Он потерся щекой о ее мягкую щеку.
— Ты хорошо пахнешь. Признаюсь, ты первая женщина, которая действует на меня подобным образом. Но это естественно: ведь до тебя у меня не было жены, которая бы полностью и безраздельно принадлежала мне.
Она на миг застыла в его объятиях.
— И это все, что значит для тебя женщина? То, чем можно владеть? Собственность?
Стивен улыбнулся, покачал головой, поставил ее на землю, но не снял ладоней с плеч.
— Конечно. На что еще годится женщина? А теперь нарви травы и принимайся растирать лошадь.
Она с облегчением отвернулась от него. Оба молча принялись расседлывать и растирать лошадей. Стивен не подумал помочь ей снять тяжелое седло, к тайному удовольствию Бронуин, которая, разумеется, отказала бы ему. Пусть она женщина, но далеко не так беспомощна, как он, похоже, воображает.
Когда животные, были привязаны, она оглянулась на Стивена.
— По крайней мере ты что-то знаешь о лошадях, — хмыкнул он, подходя ближе. Снова провел ладонями по ее рукам, и его лицо стало серьезным.
— Пожалуйста, только не начинай! — отрезала она, дернувшись, как от ожога. — Неужели тебе больше не о чем думать?
— Действительно не о чем, — страстно прошептал он, — стоит тебе оказаться рядом. Кажется, ты меня околдовала. Я бы сделал тебе еще одно предложение. Но то, последнее, слишком тебя обозлило.
Упоминание о сцене в саду заставило Бронуин оглядеться. Рэб спокойно лежал на берегу ручья. Странно, что он не зарычал на Стивена, когда тот ее коснулся. Стоило Роджеру подойти чересчур близко, как пес весь ощетинивался.
— Где твои люди?
— С сэром Томасом, полагаю.
— И ты не нуждаешься в их защите? Как насчет моих шотландцев? А вдруг они ждут в лесу, готовые прийти мне на помощь?
Стивен взял ее за руку и потащил к рассыпанным на берегу булыжникам. Она пыталась вырваться, но он только крепче сжимал пальцы. Заставил ее сесть, а сам растянулся рядом, подложив руки под голову. Очевидно, он не считал, что ее вопрос заслуживает ответа. Вместо этого он пристально рассматривал ярко-голубое небо.
— Почему твой отец назначил тебя лэрдом клана?
Бронуин пожала плечами и улыбнулась. Именно этого она хотела и добивалась: поговорить с ним о том, что для нее важнее всего в жизни, — о людях клана Макэрронов.
— Я должна была выйти за одного из трех вождей, каждый из которых стал бы превосходным лэрдом. Но ни один из них не находился с нами хотя бы в девятой степени родства, необходимого для того, чтобы стать вождем клана. Отец назначил меня своей наследницей, хорошо понимая, что я стану женой одного из троих.
— И где же они?
Губы Бронуин горько дернулись.
— Англичане убили их вместе с моим отцом.
Стивен, не отвечая, слегка свел брови.
— И теперь тот, кто женится на тебе, станет лэрдом?
— Я лэрд клана Макэрронов, — твердо заключила она, пытаясь встать.
Он схватил ее за руку и снова потянул на землю.
— Мне очень хочется, чтобы ты смилостивилась и хотя бы на несколько секунд перестала сердиться на меня. Как же я смогу понять тебя, если ты постоянно убегаешь?
— Я не убегаю от тебя! — прошипела она, отдергивая руку, потому что он стал целовать кончики ее пальцев. Бронуин заставила себя игнорировать ощущения, вызвавшие колючий озноб по спине.
Стивен вздохнул и снова лег.
— Боюсь, я не могу одновременно смотреть на тебя и разговаривать, — пробормотал он и, помедлив, добавил: — Но у твоего отца, разумеется, мог быть и другой родственник, который унаследовал бы его должность.
Бронуин постаралась успокоиться.
Она прекрасно понимала, о чем толкует этот глупец англичанин. По его понятиям, любой мужчина лучше женщины. Она не упомянула старшего брата Дэйви.
— Шотландцы считают, что женщина тоже может обладать умом и силой характера и годится не только на то, чтобы вынашивать детей.
Стивен что-то проворчал, и Бронуин со злорадным удовольствием представила, как опускает на его голову здоровенный булыжник. Что за восхитительное видение!
Словно поняв ее, Рэб поднял большую голову и вопросительно глянул на хозяйку. Стивен, казалось, ничего не заметил.
— Каковы будут мои обязанности лэрда?
Бронуин скрипнула зубами и попыталась сохранить терпение.
— Я Макэррон, и мои люди подчиняются мне. Прежде чем повиноваться тебе, они сначала должны тебя принять.
— Принять? — удивился он, поворачиваясь к ней, но холмики грудей над расшитым жемчугами вырезом так сильно отвлекли его, что пришлось поспешно отвести взгляд, дабы сохранить остатки сдержанности. — А я думал, речь скорее идет о том, приму ли я их.
— Сказано истинным англичанином, — прошипела она. — Воображаешь, что обстоятельства твоего рождения ставят тебя выше остальных, а идеи и обычаи куда цивилизованнее и лучше, чем у бедных шотландцев.
Стивена не оскорбил такой взрыв.
— Уверен, что каждый человек считает свою родину самой лучшей, — пожал он плечами. — Честно говоря, я очень мало знаю о Шотландии и о тамошних людях. Правда, жил некоторое время в низинах, но там все совсем по-другому.
— Жители низин больше похожи на англичан, чем на шотландцев!
Стивен немного помолчал.
— Похоже, что должность вождя клана… прости, мужа вождя, накладывает некоторую ответственность. Что необходимо сделать для того, чтобы меня приняли?
Бронуин немного расслабилась. Поскольку он смотрел в сторону, можно было без опаски его рассмотреть. Стивен был высок, гораздо выше всех ее знакомых мужчин, и почему-то она остро сознавала его близость. Втайне ей хотелось сидеть рядом, наслаждаться видом его сильного тела, длинных ног, шириной мускулистой груди и плеч. Ей нравилось, что он одет скромно, а не вызывающе ярко, как большинство англичан. Интересно, как он будет выглядеть в шотландском пледе с голыми до колен ногами.
— Ты должен одеваться как шотландец, — тихо начала она, — иначе на тебя будут смотреть как на врага.
— Хочешь сказать, я должен бегать по округе, как босоногий крестьянский мальчишка? Я слышал, что в горах довольно холодно.
— Разумеется, если ты не настоящий мужчина…
Его высокомерный взгляд заставил ее осечься.
— Что еще?
— Ты должен стать Макэрроном. Быть настоящим Макэрроном. Макгрегоры будут твоими врагами, но ты будешь носить имя Макэррон. Ты…
— Что?! — завопил Стивен, вскакивая и угрожающе нависая над ней. — Сменить мое имя? Хочешь сказать, я, мужчина, должен взять фамилию жены? Никогда не слышал подобного вздора! Да знаешь ли ты, кто я? Я Монтгомери! Монтгомери существовали сотни лет, пережили сотни войн и десятки королей. Другие более древние роды возвышались и уходили в небытие, но мы, Монтгомери, выживали. Моя семья владела одними и теми же землями свыше четырех веков. И теперь ты ожидаешь, чтобы я отказался от имени Монтгомери ради своей жены? Да мои братья надорвут животы от смеха, приди мне в голову подобная мысль!
