош же он лишь потому, что я решил сократить путь и пошел этой дорогой. Ведь если подобные вещи могут случиться в таком прекрасном окружении, как здесь, то страшно вообразить, что могло бы произойти на той отвратительной дороге!
Цзы Юэ чрезвычайно дорожил своим богатством, а Жуань Фу больше всего на свете любил свои деревянные сандалии. Оба сами вели хозяйство и превосходно управлялись со всеми своими делами. Так что понять, кто из них лучший хозяин, было очень трудно.
Однажды кто-то пришел к Цзы Юэ в гости и застал того за уборкой вещей. Не ожидавший гостя хозяин не успел убрать еще две корзины с вещами; он второпях спрятал их за спину и так стоял, сконфуженный и недовольный.
В другой раз с таким же неожиданным визитом кто-то пришел к Жуань Фу. Хозяин в это время как раз промасливал у огня свои сандалии. И при этом говорил:
– Даже и не знаю, сколько пар сандалий придется износить за целую жизнь!
И вид у него был такой безмятежно счастливый.
Так люди поняли, кто мудрее: Цзу Юэ или Жуань Фу.
Однажды Юй Лян нанес визит Чжоу И. Чжоу спросил гостя:
