– Я решил, что мы посетим руины, пока его нет в Неаполе.
Судя по облегчению, отразившемуся на лице Федры, это ее устроило. Возможно, она действительно приехала сюда как туристка.
– Алексия говорила, что вы пишете новую книгу, лорд Эллиот. Ваш визит в Помпеи как-то связан с этим?
– Я намерен посетить раскопки и ознакомиться с экспонатами, обнаруженными в последние годы. Хотелось бы поговорить с археологами и произвести кое-какие исследования для моей книги.
– Алексия сказала, что это будет книга о жизни обыкновенных людей. Удивительно! Обычно исторические труды посвящены войнам, политике и деяниям великих. В том числе и ваша последняя книга.
– Я сознаю, что эта книга может подвергнуться критике как повествующая о чем-то несущественном. Но эта тема представляется мне интересной. К счастью, я могу позволить себе делать то, что хочется.
– Лично я не критикую вас. Уверена, ваша книга будет пользоваться успехом, что бы там ни говорили ученые мужи. На нее будет большой спрос.
– Вряд ли мой издатель придерживается того же мнения.
– Найдите другого издателя. Я почла бы за честь опубликовать эту книгу, если вы в состоянии терпеть женщину в качестве партнера.
Эллиота рассмешила ее деловая хватка. Пожалуй, это издательство все-таки выживет, учитывая талант мисс Блэр льстить авторам.
Ее настроение явно улучшилось. Возможно, причиной тому были заходящее солнце и прохладный ветерок. Но, скорее всего мисс Блэр решила, что гнев мешает ей наслаждаться обретенной свободой.
Глаза ее радостно блестели, когда она шла рядом с ним, разглядывая гуляющую публику, суденышки, покачивающиеся на волнах, и чаек, парящих в небе. Она часто улыбалась, глядя на него с теплотой, которую можно было принять за кокетство. Эллиот не мог не заметить взглядов, которые бросали на нее мужчины. Одних ее рыжих волос было достаточно, чтобы привлечь внимание, но дело было не только в этом.
Федра тоже не могла не замечать устремленных на нее взглядов. Однако она никого не поощряла и не пыталась осадить. Насколько Эллиот мог судить, она не испытывала удовлетворения и не чувствовала себя оскорбленной. Просто шла в своих черных развевающихся одеждах, открывавших больше, чем того требовали приличия, уверенная в том, что вправе отличаться от других.
Федру окружала некая аура. В ней был тот же вызов, который Эллиот почувствовал в ее спальне, но теперь он был обращен к каждому мужчине, который задерживал на ней взгляд. «Ты хочешь меня, – словно говорила Федра, – но между нами ничего не будет».
Она остановилась, чтобы купить букетик цветов у уличной торговки. Эллиот попытался заплатить за них, но Федра заплатила сама и двинулась дальше, прижав цветы к носу.
– Лорд Эллиот, я хотела бы сделать вам предложение.
Вряд ли это предложение имело отношение к его мыслям, но тело Эллиота напряглось. Она явно хотела поддразнить его, и это сработало, вызвав у него вспышку раздражения.
– Я уже видел, к чему приводят предложения, которые вы делаете мужчинам, мисс Блэр, и вынужден отказаться.
Ее лицо вытянулось.
– Как прикажете это понимать?
– Я ошибся? Прошу прощения.
– Что вы имели в виду?
Эллиот пожал плечами:
– Я подумал, что вы собираетесь предложить мне стать одним из ваших друзей. Одной из пчелок, которые кружат вокруг королевы.
Федра залилась румянцем.
– Что вы знаете о моих друзьях? – сердито осведомилась она.
– Вы можете презирать светское общество, но оно знает о нашем существовании. Все знают, что вы дочь Артемис Блэр и считаете себя выше всех этих глупых условностей.
– Меня поражает ваша грубость. – Она справилась с гневом и продолжила натянутым тоном: – У нас настолько разные представления о дружбе, что я никогда не стану общаться с таким, как вы, не говоря уже о большем.
Она уже общается. Начиная с сегодняшнего утра.
– Если я допустил грубость, прошу извинить меня. С другой стороны…
Ее брови взлетели вверх.
– …если вы выше этих глупых условностей, могу ли я вообще быть груб, мисс Блэр? В контексте ваших убеждений, так сказать. Грубость – это нарушение общепринятых правил, не так ли? Боюсь, вам придется просветить меня, где начинается и кончается ваше уважение к правилам, во избежание возможных недоразумений в предстоящие несколько дней.
– Непременно, лорд Эллиот, – отозвалась она с вызывающим видом.
Теперь они шли мимо великолепных вилл с фасадами, обращенными к заливу. Федра любовалась их красотой, пряча свои мысли за безмятежной маской.
– Лорд Эллиот, вы весьма кстати упомянули о предстоящих днях и выразили свое критическое отношение к моей персоне. Дело в том, что и то и другое имеет непосредственное отношение к моему предложению.
– Я и не думал критиковать вас. Просто мне кажется, что нам следует добиться взаимопонимания хотя бы в одном вопросе. Но самом важном.
– Тот факт, что вы превратно истолковали мои дружеские отношения с мужчинами и мой интерес к вам, указывает, что вряд ли мы поладим. Думаю также, что вы не захотите обременять себя праздной туристкой в качестве попутчицы. Я буду только мешать вам, а ваши исследования могут нарушить мои планы. Я предлагаю разделиться после отъезда из Неаполя.
– Это невозможно.
– Сансони ничего не узнает.
– Его возможности простираются за пределы города. Кроме того, я дал клятву, а это одна из глупых условностей, к которым я отношусь весьма серьезно.
– Сэр…
– Нет, мисс Блэр. Послезавтра утром мы отплывем отсюда. Вместе. Вначале посетим Позитано, затем Амалфи и вернемся назад сухопутным путем.
– Я хотела бы немедленно отправиться в Помпеи.
– Придется подождать. В Позитано меня ждет друг, которого я обещал навестить. Если вы здесь как туристка, то должны радоваться возможности побывать на побережье к югу отсюда. Там очень живописно.
Федра, однако, не выглядела радостной, и Эллиот предположил, что в ближайшие недели ему придется наблюдать ее недовольную физиономию.
Они повернули назад, и Эллиот чуть не споткнулся о маленькую девочку, следовавшую за ними по пятам. Огромные черные глаза смотрели с безмолвной надеждой, какую можно встретить у самых обездоленных городских детей. Малышка ничего не просила, но ее тщедушное тельце и лохмотья, в которые она была одета, говорили сами за себя.
Эллиот порылся в нагрудном кармане. К тому времени, когда он выудил несколько монет, рядом с девочкой появились еще два оборванца. Потом еще несколько.
Эллиот всем им раздавал монеты. В отличие от большинства женщин мисс Блэр не казалась напуганной этим нашествием маленьких бродяг. Она попыталась заговорить с первой малышкой, пока ее рука рылась в складках ткани в области бедра.
