Те три десятилетия, которые разделяли по возрасту Диану и новую даму из окружения Катарины, были, с точки зрения знавшей себе цену фаворитки, самой пустячной из проблем. Что ее всерьез беспокоило, так это какое-то особое излучение, исходившее от незнакомки, ее манера держаться, неоспоримое благородство внешности. Но до сих пор все это вызывало лишь раздраженное любопытство, теперь же, незаметно разрастаясь, приняло формы глубокой ненависти, особенно когда фаворитка увидела ту улыбку, с которой граф глядел на свою соседку по столу, поднимая бокал и произнося сопутствующее этому жесту пожелание.
Не требовалось особого воображения, чтобы понять, чего он добивается. Граф не успокоится до тех пор, пока не уложит это дитя в свою постель! Вполне понятно, почему он до сих пор не удосужился принести ей ответ на тот вопрос, с которым она его отослала к этой девице.
Что ж, он был не единственным, к кому Диана могла обратиться с просьбой о такой деликатной услуге, и недалекое будущее покажет, какими средствами лучше всего вернуть Ива де Сен-Тессе на эту грешную землю. Пока что ни одной даме не удавалось безнаказанно становиться на пути у Дианы де Пуатье. Надо будет в самом зародыше пресечь притязания этой честолюбивой крошки.
— Вы видите меня безутешным, распростертым у ваших ног! Где же вы были во время большого бала в королевском дворце? Я так искал вас после банкета, вы же обещали мне один из танцев, донна Флёр!
Пьеро Строцци выступал на своих высочайших каблуках, разгуливая по будуару королевы и не обращая внимания на мадам де Гонди и еще двух придворных дам, которые вместе с Флёр были заняты вышиванием, предназначенным для украшения белья королевы. Флёр, к талантам которой обращение с иголкой и ниткой имело лишь косвенное отношение, бросила на него из-под полуопущенных ресниц взгляд, в котором смешивались веселая улыбка и глубокое сочувствие.
Маленький итальянец со своей высокой, украшенной перьями шляпой был столь поразительно похож на петуха, занятого инспектированием своих курочек, что Флёр с трудом удерживалась от смеха. С другой стороны, она не испытывала ни малейшего желания отвечать в присутствии других дам на его настойчивые вопросы о том, где она находилась во время бала.
Мадам де Гонди выручила ее из затруднительного положения, пригрозив вторгшемуся в комнату Строцци сверкающим острием швейной иглы.
— Вы отвлекаете моих дам от работы, господин Строцци, а, кроме того, вас уже с нетерпением ожидает Ее Величество!
Флёр подумала было, что теперь все беды миновали, но ошиблась. Когда раздался стук закрывшейся тяжелой, украшенной резными изображениями двери в комнату, служившую королеве рабочим кабинетом во время ее пребывания в Лионе, мадам де Гонди уронила свое рукоделие. Это так напугало Флёр, что она от неожиданности уколола себе палец и на тонком полотне появилось ярко-красное пятнышко.
— Святая Матерь Божия! — Старшая придворная дама забыла из-за этого несчастья свое тщательно подготовленное нравоучение и рывком выхватила у девушки вышивание, чтобы вторая капля не усугубила трагедию. — Как же вы неловки! Воды! Быстро! Нужна холодная вода, чтобы немедленно смыть пятно, пока кровь еще не впиталась!
Флёр сунула наколотый палец в рот и побежала исполнять приказ начальницы. В соседней комнате, где множество посетителей ожидали аудиенции у королевы, Флёр нашла графин с водой, которым никто не пользовался, поскольку имелись другие, наполненные вином.
Только при выходе из приемной ей бросилось в глаза, что аудиенции ожидали скорее всего флорентийцы. Об этом свидетельствовали ведшиеся вполголоса разговоры между сидевшими здесь с серьезными лицами людьми, которых появление Флёр привело в замешательство. Вероятно, это были эмигранты, бежавшие из-под скипетра Козимо де Медичи. Беспощадная жестокость, с которой этот правитель казнил и высылал подданных, укрепляя свое положение, стала причиной появления многих земляков Катарины при французском дворе.
Испанский император в благодарность за оказанную ему помощь присвоил Козимо титул эрцгерцога Флоренции, а тот через распространившиеся слухи узнал, что Катарина пришла в бешенство, получив известие о положении во Флоренции. Если французский король собирается завоевывать земли в Италии, чтобы отомстить за поражения, нанесенные его покойному отцу, то это будет полностью отвечать чаяниям его королевской супруги. Хотя она и была дальней родственницей Козимо, но отрицала его права на господство во Флоренции.
— Ну до чего же вы все-таки неловкая! — воскликнула мадам де Гонди, хотя пятнышко крови исчезло при первом же соприкосновении с прохладной водой. — Можно подумать, что вас никогда не учили обращаться с иглой и ниткой. Вы едва не испортили эту тесьму раз и навсегда!
— Перестаньте браниться, дорогая Гонди! Вас слышно даже за стенами этой комнаты. Быть может, мадемуазель Флёр сподручнее работать пером и чернилами! — послышался в этот момент голос королевы. Стоя на пороге открытой двери своего рабочего кабинета, она жестом пригласила Флёр к себе. — Садитесь сюда за стол и записывайте то, что я вам буду диктовать.
Так начался чрезвычайно утомительный день. Флёр новая работа показалась гораздо более интересной, чем вышивание на бесконечных бельевых каемочках. С неизменной приветливостью Катарина Медичи оставляла у каждого просителя впечатление, что его проблема важна также и для нее. Шла ли речь о вопросах торговли или о политической поддержке, она демонстрировала свои дипломатические способности как словами, так и записками, которыми давала согласие на удовлетворение того или иного ходатайства.
Прошло немало часов интенсивной работы, когда девушка внезапно почувствовала, что вот-вот упадет в обморок от голода, а перо вывалится из ее руки. Голова гудела от постоянного чередования французского языка и флорентийского диалекта, а пальцы покрылись чернильными пятнами. Было загадкой, откуда брались силы у трудолюбивой королевы, к тому же в ее уже далеко зашедшем интересном положении, чтобы выдержать столько времени без еды.
Может быть, королева вообще ничего не ест? И собственно, сколько еще этих возбужденно стрекочущих и питающих страсть к интригам флорентийцев ждут приема за дверью? Кажется, Флоренция опустела, если судить по массе просителей в приемной королевы. Кем же еще продолжает в этом городе управлять недавно поставленный во главе его эрцгерцог?
— На сегодня аудиенции закончены, — объявила в этот момент королева, переводя дыхание, и Флёр зарделась: может быть, Катарина умеет читать мысли?
