– Старается, стерва! – усмехнулся тот.
Они свернули в боковой коридор, и Галя услышала визгливый женский голос, орущий матом.
Алов с тревогой посмотрел на нее.
– Чижик, а ты-то чего трясешься? Тебя тоже лихорадит?
Надзиратель отпер дверь, из-за которой доносились вопли Разделочной Доски.
– Слушай, принеси Гале горячего чайку! – попросил у него Алов. – А то она совсем расклеилась.
– Сейчас организуем, – кивнул надзиратель.
Алов потрепал Галю по плечу:
– Ну все, я пошел. Будут результаты – сообщи.
5.Алов направился к буфету, куда уже набились сотрудники Иностранного отдела.
Все хватались за сердце и гадали, что будет. Руководить чисткой должен был Иванов – старый крючкотвор из Центральной контрольной комиссии; вторым назначили Драхенблюта, а фамилии последнего члена тройки никто не знал. Сотрудники Иностранного отдела молились, чтобы им не оказался кто-нибудь из лагеря Ягоды.
Алов присел за столик и достал из кармана сложенную вчетверо шпаргалку.
Так… Директивы по составлению первой пятилетки… план коллективизации… борьба с троцкизмом…
Господи, ну кому все это надо? Почему людям не дают спокойно работать?
Алов покосился на висевшие на стене часы: успеет Галя или не успеет вытянуть нужную информацию? Драхенблют наверняка будет спрашивать о Рогове. Пожалуй, надо велеть Разделочной Доске, чтобы она не стеснялась в средствах. Черт с ними, с дурацкими сантиментами! – Алову надо было себя спасать.
Он поднялся, чтобы дойти до тюрьмы, но в этот момент в буфет влетела раскрасневшаяся Этери Багратовна.
– Товарищи, пора на чистку! Комиссия уже собралась.
Все загомонили.
– А кого третьим-то назначили?
Секретарша обвела коллег взволнованным взглядом.
– Третьим будет товарищ Баблоян.
Чекисты захлопали в ладоши и закричали ура. Баблоян был веселым и незлобливым человеком, и нередко помогал сотрудникам Иностранного отдела. Как и все высшие партийные чиновники, он сидел одновременно на нескольких должностях, и курировал деятельность советских профсоюзных организаций за рубежом. А через профсоюзы можно было добиться многих жизненных благ.
– Драхенблют-то у нас какой умный! – громко восхищался Валахов. – То-то его не было все эти дни! Он наверняка пил водку с Баблояном и переманивал его на нашу сторону.
– Отлично! – потирал руки Жарков. – Ребята из Наркоминдела не меньше нашего ненавидят Ягоду. Им невыгодно будет, если он нас уничтожит.
Алов был единственным, кто не радовался известию о назначении Баблояна. Ему вдруг подумалось, что тот нарочно вызвался проводить чистку, – дабы уничтожить его и забрать Дуню себе.
6.Замок с грохотом защелкнулся за Галей, и она сделала шаг навстречу поникшей фигуре, прикованной к стулу.
– Мы еще не закончили! – рявкнула Разделочная Доска, недовольно глядя на Галю. Ее рыжая челка топорщилась надо лбом, как петушиный гребень.
– Я вас сменю, – не слыша своего голоса, проговорила Галя.
Она подошла к столу и, сделав над собой усилие, посмотрела на Клима. Он сидел, низко опустив голову; на землисто-бледном лице темнела многодневная щетина, волосы слиплись, губы запеклись.
Клим поднял измученный взгляд на Галю.
– Здравствуй…
Она отшатнулась. Да что же это делается? Да они тут все с ума посходили!
Разделочная Доска выхватила из кобуры пистолет и, оттолкнув Галю, подлетела к Климу.
– Ах вот ты как заговорил? Думаешь, ты тут подружек себе найдешь?
Она ткнула дулом под подбородок Климу и заставила его запрокинуть голову. На его шее алел тонкий и длинный кровоподтек – видимо, от удавки.
Разделочная Доска с силой ударила Клима в солнечное сплетение. Он сдавленно охнул и поперхнулся.
– Алов запретил его бить! – взвизгнула Галя.
Разделочная Доска повернулась и, положив пистолет на стол, поперла на нее грудью.
– А ты кто вообще? Может, тебе самой по морде съездить?
Скрипнула дверь, и в комнату вошел надзиратель с чаем.
– Держите! Только осторожно – там кипяток.
Разделочная Доска забрала у него стакан.
– Мерси.
Как только дверь за надзирателем закрылась, она подошла к Климу и несильно пнула его по ноге.
– Эй, слышь… Последний раз по-человечески спрашиваю: где скрывается Купина?
Она расстегнула Климу рубашку и пошарила у него за пазухой.
– Решай, покуда у тебя тут все мягонькое и теплое… А то полью кипятком и живого места не останется.
Клим дернулся всем телом.
– Не надо! – всхлипнула Галя.
– Та-а-ак, сотрудничать не хотим! – пропела Разделочная Доска и начала медленно поднимать стакан. – Требуется оперативное вмешательство!
Галя схватила со стола пистолет и выстрелила ей в голову.
7.Клима втолкнули назад в камеру. Разговоры тут же смолкли, и арестанты замерли, в ужасе глядя на него.
Шатаясь, он подошел к раковине, но у него так тряслись руки, что он не мог повернуть кран. Ахмед подскочил к нему и помог наполнить кружку водой.
– Сейчас-сейчас, дорогой…
Клим долго пил, клацая зубами о край кружки. Половина воды расплескалась.
– Эй… – позвал Бильярд. – А ты чё весь в крови-то?
Клим оглядел себя. Грудь и рукава его рубашки были забрызганы кровью и мозгами.
– Там двух женщин убили, – отозвался он.
– Кто? Охрана?
Клим кивнул. Сев на нары, он попытался снять рубашку, но пальцы его не слушались. Кто-то помог ему.
– Ты ложись, ложись… – суетился Ахмед. – Сейчас все пройдет… Мы тут посидим, в ногах, чтобы тебя загородить: надзиратель ничего не увидит. А то, сам знаешь, – днем спать нельзя.
Клим лег и накрылся пальто с головой. В висках стоял надсадный гул, перед глазами всплывали и угасали лица чекистов. Сколько людей допрашивало его за последние двое суток? Не меньше десятка.
Когда Галя подняла пистолет, Клим зажмурился и подумал: «Ну наконец-то!» Грохнул выстрел, и ему в лицо брызнуло горячим. Рыжая баба, стоявшая над ним, повалилась на пол, опрокинув на себя стакан с кипятком. Вместо глаза у нее зияла красная дыра.
Дальше все смешалось: запах пороха, стук сапог в коридоре, визг распахнувшейся двери и снова выстрел, от которого заложило уши. Галя медленно осела на пол. На штукатурке позади нее остался смазанный кровавый след.
Выключить память… саму жизнь… Сил уже больше ни на что не осталось.
До сознания доносились голоса: арестованные священники пели что-то церковное, но Клим не мог разобрать слов.
Элькин погиб… Теперь и Галя… Она хотела спасти Клима, но с тем же успехом можно было откапывать ложкой человека, попавшего под камнепад.
