- (Стук в дверь). Кто там?
- Это сантехник из вашего мексиканского ЖЭКа.
- Пошел прочь, негодяй. Так мы тебе и поверили!
- Откройте дверь, я покажу вам удостоверение.
- Вот еще, ты не проведешь нас, мы знаем эти штучки.
- И, главное, каков негодяй – в шестнадцатый раз говорит одно и то же. Мог бы придумать что-нибудь поумнее. Кстати, а когда перестанет течь кран?
- Ну, когда придет сантехник и починит его.
- Так позвони в ЖЭК и вызови его.
- Я уже шестнадцать раз звонила, а он все не идет и н идет.
- Сейчас я сам это сделаю. Алло, это ЖЭК? Это Антонио из 18-й квартиры. Немедленно пришлите к нам сантехника. Только пусть он обязательно придет с удостоверением. А то ходят тут всякие.
- Мария!
- Да, Антонио.
- Почему ты сейчас зашла ко мне в спальню, не постучавшись?
- Но ведь это и моя спальня.
- Но я мог быть здесь не один.
- А с кем?
- Со своей женой.
- Но ведь я же твоя жена.
- Вот видишь, я мог бы быть с тобой. А ты входишь без стука.
- Но как бы я тогда вошла, если бы я была с тобой?
- Не знаю, Мария, ты всегда входишь в самый неподходящий момент. И, вообще, выйди и постучись.
- Хорошо, Антонио. (Стук).
- Кто там?
- Это я, Антонио.
- Кто я?
- Твоя жена, Мария.
- Знаете что, Мария, приходите завтра. Я уже отдыхаю.
- Мария.
- Да, Антонио.
- По моему, врачи, которые порекомендовали нам раздельное питание – законченные негодяи.
- Я согласна. А почему ты так думаешь?
- Как? Мы уже три месяца питаемся раздельно, а я совсем не похудел.
- Да, а ведь делаем мы все правильно. Мы питаемся абсолютно раздельно – я в спальне, а ты в ванной, чтобы, не дай бог, не встретиться на кухне. И никакого эффекта.
- Завтра же пойду к доктору и потребую назад свои деньги.
- Но ведь ты ему еще ничего не платил. Он берет деньги за каждый килограмм сброшенного веса.
- Вот я и потребую, чтобы этот негодяй заплатил мне за те двадцать пять килограмм, которые я набрал за эти три месяца.
- И еще прибавь мои восемнадцать.
- Все, решено, с завтрашнего дня бросаем эту дурацкую диету и на полученные от этого негодяя деньги пойдем в ресторан и наконец-то поедим вместе.
- Хорошо, но это завтра. А пока я пошла к себе в спальню.
- Признайся честно, Мария, что там у тебя?
- Курочка, свиная вырезка и шашлык из кактусового оленя. А у тебя?
- У меня вареники с кактусами, телятина, бараний бок и еще немножко телятины.
- Ох, как я тебе завидую.
- Ну, расходимся.
- Подожди, подожди, Антонио. А как же мы тогда будем худеть?
- Займемся сыроедением.
- Отлично. Хотя, я и не очень люблю сыр… Может, начнем бегать?
- Какое «бегать», Мария? Ты же еле ходишь!
- Мария!
- Да, Антонио.
- Зачем ты закрыла все окна и заперла дверь на все замки?
- Как, разве ты не слушал только что радио, Антонио?
- Слушал, Мария. Там было так: трам-пара-пам, пара-пам, пара-пам…
- Нет, Антонио, до этого они рассказали, что из тюрьмы сбежал опасный преступник, негодяй Бенито Хименес, который наверняка захочет кого-нибудь ограбить и убить, а может даже изнасиловать. (Стук в дверь).
- Кто там?
- Это я – опасный преступник негодяй Бенито Хименес. Я только что бежал из тюрьмы и хочу кого-нибудь ограбить и убить, а может быть даже изнасиловать. Немедленно открывайте!
- Ха-ха-ха, Мария, я все понял. Это твой брат негодяй Мендосо. Только он способен на такие глупые розыгрыши… ну, и, пожалуй что еще я.
- Мендосо, прекрати нас разыгрывать, мы тебя узнали.
- Я не Мендосо. Я негодяй Бенито Хименес, который хочет убить вас и изнасиловать. Впрочем, кажется, я это уже говорил.
- А-а, я поняла, Антонио, это твой приятель Сальвадор Бланко. Он, как напьется, начинает говорить на разные голоса. Сальвадор, иди домой, проспись.
- Идиоты, я же уже говорил, что я Бенито Хименес!… А, бог с ним. Тогда скажите, хотя бы, где здесь живет беспомощная старушка, у которой дома под подушкой лежит хотя бы 500 тысяч песо.
- А-а, так это Луиза из 6-й квартиры.
- Понятно. (Стук) Беспомощная старушка Луиза из 6-й квартиры, открывай немедленно! Это я, негодяй Бенито Хименес. Я хочу убить тебя, ограбить и… и, пожалуй, все.
