Ну не совсем беспомощна, напомнила ему шишка на голове, которая время от времени давала о себе знать. Она неплохо приложила его и, благодарение Богу, сумела вовремя остановить.
— Мисс Темпл, вы изумляете меня. Возможно, этот брак окажется, не так уж плох, в конце концов.
— Брак? — слабо переспросила она.
— Мисс Темпл! Вы должны понимать, что мы… то есть мой отец настаивает… мисс Темпл.
Когда она разразилась звонким заливистым смехом, лорд оскорбился. Это было не бог весть, какое предложение, но первое в его жизни, и оно значило для него очень много. Затем ее заразительный смех захватил его, и он тоже рассмеялся.
Что же такого в этой девушке?
— О Боже, прошу прощения. Я мысленно представила себе эту картину. Сo мной, знаете ли, такое бывает. Представляю себе выражение вашего лица, когда отец сказал вам, что вы должны жениться!
Сотрясаясь от смеха, она повалилась спиной на канапе.
— А он… он снова делал… по-рыбьи? Как он называл вас? Порочным растлителем… невинных?
Она широко улыбнулась ему, поразив прелестью своей улыбки. Маленькие ровные зубы блестели, а крошечный намек на ямочку появился на одной щеке, придавая ей особое очарование.
Потом ее слова дошли до него, и он изумленно на нее уставился:
— Как — по-рыбьи? Посерьезнев, Иззи выпрямилась.
— Прошу прощения, милорд. Я перешла грань, разумеется.
— Объяснитесь. — Он прищурился.
Ах, какая досада, надо же было ей ляпнуть такое. Отведя глаза, Иззи искала выход. Уродливая, чрезмерно украшенная гостиная просто смотрела на нее, не давая никаких подсказок для спасения. Теплые пальцы обхватили ее за подбородок, и она вынуждена была посмотреть в его прищуренные глаза.
— Как — по рыбьи?
Что ж, ничего не попишешь.
— Э-э… той ночью, ну, вы знаете, когда вас обнаружили в моей постели и все полагали, что вы.;. Ну, в общем, он ворвался и, как бы это сказать… разевал рот, ну, вы понимаете, как рыба. Открывал, закрывал. Открывал, закрывал. Открывал… — Она замолчала, уверенная, что тяжелая рука аристократа вот-вот обрушится на нее. Она смотрела на Блэкуорта, как кролик на удава — обреченно-завороженно.
Его пальцы крепче ухватили ее за подбородок, а губы сжались в тонкую побелевшую линию. Сухожилия у него на шее напряглись, и он задрожал от… ярости? Громкий взрыв смеха рассеял ее страхи. Он не просто смеялся, он хохотал. Почувствовав облегчение, Иззи решила, что ей нравится этот мужчина, очень нравится. Возможно, даже слишком.
Иззи обвела его взглядом. Высокий, широкоплечий, с непослушной черной копной волос и чувственным изгибом губ.
— Как рыба? — сквозь смех выдавил Блэкуорт. — О Боже! Чудесно. Точнее не скажешь. — Он улыбнулся ей. — Так мог бы выразиться мой покойный брат.
Брат? Просто невероятно, что на свете может быть двое таких красивых мужчин. Но нет, он сказал «покойный». Значит, его брата уже нет в этом мире.
Иззи перестала улыбаться. Как печально. Она знакома с такой болью, опустошающим чувством потери.
— Мне очень жаль. Вы, должно быть, тоскуете по нему. — Иззи накрыла его ладонь своей.
Улыбка Блэкуорта погасла.
— Да, все еще тоскую. Думаю, это никогда не пройдет. Он был моим лучшим другом.
— Что с ним случилось? Или вы не хотите об этом говорить?
— Говорить особенно нечего. Он умер на охоте в Дарингеме. Никто толком не знает, как это произошло. — Лицо его помрачнело.
Иззи сжала его руку.
— У вас есть еще братья или сестры?
— Нет, только Мэнни и я. Наследник и запасной. — Он скривил губы.
— Не может быть, чтобы ваш отец на самом деле называл вас так. Запасной. Как жестоко.
— Нет, конечно. Я, — сказал он с той же сухой улыбкой, — был запасным наследником. Помню, он частенько говорил это.
Иззи пришла в негодование:
— Лорд Блэкуорт, мне не нравится ваш отец. Совсем не нравится.
Он изумленно покачал головой:
— Мисс Темпл, когда мы поженимся, вы не должны этого показывать. Мой отец никогда не прощает оскорблений. Он может очень сильно осложнить вам жизнь.
— О Господи… Мы снова вернулись к этому, да? Извините, лорд Блэкуорт. Вы производите впечатление очень приятного джентльмена. Но у меня нет желания выходить замуж.
«Я свободен?»
И все же после первой волны облегчения Эппи осознал, что не может позволить ей отвергнуть его предложение. Его будущее, да и ее тоже, зависит от этого брака.
— Мисс Темпл, вы же знаете, что мы должны пожениться. — Он воспользовался своим решающим аргументом: — Восстановление вашей репутации требует этого.
— Меня не интересует моя репутация, милорд. — Она сжала его руку. — Благодарю вас за ваше очень любезное предложение. — Иззи поднялась и адресовала ему вежливую улыбку. — А теперь, полагаю, вам пора ехать. Я провожу вас. Ваше общество доставило мне большое удовольствие. Надеюсь, вы как-нибудь еще навестите меня.
Эппи снова схватил ее за руку и потянул назад, на канапе рядом с собой.
Слишком удивленная, чтобы сопротивляться, она села.
— А вы весьма развиты физически, не так ли, милорд? — заметила она, смеясь.
— Прошу прощения, мисс Темпл. Обычно я не даю волю рукам с женщинами.
Она вскинула бровь, словно напоминая ему об их первой, весьма необычной встрече. Он покраснел.
— Мой дорогой лорд Блэкуорт, в этом нет необходимости. Положение падшей женщины меня вполне устраивает. Я и не представляла, как была несчастна, будучи оцениваемой, согласно общественным критериям добродетели и приличий. Удел незамужней женщины нелегок. Но, — она повелительно вскинула руку, чтобы остановить его, когда он хотел ее прервать, — удел замужней женщины еще хуже. Я не желаю становиться собственностью мужчины. Это не в моем характере. И мне не требуется мужчина, чтобы обеспечивать меня, ибо у меня есть небольшой собственный доход, оставленный мне родителями. И как падшая женщина, я могу теперь жить одна. Должна признаться, не могу дождаться этого. Мои родственники экономны до крайности и… ну, в общем, нет нужды вдаваться в детали.
Эппи живо представил себе ее жизнь здесь, с угрюмыми, требовательными Маршвеллами. Он оглядел гостиную.
По уровню все тут было почти так же превосходно, как и у него в доме. По вкусу, однако, настолько нарочито, что граничило с уродством. Все поверхности изобиловали аляповатыми золотисто-желтыми тонами. Драпировки, ковры, портьеры — все было едкого желтого цвета. Текстуры соперничали с узорами в тошнотворности.
Он подумал, что Маршвеллы принадлежат к тому типу людей, которые тратят деньги для показухи.
