Еще долгое время, после того как всадники скрылись из виду, Хетта стояла в дверях. Пит сказал ей, что скоро появится здесь, чтобы укрыться и передохнуть, но не эти слова, а фраза брата наполнила ее сердце такой печалью. «Если у тебя когда-нибудь будут сыновья, помяни им меня добрым словом».
Ледисмит оправился от разрушений невероятно быстро. За считанные дни дома и магазины приняли свой прежний облик, сады были очищены, а потери в них восполнены новыми растениями. Ограды были заново выкрашены белой краской, причем расходовали ее в огромных количествах, ямы на дорогах засыпаны, в школах возобновились занятия, а на рынке не было недостатка в товарах. Мужское население города с надеждой на лучшее возвращалось к своим занятиям, женщины заполонили улицы, щеголяя новыми платьями и шалями, слухи и сплетни распространялись как и прежде. Поскольку численность гарнизона увеличилась на несколько тысяч военных, множились увлечения, романы и разбитые сердца. В глазах женщин Ледисмита эти мужчины были настоящими героями.
Сэр Рэдверс Баллер оставался на своем посту в продолжение двух месяцев, в то время как генерал Робертс, прибыв из Англии во главе крупных сил, совершал переход прямо на Блумфонштейн, тесня буров на север. Но уже сейчас было совершенно ясно, что небольшие отряды их солдат остались в Натале и были полны решимости досаждать врагу при каждом удобном случае. Понимая, какое огромное количество солдат зависит от складов с боеприпасами и продовольствием, которое к тому же нужно было доставлять по всей стране по железной дороге из Дурбана и Кейптауна, летучие диверсионные отряды сосредоточили свое внимание на железной дороге. Только таким образом они могли нанести англичанам наибольший урон.
Именно о железной дороге думала Джудит, идя по городу майским утром. Но не войска и снаряжение занимали ее мысли. Она получила письмо от своей матери, в котором та умоляла ее как можно скорее вернуться в Англию. Она сделалась совершенно больной, беспокоясь из-за осады. Кроме того, она пространно писала о тетке Джудит, вверившей себя заботам одного «лица», с которым так опрометчиво заключила союз, и о дочернем долге Джудит как о первейшем в ее жизни. Еще следовало мелодраматическое упоминание о разорванной помолвке, завершающееся советом поскорее уехать, пока ее репутации не нанесен непоправимый ущерб. Правда, не говорилось, каким образом этот ущерб мог быть нанесен.
Если бы она действительно считала, что миссис Берли срочно нуждается в ее присутствии, Джудит немедленно села бы на один из регулярно курсирующих пароходов. Но письмо лишь утвердило ее во мнении, что пожилая дама переживает один из приступов жалости к самой себе. И потом, Джудит вовсе не хотела уезжать. А решение ее тети остаться с полковником и пойти с ним под венец, как только позволит ее здоровье, делало присутствие Джудит в Ледисмите оправданным. Воображая, как армейский капеллан будет совершать церемонию, Джудит не могла не помечтать и о своем соединении с Алексом.
Она так глубоко задумалась, что чуть не столкнулась с каким-то человеком, только что вышедшим из магазина. Только его движение помогло избежать этого. Джудит отступила назад, пораженная, и почувствовала слабость, когда он взял ее за руки, чтобы поддержать.
– Алекс! Я думала о… – она смутилась. – Трудно привыкнуть к такому оживленному движению. Город так долго был тихим.
– Да, – согласился он, потом спросил: – Как ты, Джудит?
– Прекрасно.
– А тетя Пэн?
– Поправляется с каждым днем. Хотя ее левая нога, к сожалению, так никогда и не окрепнет.
– Как печально слышать это. Мне уже давно следовало навестить ее… но ведь ты знаешь, как это бывает.
Она внимательно посмотрела на него.
– Ты был очень занят. Тебе по-прежнему поручают все мыслимые и немыслимые задачи?
Он усмехнулся:
– Уже нет. У меня есть серьезная отговорка.
– Да уж конечно. Как твоя нога?
– Напряжение мышц спадает. Последние дни хожу с большей легкостью.
– Я рада.
Внезапно оказалось, что говорить больше не о чем. Но посланная свыше встреча не должна вот так пропасть. Ей представилась великолепная возможность самой, без участия тети и ее друзей-офицеров восстановить их отношения.
– Наш разговор напоминает медицинский бюллетень, – быстро произнесла она, – а мне хочется узнать и о многом другом. У тебя есть время?
– Ну… я…
– Я уверена, что ты можешь уделить мне пятнадцать минут. Нейлу это всегда удается, да и полковник серьезно занят. Когда я уходила, они с тетей Пэн пили чай. Просто удивительно, как часто теперь его обязанности приводят его к нашей двери.
Он улыбнулся ее словам, и словно солнце прорвалось сквозь зимние тучи. «Я так люблю его! Как он может не видеть этого?» С момента его появления в Ледисмите она виделась с ним довольно часто, но никогда вот так, наедине. Он больше не был таким агрессивным, на смену этому пришла осторожность. Но она знала: одно неверное слово – и он снова бросится в атаку.
– В лице тети Пэн наш доблестный полковник встретил себе достойную пару – решительную и живую леди, если не сказать больше, – заметил Алекс с улыбкой. – Офицеры подтрунивают над стариной полковником, – сказал он, – но, к его чести, он сносит все как мужчина.
– Как это жестоко с их стороны, – посетовала Джудит. Она была согласна обсуждать все что угодно, лишь бы удержать его. – Но так приятно сознавать, что они оба воспряли духом. И выглядят они гораздо лучше.
Его брови взметнулись.
– Опять медицинский бюллетень?
Она засмеялась, и тут же у нее перехватило дыхание.
– Прости. Обещаю больше не говорить ничего подобного.
Он окинул улицу равнодушным взглядом:
– И далеко ты идешь?
– В школу, – быстро солгала она, потому что сейчас это было самое удаленное от них место. И, не давая ему возможности передумать, она двинулась мимо магазинов по настилу улицы. – Она снова открыта, и я пообещала как-нибудь утром заглянуть туда.
Он не сделал попытки предложить ей руку, и они так и шли порознь – он лишь брал ее за локоть, помогая преодолеть ступеньки, потом отпускал руку.
– Где твоя лошадь? – спросила она.
– В конюшне. Мне предписано как можно больше ходить пешком. Сейчас, когда похолодало, это доставляет определенное удовольствие.
– Значит, велосипед все-таки не пришелся тебе по вкусу?
Это было сказано лукаво и с долей дерзости, но он бросил на нее такой взгляд, что она задохнулась.
– А что ты об этом знаешь?
– Только то, что и все, – последовал краткий ответ. – Подобные случаи неизбежно привлекают внимание, а ты прекрасно знаешь и сам, как быстро в этом городе рождаются слухи.