- Пошел прочь, негодяй! Начитался Достоевского.
- Идиоты! Идиотский дом! Как же изменился мир. Вернусь в тюрьму и поставлю себе новые решетки.
- Мария.
- Да, Антонио.
- Твоя мама живет у нас уже целый день. Когда она поедет обратно домой?
- Антонио, но ведь она проехала в автобусе целых 800 километров, чтобы добраться сюда!
- Вот, значит, ей предстоит долгий путь назад. Пусть она скорее выезжает, иначе твой отец может не дождаться ее и умереть.
- Типун тебе на язык, Антонио!
- Ой, Мария, зачем ты это сказала?
- Что с тобой, Антонио, почему ты так разговариваешь?
- У меня типун на языке вскочил. Ты меня сглазила. Ты такая же глазливая, как твоя мать, чтоб она лопнула. (Бах!)
- Ой, мама, мамочка! Антонио, посмотри, что случилось с мамой!
- Ну, что, с мамой мы, кажется, разобрались. А вот что делать с моим языком, будь он неладен? Ой…
- Антонио! Мама! Антонио!
- О-о-о…
- Мария.
- Да, Антонио.
- Скажи, а ты пользуешься интернетом?
- Да, но только во время еды.
- Что ты несешь, Мария?
- Я несу подливку из койотов.
- К чему это ты?
- К кактусовым оладушкам.
- А, я люблю кактусовые оладушки с подливкой из койотов… А что я у тебя спрашивал?
- Ты спросил, что я несу.
- Ну, и что ты несешь?
- Подливку из койотов.
- Я люблю подливку из койотов. А ты приготовила к ним мои любимые кактусовые оладушки?
- Конечно приготовила. Вот они.
- Странно, я не узнаю их.
- Так открой крышку.
- Да, так они больше похожи на себя. Сейчас я их буду есть. Мария, и принеси, пожалуйста, подливку из койотов, с ней они гораздо вкуснее.
- Антонио!
- Да, Мария.
- К тебе пришли два негодяя из нашего районного мексиканского военкомата. Они хотят забрать тебя на сборы.
- Мария, скажи им, что меня нет дома.
- Не могу. Я уже сказала им, что ты есть.
- Тогда скажи им, что у меня плоскостопие, и я не могу идти в армию в таком виде.
- Хорошо. Эй, два негодяя из районного военкомата, у моего мужа плоскостопие, и он не может идти в армию! … (Пауза). Они говорят, что так все говорят и просят придумать что-нибудь другое.
- А тогда скажи, что у меня недержание и я хожу под себя по ночам.
- Но ты же всегда просил никому об этом не говорить.
- А вот сейчас как раз можно.
- Эй, два негодяя, а тогда у него недержание. … (Пауза). Они говорят, что у них самих то же самое, но это почти не мешает им приносить огромную пользу отечеству.
- Тогда… господи, что бы придумать?… скажи, что я не могу служить по религиозным убеждениям. Мне не позволяет моя вера.
- Какая вера?
- Я верю в то, что в армии мне будет плохо. Там мало и невкусно кормят, не дают спать, заставляют бегать. И вообще, пусть они перестанут ходить по квартирам и предлагать всякую ерунду, а то я спущу их с лестницы, как тех двоих, которые предлагали гербалайф.
- Они говорят, что они тебя не боятся, а в прошлый раз, когда они предлагали гербалайф, они просто были не готовы к тому, что ты выбежишь со сковородкой в руках.
- Тогда скажи… а, знаешь, ничего не говори, у меня уже готова кастрюля с кипятком. Мария, открой-ка дверь и посторонись. (Страшные крики). Вот. Теперь они будут знать, как предлагать порядочным людям гербалайф. Ну, и ходить в армию.
- Антонио.
- Да, Мария?
- Ты смотрел этот новый сериал?
- Какой, Мария? Тот, в котором одна женщина умирает от неизлечимой болезни на протяжении шестисот серий, а потом оказывается, что она просто беременна, но забыла об этом, потому что ей восемьдесят лет?
- Нет, Антонио.
- А, ты имеешь в виду тот сериал, где один мужчина любит женщину, а потом оказывается, что это не она, а ее сводная сестра, которая как две капли воды похожа на свою двоюродную бабушку. И потом, когда двоюродная бабушка умирает, она получает в наследство все ее состояние, но ее сбивает лошадь. Впрочем, до этого на ней успевает жениться троюродный брат того мужчины, который любил одну из этих женщин, теперь уже и не понять, какую. Ты этот сериал имеешь в виду, Мария?
- Нет, Антонио. Я имею в виду сериал, где действуют четыре девушки, бармен, карлик и несколько работников странной радиостанции.
- А, так это сериал «Деньги». Он идет по мексиканскому телевидению уже три недели, но никто не понимает, зачем.
- Но ты можешь, хотя бы объяснить мне, о чем этот сериал?
