девочку, а я все ищу в ней недостатки. Арвид по-своему понял мои метания.
— Если ты переживаешь, что Тилль раньше нас обзаведется наследником, то не волнуйся. Они спешно поженились потому, что мы спешили домой. Праздновать свою свадьбу, я думаю, они будут несколько позже, когда Тилль сможет двигаться, не морщась от боли.
— Да я не о том. — Отмахнулась я. — Раньше, позже… Первый, второй… Какая разница? Я боюсь, — решительно посмотрела мужу прямо в глаза, — что мы с тобой наследников вообще не дождемся.
— На все воля Творца. — Философски заметил муж. — Мне, конечно, хотелось бы оставить хозяйство своим детям. Но если нет, наши с тобой родственники отлично позаботились о наследниках для всего рода. Человек пять, на выбор, только успевай делить.
Наверное, это была шутка, но сегодня я не была в состоянии ее понять. Не выдержав, я таки расплакалась у Арвида на плече. Он уговаривал, пытался утешить и я постаралась поскорее проглотить свои слезы, чтобы не огорчать мужа еще больше.
Как назло, по пути наверх нам попался Ян. Надо же было ему именно сейчас за каким-то делом выйти из комнаты!
— Странные вы, бабы, существа. — Не смог сдержаться он. — На что уж ты — нормальный человек, а провожала Арвида — ревела, он вернулся — ты снова ревешь. Вендка эта, сватался к ней Тилль — не нравилось, посватался к другой — совсем рехнулась… Никогда не женюсь!
— Во-первых, бабы на селе коров доят. — Строго сказал Арвид, но тут же не смог удержаться от ответной подколки. — Маленький ты еще, братец. Подрастешь — поймешь.
Не дожидаясь ответа Арвид подхватил меня на руки и почти бегом занес меня в спальню, ворча что-то вроде:
— Сил моих нет! В собственном доме ни выспаться, ни с женой помиловаться… разгоню всех по казармам!
Утром после завтрака Арвид встал и с решительным видом стал собираться. Сегодня утром он ни словом, ни полсловом не напомнил мне ни о нашем вчерашнем разговоре, ни о том, как долго он потом утешал меня, доказывая, что я любима и желанна просто так, безо всяких наследников. И все же, я чувствовала себя так, словно в чем-то провинилась перед мужем.
— Ты далеко? — Спросила я, стараясь, чтобы вопрос не прозвучал так, словно я требую отчета.
— К старосте. — Охотно ответил Арвид, натягивая поверх камзола теплую куртку. — Хватит нам всем тут по чужим домам тесниться, пора наводить порядок в околице.
Убирая со стола хлеб я вопросительно посмотрела на Яна, может, он знает, в чем дело. Но тот только пожал плечами, дескать, нашла у кого спрашивать. Айко, понятное дело, спрашивать было бесполезно. Как и Фолькера, который точно не мог быть в курсе дел командира. А опытный Дитрих, у которого Арвид не раз спрашивал совета, отлеживался где-то в городе под присмотром целителя, так и не найдя никого, кто мог бы удовлетворить мое любопытство. Решила не уподобляться деревенским сплетницам и заняться делом.
А дел, как обычно, было немало. Зима перевалила за средину и поселение жило в ожидании весны. Но сначала нам предстояла свадьба. Шустрая Аська, отплакав и убедившись, что с ее ненаглядным не случилось ничего непоправимого, уже не таясь бегала к нему на свидания. Радогаст с семьей скрипели зубами, но заводиться с хозяйским человеком не хотели. Да и смысла особого в этом уже не было, ведь, как мы выяснили еще при обсуждении свадьбы, что могло случиться — уже случилось.
Для нас с Арвидом (в первую очередь для меня) неожиданная любовь солдата обернулась дополнительными заботами. Надо было проследить, чтобы у парня была хотя бы пара новых рубашек на смену. Поэтому, запасясь старой рубашкой, которую я добыла у смущенного Фолькера, я вытерла стол и расстелила на нем кусок полотна. Раскроив рубашку, я поудобнее устроилась у окна, пристроив ноги на скамеечку, и неспешно занялась шитьем.
Потом, когда высохнет вчерашняя стирка, надо будет проверить рубашки мужа и, если нужно, заняться мелким ремонтом. Надо будет спросить у Яна и Айко, нет ли у мальчиков чего-нибудь на починку. И вообще, надо будет спросить у Арвида, кто занимается шитьем и починкой одежды для его людей. Это ведь не город, готового не купишь. Надо будет… Поняв, что так я до весны не встану с этой скамейки, я позвала в помощь Хедвиг.
Мы шили, разговаривая о всяких мелочах, вроде местных баек. Скрипнула дверь и я насторожилась, увидев, как в комнату осторожно заглядывает Хандзя. Девочка мышкой прошмыгнула в уголок и устроилась у печки.
— Хандзя, с тобой все в порядке? — спросила я встревоженно. До сих пор я не замечала за Марьяной особой строгости к детям. Но мало ли чем мог обернуться для девочки ее ночной поход за помощью.
— В порядке. — Хандзя вздохнула. — Только скучно дома. Мама ругается, что ни сделай. Требует, чтобы я чем-то полезным занялась вместо магии «и прочих глупостей». А как я могу заниматься магией, если дядя Тилль болеет, Ян вчера сердитый такой был, дядя Арвид занят…
— И чем полезным предлагает заниматься мама? — Я уже понимала, что предложенное явно не понравилось строптивой малышке. Но и учить ее идти наперекор матери — это тоже не дело.
— За детьми смотреть. — Фыркнула Хандзя. — И зачем тогда грамоте учиться? Зачем тогда быть магом? Сиди и братикам сопли вытирая. Ладно, в замке там мы никому, кроме мамы, не нужны были. А тут — это же каждая крестьянка сможет.
— Я — не крестьянка, а сидела и вытирала. — Пожала плечами я. — Если всех крестьян приставить по дому помогать, кто в поле работать будет? Мы все, что могли, сами делали.
— Да-а? — Удивилась Хандзя, разглядывая меня, как какую-то диковинку, словно впервые видела. — А сколько у тебя братиков?
— У меня один брат и две сестры, — пояснила я, — только они все — намного старше. Поэтому я нянчила их детей. Айко, например, и его братиков и сестричек. А ты что скажешь, Хедвиг? — Я спросила, видя, что девочка изо всех сил пытается скрыть улыбку.
— Простите, госпожа, — Хедвиг
