Замолчали карлик с великаном и долго так стояли, задумавшись, провожая глазами счастливую пару.
Посадил отец сына себе на плечи и пошел ходить по базару. Заметит ребенок ту или другую вещь и говорит: «Купи мне это, папа!» Тот и покупает. Раз, другой, третий. А тут увидел ребенок своего товарища и спрашивает:
– Эй, не знаешь ли ты, где мой отец?
– Глупец! – отозвался отец. – Сидишь у меня на плечах, я покупаю для тебя все, чего ты ни пожелаешь, и ты же у первого встречного спрашиваешь, где твой отец!
И в негодовании сбросил сына со своих плеч. А тут как раз пробегала собака, взяла и укусила ребенка. А отец, в замешательстве споткнувшись о камень, упал и расшиб себе лоб.
И на скорпиона есть управа
Некто сказал своим собеседникам:
– Сегодня с самого утра и до этой минуты я был настолько зол и раздражен, что всех подходивших ко мне жалил, как скорпион!
Тогда один из присутствующих спросил:
– Это, по меньшей мере, странно: неужели за весь день не нашлось никого, кто бы прихлопнул тебя старой туфлей, как скорпиона?
Был однажды человек, одинокий и несчастный. И взмолился он к Богу: «Господи! Пошли мне прекрасную женщину. Я очень одинок, мне нужен друг».
Бог рассмеялся: «А почему не крест?»
Человек рассердился: «Крест?! Мне что, жизнь надоела? Я хочу только красивую женщину».
Что ж, он получил красивую женщину, но вскоре стал еще несчастнее, чем раньше: эта женщина стала болью в сердце и камнем на шее. Он снова взмолился: «Господи, пошли мне меч». Человек собрался убить женщину и освободиться от нее, мечтая вернуть доброе старое время.
И снова Бог засмеялся: «А почему не крест?»
Человек разгневался: «А ты не думаешь, что эта женщина хуже любого креста? Пошли мне меч!»
Меч появился. Человек убил женщину, был схвачен и приговорен к распятию.
А на кресте, молясь Богу, он воскликнул: «Прости меня, Господи! Я не слушал тебя, – ты спрашивал, не послать ли мне крест с самого начла. Если бы я послушался, я избавился бы от всей этой ненужной суеты».
Жизнь на нитке, а думает о прибытке
Некий выдающийся скряга купил новые башмаки. Он надел их и отправился в степь. Когда ему перестали попадаться люди, он снял башмаки и дальше зашагал босиком. Но тут ему в ступню вонзилась верблюжья колючка, да так сильно, что распорола ногу. «Как хорошо, что я снял башмаки, – подумал скряга, – а то ведь колючка могла бы распороть и один из башмаков».
Чужестранец постучался в Багдаде в один из домов и попросил воды напиться. Служанка вынесла ему кувшин с молоком. Он напился и сказал:
– Теперь я вижу, что жители Багдада вовсе не так скупы, как об этом говорят повсюду.
– Да просто в молоко попала мышь, и его все равно надо было вылить, – возразила простодушная служанка.
Не гонись за выгодой – не попадешь на удочку
Еврею приснилось, что он поднялся на гору Синай и беседует с самим Творцом.
– О, великий Бог, – спросил еврей, – что значат для тебя сто тысяч лет?
– Одну минуту, – был ответ.
– О, Владыка! – ни унимался еврей. – А что значат для тебя сто тысяч золотых монет?
– Медяк.
– Так что стоит тебе, о, Творец, подарить мне один медяк?! – взмолился еврей.
– Подожди одну минуту, – был божий глас.
Некий храбрец обнажил на улице кинжал и стал размахивать им, угрожая прохожим.
– Эй, безбожник, – спросил его один человек. – Что это ты людей пугаешь?
– А как же иначе люди узнают, что он сильный? – сказал проходивший мимо Маула Кутбаддин.
Однажды стекольщик сказал сумашедшему Хаббе:
– Хабба! Все сумасшедшие любят бить стекла, почему же ты такой ленивый? Иди и порезвись! И мне заодно поможешь: у меня будет больше работы.
Хабба что-то промычал под нос и убежал. А на следующий день явился к дому стекольщика и, весело приплясывая, стал метать ему в окна камни, пока не разбил все стекла.
Когда стекольщик узнал о происшедшем, он поймал Хаббу и сильно его побил.
– Отчего же ты на меня сердишься? – удивился Хабба. – Я выполнил то, о чем ты сам просил!
– Дурак! Я же велел тебе бить стекла в других домах, чтобы у меня было больше работы! – воскликнул в отчаянии стекольщик.
– Но если бы я разбил стекла не в твоем доме, – возразил Хабба, – то хозяева могли бы пригласить другого стекольщика. А теперь тебе бояться нечего: всю работу ты будешь делать один!
Однажды к богачу пришел нищий и попросил милостыни.
– Низам! – обратился богач к слуге. – Скажи Хасану, пусть он скажет Гоухар, чтобы она передала Асгару, чтобы тот вышел и сказал нищему, что у меня нет ничего для него.
Тогда нищий, услышав наставления богача, воздел руки к небу и взмолился:
– О, великий творец! Вели архангелу Джабраилу, пусть он скажет архангелу Михаилу, а тот передаст архангелу Исрафилу, чтобы он передал веление ангелу смерти Азраилу как можно скорее лишить жизни этого человека.
Друга предать – себя надсадить
Шли осел и лошадь с базара. Так случилось, что осел был навьючен выше головы, а лошадь бежала налегке.
Шли они, шли, прошли полдороги, устал осел, кряхтит, еле дышит.
– Будь другом, – попросил он лошадь, – помоги мне! Возьми часть груза.
Но лошадь и ухом не ведет. Немного погодя осел взмолился:
– Мне уже невмоготу! Помоги!
Но лошадь только ушами прядает.
Дорога пошла в гору. Осел чувствует, что вот-вот упадет, и в третий раз просит лошадь:
– Помоги!
– Ладно, – согласилась лошадь, – кое-что я возьму на себя: ты неси груз, а я, так уж и быть, буду за тебя кряхтеть и отдуваться.
Осел прошел еще десяток шагов и упал.
– Вставай, вставай, милый! – умолял хозяин, но осел не мог подняться. Делать нечего. Разгрузил хозяин осла и всю поклажу взвалил на лошадь. Теперь осел бежал налегке, а лошадь кряхтела и отдувалась за двоих.
Один Эмир заболел подагрой и призвал к себе знаменитого лекаря:
– Срочно вылечи мои ноги! У меня много важных дел, без меня дела державы придут в расстройство.
– Я постараюсь, ваше величество, – ответил лекарь. – Но, между прочем, должен заметить, что государственные дела вершаться все-таки головой, а не ногами.
Некий воин, отправляясь на войну, вооружился луком, но без стрел. У него поинтересовались, отчего он так странно поступил.
– К чему расходовать стрелы? Они прилетят с вражеской стороны – я их и возьму, – объяснил воин.
– Ну, а если не прилетят? – спросили его.
– Еще лучше! Тогда и войны никакой не будет!
Заканчивая проповедь, имам предостерег свою паству:
– Будьте готовы, дети мои, как только вы вознамеритесь совершить хотя бы малое богоугодное дело, семьсот бесов тут же начнут отговаривать вас. Не соблазняйтесь на их лепет!
Один из слушателей, не долго думая, решил:
– Пойду-ка я пожертвую бедным немного пшеницы и заодно посмотрю, как шайтаны будут отговаривать меня.
Явился он домой, взял в амбаре пшеницу, а тут вдруг откуда ни возьмись явилась жена и давай поучать:
– Неразумный! Куда ты несешь пшеницу в такой недородный год? Подумай о своих детях! Или тебе наплевать, что они останутся голодными, могут заболеть и умереть?!
И она столько еще наговорила, что бедный человек раскаялся и оставил пшеницу дома. Когда же появился опять в мечети, его стали расспрашивать, состоялось ли богоугодное дело. И человек ответил:
– Ох, не знаю, что там касается семисот шайтанов, а на меня налетела мать шайтана. Я и не заметил, как забыл себя!
Было у одного богача все, что желают люди: и много денег, и разубранный дворец, и красавица жена, и сотни слуг, и роскошные обеды, и полная конюшня дорогих коней. И все это так прискучило ему, что он целый день сидел в своих богатых палатах, вздыхал и жаловался на скуку.
Осталось одна у него радость – еда. Просыпался он – ждал завтрака, от завтрака ждал обеда, от обеда – ужина. Но и этой утехи он скоро лишился. Ел он так много и так сладко, что испортился у него желудок и позыва на еду не стало. Призывал он докторов. Доктора дали ему лекарства и велели ходить каждый день по два часа на природе.
И вот ходит он однажды свои положенные два часа и все думает о своем горе, что нет охоты к еде. А тут подошел к нему нищий.
– Подай, – говорит, – Христа ради, бедному человеку.
А богач все о своем горе думает и не слушает нищего.
– Пожалей, барин! Целый день не ел.
Услышал богач про еду, остановился.
– Что же, есть хочется?
– Как не хотеть, барин, страсть как хочется!
«То-то счастливый человек», – подумал богач и позавидовал бедняку.
Четверо учеников, близкие друзья, учась медитации, обещали друг другу хранить молчание.
