Андреа нашла Тиа в столовой — она вместе с Кармен, Люпи и Круз рвала на куски простыни, превращая их в бинты, и делилась с женщинами последними новостями. Когда волнение от рассказа Тиа немного улеглось, Андреа отвела сестру в сторону.
— Надеюсь, Стиву удалось добраться до Томбстоуна, — проговорила она, нахмурив лоб. — А может, он ранен или даже убит…
— Не думай о плохом. С ним все в порядке, — успокаивала ее Тиа. — Кармен, ты сможешь побыть без Люпи какое-то время?
— Да, я обходилась без нее тридцать лет, пока хозяин не нанял ее.
Тиа рассмеялась.
— Я просто хотела спросить, обойдешься ли ты без нее, если сегодня она не будет помогать тебе с ужином?
— Да.
Люпи со страхом посмотрела на Кармен. Она привыкла готовить, а сейчас ей могли предложить более трудное занятие…
— Пойдем со мной, Люпи. Мы отнесем бинты раненым и посмотрим, не нужна ли им помощь.
Круз фыркнул:
— Это должно расшевелить тебя. Там столько мужчин…
Люпи подняла груду бинтов и последовала за Тиа.
Раненые застелили соломой землю у центральных ворот. У одних раны были обработаны, у других — нет. Тиа переходила от одного солдата к другому, стараясь каждого устроить как можно удобнее. Одному взбила подушку, другого укрыла, чтобы унять дрожь, которая била его, несмотря на нестерпимую жару.
Люпи решила, что ей нравится играть роль медсестры и флиртовать со здоровыми солдатами. Она осталась, чтобы сделать для них все возможное. Тиа же вернулась, чтобы помочь Кармен и Круз с ужином.
По сравнению с веселой атмосферой субботних танцев, воскресный ужин был напряженным. Люди капитана ели в молчании, а затем выходили наружу, чтобы негромко поговорить или сменить своих товарищей на карауле. Кармен и Круз сели рядом с Джуди. Андреа устроилась напротив Тиа. Люпи, никогда не пропускающая обеды и вечно завидующая Джуди, появилась, когда все уже заняли свои места, и решила, что, в отличие от остальных, сядет одна.
Когда посуда была вымыта, Андреа взяла книгу, хотя Тиа и сомневалась, что ей удастся почитать.
— Ты не хочешь в туалет? — спросила Тиа.
— Нет…
— Мне надоело торчать в доме.
Тиа решительно сняла с крюка на двери фонарь, зажгла его и направилась в туалет. Она знала, что с наступлением темноты лучше воспользоваться горшком, но ей во что бы то ни стало надо было выйти наружу. Кроме того, какие могут быть индейцы, когда на ранчо столько солдат.
Возвращаясь в дом, Тиа задержалась. Она очень беспокоилась о Стиве и сочувствовала Андреа, которая была в него влюблена и могла только ждать и молиться, чтобы он остался жив. Хоть бы была какая-нибудь возможность предупредить его! Вдруг Тиа остановилась. Стоп, а почему бы и нет? Это может сделать посланник на быстром коне, и лучше ночью, чем в другое время. Стив еще не должен был выехать из Томбстоуна. Вихрем кинулась она к домику Джонни. Света в окнах не было. Разочарованная, она растерянно остановилась на крыльце.
Неожиданно дверь открылась, и появился Джонни. Облизнув пересохшие губы, Тиа опустила фонарь.
— Я… — она запнулась. — Извини. Я тебя разбудила?
В его глазах, как в зеркале, отражался свет фонаря. Их глубина смущала ее. О чем он думает, спрятавшись за своей маской? Почему ничего не говорит?
— Я хотела спросить, может быть, послать кого-нибудь к Стиву, чтобы предупредить его?
Джонни улыбнулся — плавный, циничный изгиб его губ привел Тиа в замешательство.
— Предупредить Стива? А не Моргана Тодда? — хриплый голос был полон презрения.
— Стива! — запротестовала она, слишком взволнованная, чтобы сердиться на Джонни.
— Возможно, я и похож на дурака, который забивает гвозди в снежки, но у меня все-таки есть капелька здравого смысла, Тиа Марлоу, — проговорил он, не отрывая от нее взгляда своих черных глаз.
Ярость, дремавшая в ней, всколыхнулась в полную силу.
— Я — не Тиа Марлоу, я — Тереза Гарсиа Лорка!
— Кармен мне уже об этом сказала. И я удивлен, что ты наконец соизволила признаться. А то после всего я, честно говоря, не знал, что и думать.
Тиа растерялась. Она никак не могла решить, за что теперь ей на него злиться.
— Прошу прощения, что не оправдала твоих надежд, когда тебе захотелось вызвать ревность у своей подружки, но и ты, как оказалось, не познакомил меня с правилами игры!
Джонни растерянно заморгал. Из всех ответов, которые она могла ему дать, этот единственный поставил его в тупик.
— Мое первое правило — не водить людей за нос.
— Я бы не стала обманывать, если бы меня к этому не вынудили! А что касается тебя, Джонни Браго, то никто не давал тебе права разговаривать со мной в таком тоне! Ты сам все это время водил за нос Джуди.
— Ничего подобного!
— Но ты ведь дрался из-за нее!
Его темные глаза сузились. Они стали похожи на два полумесяца, опущенных вниз. В сочетании с самоуверенным рисунком губ, они взволновали Тиа, напомнив ей о том, что она предпочла бы забыть.
— Так вот что тебя беспокоит? Тебя бесит, что я отлупил твоего дружка?
— Он не мой дружок. И меня совершенно не волнует твоя дурацкая привычка драться из-за женщин легкого поведения.
Джонни нахмурился. Тиа явно злилась на него последние два дня, и до сего момента он никак не мог понять почему. И вдруг ему все стало совершенно ясно.
Ее последняя реплика расставила все по своим местам, как недостающий кусок головоломки.
Она его ревновала! Джонни охватило радостное чувство. Если это ревность, значит, она его все-таки любит! В порыве какого-то странного веселья он откинул голову и засмеялся.
— Иди сюда, — позвал он, шагнув к ней.
— Нет! — Ярость и ревность так и кипели в Тиа, но она ни за что не хотела в этом признаться. Девушка и сама до конца не понимала, почему так разозлилась на Джонни, но ее доводила до сумасшествия одна только мысль о том, что он дрался из-за Джуди, и она никак не могла допустить, чтобы он прикасался к ней. Джонни уже протянул к ней руки, но она по непонятной причине оттолкнула их.
Джонни застыл. Тиа повернулась и сошла с крыльца, оставив фонарь. Ей было трудно сейчас решить, сожалеет ли она о своем поступке. Джонни окликнул ее, но Тиа продолжала идти мимо освещенных окон женского барака, словно не слыша его.
Оказавшись в саду и уверенная, что Джонни ее не видит, Тиа бросилась бежать. Темнота ей не мешала. Ей просто необходимо было разрядиться. Сейчас ее никто не мог бы остановить, она сама не смогла бы остановиться, даже если бы захотела. Но Тиа не хотела. Перепрыгивая через какие-то кочки, девушка неслась по темному саду, как молодой олень, который наслаждается своей силой и свободой. Никто не сможет ее поймать! Тем более Джонни Браго, который славился своей ленью. Она сама слышала, как ковбои на ранчо называли его лентяем.
