В 1762 215 рублей.
Лошадь в 30 рублей.
Вина ведр с пять».
Любопытные спросят: «А как сейчас?» Прямо и не знаю, что ответить. Знать не знаю, ведать не ведаю, хотя имеется статья в Уголовном кодексе о строгой ответственности за получение и дачу взятки. Правда, недавно новые пословицы услыхал: «Лучше маленький подарочек, чем большое спасибо», «Баксы есть, окажу честь», «На спасибо иномарку не купишь, дворец не построишь, на Гаваи отдохнуть не съездишь».
Александр Суконцев
НОТАЦИЯ
Директор был человеком добрым и мягким. Он никогда не распекал своих подчиненных, не повышал голоса. О стучании кулаком и речи не могло быть. Если и случалось, правда, крайне редко, он слегка журил провинившегося.
Вот и сейчас перед директором стоял, опустив голову, Федор Иванович и переминался с ноги на ногу. А директор тихим голосом, по-отечески его корил:
— Нехорошо, братец ты мой, Федор Иванович, получается. Ведешь ты себя не того… Весь коллектив относится к тебе с уважением. Я бы сказал, любит тебя. А ты? На посетителей, извини меня, рычишь. Уборщица зашла прибраться, ты на нее страху нагнал. От несознательных посетителей подачки принимаешь. С товарищами по работе конфликтуешь. Что молчишь? Отвернулся? Стыдно тебе?
Тигр по имени Федор Иванович тяжело вздохнул и пошел в угол клетки.
Анатолий Трушкин
ТОСТ
— Ну, не тяни время — говори тост.
— Значит, так… весь вред на Руси от пьянства. За то, чтобы бросить пить!
— Молодец! Хорошо сказал. Молодец! В самую точку. Здорово! Суть сказал. «Бросить пить». Молодец! Когда бросить?
— Сейчас.
— Молодец. Здорово. И уже только по праздникам?
— Нет! Ни в праздники, ни в будни.
— Молодец. Только ночью?
— И ночью не пить.
— Если не закусываешь!
— И если закусываешь, не пить!
— Погоди. Сразу не сообразишь. «И если не закусываешь, не пить…» На людях?!
— И на людях, и в одиночку. Ни днем, ни ночью. Совсем не пить!
— Правильно! Молодец! Только в отпуске.
— Нет.
— В больнице?
— Нет.
— За границей?
— Нет.
— Перед смертью!
— Нет!
— За границей ночью один перед смертью!
— Нет! Вообще не пить!
— Сдаюсь. И что тогда,?
— И тогда заживем как люди!
— Мы?!
— Да.
— Хороший тост. Ей-богу, хороший! Пьем стоя. Прошу всех встать! Грех не выпить. Грех!..
— Под такой тост и завтра не грех выпить!
ГОЛОС СОВЕСТИ
— У тебя десять миллионов, подай нищему-то. Не проходи мимо. Куда тебе, к черту, столько денег? Надо добрые дела делать. Вон тому подай — без рук, без ног.
— И подам. Что мне, жалко? Вон он — без рук, без ног. Небось у него детей куча. Почему это у нищих всегда детей много?
— Ты не рассуждай. Ты подай!
— И подам. Тыщу подам.
— Молодец! Ты просто молодец будешь. А ты заметил, как у тебя уже хорошо на душе стало? Как будто росой умылся, да?
— Да… умылся. Нищий домой придет, жена спросит: «Сколько насобирал?» А он ей: «Тыщу!» Она хлоп башкой об пол, и поминай как звали.
— Ну, поменьше дай.
— И дам.
— И дай. Не жмись.
— А кто жмется? Восемьсот подам.
— Молодец!
— Надо только как-то так положить, чтобы никто не заметил, а то отнимут. Придет домой, жена: «Сколько насобирал?» Он: «Ничего, все отняли». Она хлоп башкой об пол, и поминай как звали.
— Ну ты хоть сколько подай.
— И подам.
— И подай.
— И подам. О чем речь? Сколько — вот вопрос. Пятьдесят рублей тоже отнимут. Десять не отнимут.
— Молодец! Ну, клади десять — и пошли… Клади. Это правильно — никто не тронет его.
— Его нет, а меня тронут. Если по десять подает, сколько же у него? Выследят и грохнут.
— Так ты что, сволочь, совсем ничего не подашь?
— Почему не подам? Подам.
— И подай!
— И подам. Интересно, сколько ему подают? Рубль… Два. У меня таких денег нет. На нет и суда нет.
— Ну ты сволочь!
— Как я подам то, чего у меня нет?
— Ну ты и гнида!
— Погоди — он смотрит на меня. Думает: хотел подать и не подал. Нехорошо получилось.
— Молодец! И что ты сделаешь?
— А я вот что сделаю — я сяду рядом, тоже буду просить. «Подайте, Христа ради, кто сколько может!»
— Смотри — калека этот тебе хочет подать. Не вздумай взять!
— Никогда!
— Не вздумай взять!
— Никогда! Спасибо, не надо. Спасибо, не надо. Спасибо… Сколько он дал-то? Пять рублей.
— Ну ты и сука!
— Ну, сука, и что? Я же не для себя взял, для него. Чтобы он как будто росой умылся. Придет домой, жена: «Сколько насобирал?», а он: «Я сам сегодня подал».
— Молодец!
— Какой есть.
— Мо-ло-дец!
— Ну, все, все. Пошли отсюда.
Дмитрий Филимонов
ЮНОЙ ХУДОЖНИЦЕ
Ирония — это тень от улыбки.
Нарисуйте, девочка, поэта.
Он поэт, он создан для портрета.
У поэта умные глаза.
Нарисуй поэта, стрекоза!
Что ты все порхаешь по пейзажам?
Спору нет, ценней шахтер со стажем,
он герой, конечно, спору нет,
сразу в Эрмитаж возьмут портрет.
Но поэт, поэт!.. Решайся, крошка.
Пусть не фешенебельна обложка,
но зато — пружина и сюжет.
Выйдет замечательный портрет.
Вдумчиво-печальный, в черном фраке
я войду в историю без драки,
с тенью от улыбки на устах,
чтоб висеть… в общественных местах.
СТЕРИАЛИЗМ
Две трети планеты свихнулось на сюре.
Жлобы рекламируют неожлобизм.
А в нашей изысканной литературе
полвека главенствовал стериализм.
На вате стерильной не сыщешь микроба.
В страдальне хирурга стерилен паркет…
Стихи из журнала возьмите на пробу —
не то что микроба, реальности нет.
Стерильные кошки котят не рожали.
Стерильные овечки, стерильный верблюд.
В стерильных романах проблем не решали,
но звонко внушали, что главное — труд.
Слипались от приторной патоки веки.
И наглухо гений стерильной строки,
как будто на рану бинты из аптеки,
стерильные строки мотал на мозги.
У стериализма надежные корни.
У стериализма плоды хороши:
печатные тонны стерильного корма,
где правда разбавлена сахаром лжи,
где нож на иголочку или занозу
похож, а герои похожи лицом,
как дети, когда яйцеклетка к митозу
имеет в ядре сорок семь хромосом.
Увы, и сегодня таланту в прихожей
редактор частенько вещает: «Пущать
не велено. Вы на других не похожи.
Вам рано в стерильную нашу печать!»
