Про осаду Киева, между прочим, рассказывают следующее.
Пред тем, как отправиться на приступ, Батый отдал приказ:
– Женщины и дети, орите!
Женщины и дети подняли такой гвалт, что киевляне как бы оглохли и не слышали шума от приступа. Сами же татары заложили уши ватой и стали на стены лезть. Потом начали разбивать ворота бревнами.
Но бревна разбивались, а ворота оставались целы и невредимы.
Тогда Батый приказал.
– Достаньте мне несколько членов союза русского народа!
С опасностью для жизни татарским удальцам удалось достать из-за стен несколько союзников. Батый приказал употребить их в дело вместо бревен. Не прошло и часа, как союзные лбы превратили киевские ворота в решето. Батый велел выдать союзникам по рублю и по чарке водки.
– Теперь можете идти! – сказали им, когда ворота были разрушены.
Но союзники пожелали остаться у татар.
– Вы погромщики, и мы – погромщики, – сказали они татарам. – Мы отлично сойдемся.
А Батыю они сказали:
– Будь нашим атаманом! Вместе будем собирать дань и не давать отчета.
Батый согласился.
После этого Киев был разграблен, и, подобно толмачевской Одессе, превращен в груду развалин.
Князья думали, что Батый, повоевав, уедет обратно в Азию и займется снова торговлей. Но Батый не поехал в Азию, а построил себе сарай и поселился в нем. Князья стали ездить в сарай на поклон.
Сначала им это было неприятно.
– Сидят какие-то халатники, – рассказывали князья, – а ты им кланяйся!
Но с течением времени они привыкли и даже решили, что ездить в сарай выгодно.
Поклонишься ниже хану, а он тебя за это наистаршим сделает.
А принесешь подарочек, и всех твоих врагов в порошок сотрет.
Действительно, татары были очень падки на подарки и любили, чтобы им кланялись пониже.
Вот что рассказывают про посещение татарского хана Даниилом Галицким.
Сначала Даниил хотел свергнуть татарское иго и заменить его папским игом.
– Хочу быть католиком! – писал папе Даниил Галицкий. – Спаси меня от татар, и я со своим народом перейду в католичество.
Папа обрадовался, прислал Даниилу королевскую корону и обещал молиться. К сожалению, татары, по своему невежеству, больше боялись хорошо вооруженных людей, чем молитв, и ига своего с русских не сняли.
Папа стал проповедовать крестовый поход. Но и на земле, как и на небе, папе оказали непослушание.
Тогда Даниил сказал:
– Два ига нести хочу!
И написал папе, что раздумал переходить в католичество.
– Так отошли королевскую корону! – потребовал папа.
– Никакой короны я у вас не брал! – ответил Даниил. – Не знаю даже, про что вы говорите.
Так в первый раз папа римский помолился себе в убыток. Данил же стал ездить в орду. Вот как описывают его первое путешествие.
Въехав в сарай, Даниил увидел кумысное заведение. На вывеске были нарисованы кобыла и жеребенок, под которыми красовалась надпись: «Батый и сын».
Князь понял, что это заведение принадлежит самому хану, и вошел в него.
– Данило, – сказал Батый, – отчего ты так долго к нам не ехал?
– Не знал, где вы живете, – ответил Даниил.
Батый помолчал.
– Кумыс пить будешь? – спросил хан.
– Буду! – ответил Даниил. – Врачи велели пить. Если недорого возьмешь, буду у тебя пить.
Батый подал бутылку кумыса.
– У меня лучший кумыс! – похвалил он. – Попьешь его и поправишься
– Пойду теперь к ханше, – сказал Даниил.
– Иди! – сказал Батый.
Ханша приняла ласково князя, дала поцеловать ручку и с обворожительной улыбкой сказала:
– Купи, князь, халат!
Князь купил несколько халатов и выдал чек на государственный банк.
Ханша повертела чек в руках и сказала:
– Не привыкли мы к этим бумажкам. Лучше уступлю немного, но чтобы наличные.
Князь заплатил наличными.
25 дней пробыл в орде Даниил. Здоровьем он очень поправился и халатов накупил тьму. Но грусть не сходила у него с лица.
– Не люблю татар, даже кумысом угощающих и халаты продающих! – говорил князь.
Даниил Галицкий по приезде домой с горя разбил литовцев и поехал в гости к венгерскому королю.
После него князья еще долго продолжали ездить в батыевский сарай. Татары отлично торговали.
Часто, не меньше одного раза в год, татары присылали своих послов собирать с русских дань.
Послы (баскаки) ходили по дворам и брали все, что плохо лежало, ничем не брезгая.
