почти как Айко. Но мне было тяжело представить этого ершистого парня управляющим людьми. А муж, тем временем, продолжал увлеченно рассказывать.
— Дерево на постройку будем брать здесь и вот здесь. И возить далеко не надо, и Хойгеру потом будет легче расчистить место под поля [26].
Арвид еще рассказывал и рассказывал, пока я не зевнула, не сдержавшись.
— Прости, родная, я, похоже, увлекся. — Арвид рассмеялся, приобнимая меня за плечи. — Пойдем-ка мы спать. Завтра тоже будет день.
— А я хотела тебе завтра блинчиков испечь… — Пробормотала я в полусне.
— Блинчики – это хорошо. Но кто-то, похоже, спит на ходу. — рассмеялся Арвид, подхватывая меня на руки, как и вчера. Завтра, Траутхен. Все завтра.
Так тянулись дни за днями. Арвид с утра до вечера пропадал, мотаясь по поместью.
— Странно. — Заметил как-то Айко, когда мы в очередной раз собрались за столом маленькой компанией. — Не помню я, чтобы отец зимой столько по полям носился.
— Так твой отец готовый хутор унаследовал, а не новый закладывал. — Ответила я. давя в себе раздражение. Нет смысла напоминать Айко, что Виллем много чего не делал из того, что, оказывается, делать было надо. Как бы ни сложились у нас с братом отношения, Айко в наших дрязгах точно не виноват.
— Это да. — Степенно, явно подражая взрослым, соглашался тем временем племянник. — Стройка — дело непростое. И, все же, дядя Арвид уже вторую неделю тренировки пропускает. А если завтра в поход? Не лесиной же будет он врагов бить.
— Я думаю, родной мой, — тут уж я не смогла сдержать ехидства, — что за свою жизнь «дядя Арвид» намахался мечом столько, что тебе со всеми тренировками за ним еще гнаться и гнаться.
— Хойгер тоже на стройке занят, — не желал сдаваться Айко, — а тренировки проводит исправно.
— Хорошо. — Согласилась я, чтобы прекратить этот глупый спор. — Я спрошу Арвида, тренируется ли он с оружием. И скажу, что ты о нем волнуешься.
Айко только кивнул, занятый уже какими-то своими мыслями. Как я заметила, последнее время они с Яном стали много времени проводить над книгами, что не могло не радовать.
— Несмотря на поддержку, мы все еще несем большие боевые потери магами. — Пояснил как-то Ян в ответ на мой вопрос. — Надо как-то менять порядок движения в отряде, чтобы маги не попадали первыми под удар.
— Как Тилль? — Спросила я.
— И как Тилль. И как Удо. И как многие еще.
Я не совсем понимала, что там могут сделать двое мальчишек, но помнила рассказ Арвида о том, что Тилль едва не погиб, когда отряд попал в засаду.
— Мысль, конечно, здравая. — Одобрил Арвид когда я рассказала ему о планах молодежи. — Боюсь только, что опыта у обоих маловато для таких дел, даже на двоих. — Тут он улыбнулся, подмигнув мне. — Зато мальчики заняты полезным долгими зимними вечерами и не докучают старшим.
Да, долгие зимние вечера действительно принадлежали нам и только нам. С того вечера, когда я рыдала у него на плече, Арвид почти отменил привычку вечерних посиделок с соратниками, перенеся все дела на время сразу после завтрака. Теперь ему не надо было красться в постель на цыпочках, опасаясь разбудить меня среди ночи. А мне, в свою очередь, не надо было караулить его, боясь уснуть и упустить возможность прижаться к любимому. Мы жили свой медовый месяц, словно добирали все то время, что украли у нас дорога и неустроенность первых дней.
А днем, пока Арвид пропадал, стараясь сделать как можно больше до весенней распутицы, мне приходилось не только заниматься хозяйством, но и вмешиваться порой, разводя по разным углам двух своих помощниц. Фолькер все-таки женился на своей Аське. Когда стало понятно, что дальше со свадьбой тянуть нельзя, их быстренько поженили, перевезя приданое к нам.
Я так и не поняла, успели молодые сразу перед походом, как предполагала невеста, или сразу после, но теперь у нас в «батрацкой» комнате, которую мы давно начали называть «солдатской», жила молодая семья. Поскольку своего хозяйства у них пока не было, Ася изо всех сил пыталась заняться моим, из-за чего то и дело сталкивалась лбами с Хедвиг.
Не по годам взрослая девочка увидела в Асе угрозу своему благополучию и кошкой шипела на ту, отстаивая свое право трудиться на моей кухне. Ася, в свою очередь, кроме влюбленной головы и бойкого характера, как оказалось, обладает весьма острым и ядовитым язычком. Так что спустя неделю после свадьбы я почувствовала себя старой и злобной свекровью, одинаково гоняющей что дочь, что невестку. Вот и сейчас, услышав на кухне очередную приглушенную перепалку, я решила навести порядок и, оставив Айко дальше размышлять о великих делах, пошла в сторону двери.
— …Госпожа Трауте так не любит! — Упиралась Хедвиг.
— А господин Арвид меня хвалил! — Доказывала что-то свое Ася.
— А потому, что господин Арвид — добрый, а ты к нему с порога, словно кошка, за похвалой бежишь. А если бы он узнал…
— А и узнал бы, то что? Ну, не стал бы с женой спорить при всех, а остался бы при своем.
— Вот и ты и не спорь! — В звук назревающей ссоры влился гром посуды, которую, видимо, в сердцах двигали по кухне. — Пришла на чужое хозяйство и раскомандовалась!
— Да я-то как пришла, так и уйду. Моему мужу господин прилюдно новый дом поставить обещал. А ты так и останешься — на чужом. Кому ты нужна, бесприданница, еще и с довеском!
— А вот и посмотрим, кому я нужна! — Явно вскипела Хедвиг. Я уже хотела вмешаться, видя, что эти двое снова не смогут договориться миром. Взялась за дверную ручку, уже жалея, что не пресекла ссору сразу, желая узнать, о чем-таком идет речь. — Господин Арвид нас в обиду не даст, он детей любит.
— Понятно, что любит. Своих-то небось, не дождется. Вот и пропадает целыми днями непонятно где. Домой только ночевать приходит. Я решительно дернула дверь на себя,
