Он мог думать лишь о своей незавидной судьбе. Ощущение пойманного в западню, которое он испытывал всю эту неделю, усиливалось до тех пор, пока им не овладело настойчивое желание сломать что-нибудь, предпочтительно голыми руками. И хуже всего то, что в случившемся ему некого винить, кроме себя самого.
Ошибся комнатой, идиот несчастный. Одна дурацкая пьяная ошибка, один неверный поворот в темном коридоре. Робкое предложение несчастливой в браке женщины соблазнило его, притязания старой девы загнали в ловушку, но, в конце концов, он сам виноват.
Теперь оковы супружества непрестанно позвякивали прямо у него за спиной. Он поморщился, вспомнив отцовскую ярость.
— Ты женишься на ней, клянусь Богом, ты женишься на ней немедленно! Ты не погубишь семью своей порочностью. Я не позволю, чтобы из-за тебя мое имя смешали с грязью.
Если он даст отцу и деду повод, они воспользуются тем мечом, который держат над его головой все эти годы. Эппи придется жениться, иначе он рискует все потерять. Он проклинал злую судьбу, которая побудила к переписанию майората, распространявшегося на потомков его деда. Для него нет гарантированного наследства до тех пор, пока дед не подпишет соответствующее соглашение.
Но что самое ужасное — женитьба на женщине, которую никогда не видел. Ни при свете дня, ни во тьме ночи, если уж на то пошло. Негодование поднялось в нем против этой безликой женщины. Зачем вообще она заявила такое?
Любовники. Это утверждение камня на камне не оставило от ее репутации. Единственная причина подобного поступка — отчаянный риск в надежде заполучить мужа. Правда жизни заключается в том, что женщины хотят выйти замуж, а мужчины не хотят жениться. Он поморщился. Джентльмен, конечно, женится на женщине, чью репутацию погубил. Это вопрос чести, но такой, от которого Блэкуорт уклонился бы, если б мог.
Любовники. Он покачал головой. Он только смутно помнил, как забрался в постель восхитительной Селии, которая оказалась вовсе не Селией.
Еще помнил, как проснулся с огромной шишкой на голове и нестерпимой головной болью, которая усугублялась отцовской тирадой. Когда ему наконец удалось сбежать и оттащить своего друга, виконта Стреттона, в сторону, единственное, что старый школьный приятель смог сказать ему, так это что его будущая невеста маленькая и неказистая.
— И явно засидевшаяся в девицах, старик, — с прискорбием присовокупил друг. Эрик сочувственно похлопал его по плечу с траурным выражением лица, как человек, отправляющий друга на верную погибель.
Лорд Блэкуорт закрыл глаза, отгораживаясь от веселенького пейзажа за окном. Единственное, на что он мог надеяться, так это на то, что женщина не слишком стара для того, чтобы родить ребенка, и не слишком уродлива, чтобы его зачать. Его передернуло при мысли о том, что его ждет, настолько будущее отличалось от романтических мечтаний юности.
Услышав звук открывшейся двери и приятный голос обратившейся к нему женщины, лорд открыл глаза и обернулся.
Что ж, по крайней мере, она молода, где-то за двадцать. А ему уже тридцать четыре.
Кроме этого, мало, что говорило в ее пользу. Она оказалась маленькой, почти как ребенок. Стройная — уже кое-что. Осторожное облегчение начало зарождаться у него в душе. Она не отталкивающая, ни в малейшей степени, хотя трудно что-либо разглядеть из-за отвратительного платья, в которое она одета.
Невозможно сказать что-либо определенное о цвете лица и волос. Выцветший серо-зеленый оттенок платья кого угодно сделает бледным, волосы спрятаны под огромным уродливым чепцом. Он надеялся, что дело в чепце, а не в том, что у нее огромная безобразная голова.
Блэкуорт заметил, что она тоже разглядывает его. Он также обратил внимание на то, что они одни в комнате.
— Где ваша кузина? Или горничная? — выпалил лорд.
— У меня нет горничной. — Она склонила голову набок и натянуто улыбнулась. — Вам нет нужды бояться за мою репутацию, милорд. Ее у меня нет, как вы знаете.
— Гм. Да. Действительно. — Господи, он говорит точь-в-точь, как его отец. Он начал заново: — Я приехал к вам, мисс Темпл…
— Иззи.
— Что? — Неужели ко всему прочему он еще и не в своем уме. Несет какую-то чепуху.
— Меня зовут Иззи.
Не может быть. Он заморгал.
— Иззи?
— Иззи.
Заметив недоумение на его лице, женщина усмехнулась. Это был чудесный звук. Услада для слуха. Ему захотелось услышать его еще раз.
— Иззи?
— Совершенно верно, — ответила она и рассмеялась. Совершенно обезоруженный лорд удивленно улыбнулся ей.
Ее глаза округлились.
— О, Бог мой! Вы потрясающи, когда улыбаетесь. — Ее руки мелодраматично вспорхнули, обмахивая лицо. — Молю, перестаньте. Я не в силах думать, когда вы так делаете.
На этот раз рассмеялся лорд, изумленно покачав головой. Как может такое остроумие прятаться под этим платьем, под этим чепцом? Заинтригованный, он жестом предложил ей сесть и сам сел рядом с ней на изысканно украшенное, позолоченное канапе.
— Итак, Иззи, мы должны обсудить нашу ситуацию.
— Нашу ситуацию, милорд? И какова она?
— Ну, для начала, пожалуй, вы могли бы рассказать мне, почему… — «солгали», — э-э, сочинили наши отношения.
— А вы разве не знаете? Вы, полагаю, проспали все случившееся. Как ваша голова, милорд? Умоляю, простите меня. Вы должны понять, что в тот момент я очень испугалась. — Она наклонилась вперед, оглядывая его в поисках явных повреждений.
Простить ее? Он ворвался к ней в комнату посреди ночи, по пьяной ошибке прыгнул к ней в постель, и она просит у него прощения? Странная реакция. Он подозрительно посмотрел на нее:
— Мисс Темпл, я бы хотел, чтобы вы рассказали мне, что произошло. Видите ли, я на самом деле не знаю… то есть знаю, но…
— Не волнуйтесь, милорд. — Все было не так плохо, как вы думаете. Вы собирались остановиться. Когда я вас стукнула, хочу сказать. Вы поняли, что это не то, что вы ожидали в тот момент, когда… э-э… — Многозначительно взмахнув рукой в области груди, Иззи на мгновение отвела взгляд. — Вы бы вот-вот остановились, я в этом убеждена. Не было никакой необходимости ударять вас. Но я была не в себе, потому что… ну, в общем, увидела, что моя рубашка разорвана… — Иззи покраснела и замолчала.
Он порвал на ней рубашку? Милостивый Боже, все хуже, чем он думал. Да ведь он чуть не изнасиловал ее.
Возможно, ему и в самом деле место в тюрьме.
Впервые он задумался над тем, каково было ей, когда он на нее напал. При этой мысли у него засосало под ложечкой. И хотя он не хотел ничего плохого и сейчас она его не боится, чувство вины не давало ему покоя. Она, должно быть, была так напугана, так беспомощна.