Увидят веревочку, и веревочку берут; увидят хорошо или даже плохо выпеченный хлеб – и сейчас в торбу. Баскаки очень не любили, когда им не позволяли брать того, что им понравилось, и убивали скупых. Русские, по свойственному им добродушию, смотрели на шалости татар сквозь пальцы,
– Пусть берут, если им нравится, – говорили русские. – им, вероятно, нужнее, чем нам.
А когда баскаки нечаянно спроваживали кого-нибудь на тот свет, народ только удивлялся и говорил:
– Берут хлеб – это еще понятно. Хлеб можно съесть и насытиться. Но жизнь наша им зачем? Разве выручишь что-нибудь за человеческую жизнь? Чудаки эти татары! Берут вещь, которая им никакой пользы принести не может.
В первые годы татары сдали русские земли в аренду откупщикам. Прославились тогда имена знаменитых откупщиков Губонина, Терещенко, Полякова и др. Но потом князья сами стали собирать дань для татар. Больших барышей князья не получали, но в убытках тоже не были.
В то время прославился Новгородский князь Александр Невский.
– С татарами нам не справиться! – сказал этот воинственный князь. – А бить кого-нибудь надо. Начнем бить шведов и ливонских рыцарей.
– На безрыбье и рак рыба! На бесптичье и Бальмонт соловей! – согласилась дружина.
Ливонские рыцари тогда жили недалеко от шведов. Это был храбрый народ, который воевал, молился, интриговал. При посвящении в рыцари посвящаемого клали на землю и обшивали толстой железной броней с ног до головы. Возле рта только оставлялось отверстие, через которое рыцарь принимал пищу. Рыцари становились совершенно похожими на паровики с той только разницей, что паровики приносили пользу, а ливонские рыцари никакой пользы не приносили.
Рыцари никогда не вступали в брак, но с каждым годом их население увеличивалось, и немало ливонят бегало в домах самых строгих рыцарей.
– Это нам Бог посылает за благочестие! – говорили набожные рыцари.
Узнав о тайном решении Александра побить их, ливонские рыцари высадились на Чудское озеро и построились там свиньей. Александр, увидев это, перехитрил их, – построил свое войско свинобойней. Ливонцы потерпели поражение и побежали.
Еще большую победу одержал Александр над шведами. Под начальством Биргера шведы высадились на южном берегу Невы. Шведская партия в Финляндии, а также Лео Мехелин и сам Свинхвуд вошли в тайные сношения с Биргером. Александр Невский не дал врагам соединиться и напал на шведов.
Рассказывают, между прочим, следующую легенду. Накануне битвы к лагерю Александра подплыли в лодке петербургский городской голова и товарищ его.
– Сим победишь – сказали они Александру, указывая на невскую воду.
Александр понял намек и велел немедленно убрать плакаты с надписями «Не пейте сырой воды!» Шведы без боязни принялись пить сырую невскую воду и чрез несколько дней скончались от холеры.
После побед над шведами и Ливонским орденом Александр получил названье Невского.
Когда он умер, Киевский митрополит воскликнул:
– Зашло солнце земли русской!
Духовная цензура зачеркнула эти слова.
С первого дня своего основания Москва была кадетскою, т. к. была основана одним из лидеров этой партии князем Долгоруким по директиве ЦК. Но мало-помалу она правела. Сначала перешла к октябристам, которые сильно принизили ее значение. Потом Москвой завладела торгово-промышленная партия, представителем которой в то время был Иоанн Калита.
Прозвали его Калитой за то, что он постоянно ходил с открытым кошельком (калита) и каждую минуту туда что-нибудь вкладывал. Увидит, что какой-нибудь князь зазевался, а Калита уж тут как туг и хлоп его землю в калиту.
Рассердится хан на сборщика дани и велит отрубить ему голову, а Иоанн Калита сейчас к хану:
– Буду собирать вместо него дань.
Был даже слух, что для увеличения своих доходов Иоанн играл на бирже.
Тратил Иоанн Калита очень мало, т. к. был скуп и берег деньги. Его любимой поговоркой было:
– Я не Ротшильд. Мне нужны деньги на дело.
На накопленные деньги Иоанн строил дома и украшал Москву.
Для привлечения жителей в Москву были построены Художественный театр, Станиславский и Федор Шаляпин.
Сыновья Иоанна Калиты уже были полновластными хозяевами всей Руси и обращались свысока с удельными князьями. Особенно прославился внук Иоанна Калиты Дмитрий Донской.
Дмитрий Донской задумал свергнуть татарское иго. Когда приехали татарские баскаки за данью, Дмитрий их любезно принял и вежливо спросил:
