– Они нас убьют! – закричала Энн Морис. В отчаянном, перекрывшем гул голосов восклицании слышался тот же страх, который так мучил Сару. – Изнасилуют, а потом убьют. О, мисс Уиллис, что же нам делать?
Мисс Уиллис с трудом сдерживалась, чтобы не закричать.
– Не стоит поддаваться панике. Команда сумеет выдержать атаку пиратов. Корабль вооружен и...
– Вооружен? – послышался скептический голос Куини. – Несколько жалких пушек не та сила, которая сможет нас защитить.
– Матросы не станут драться, – поддержала подругу Луиза. – Эти слабаки? С какой стати трусам лезть на рожон? Да они и пальцем не пошевелят – просто сбегут с «Добродетели», а нас бросят на произвол судьбы.
Хуже всего то, что Луиза сказала правду. Матросы и не подумают защитить корабль.
В этот момент раздался характерный звук: нетрудно было понять, что несколько человек спрыгнули на палубу. Судно немного накренилось, и женщины в страхе схватились за поручни.
– Они уже на борту, – догадалась Куини.
– Поскольку на корабле ничего нет, кроме женщин, – сказала Луиза, – капитан отдаст нас на растерзание хищникам.
Жестокие, но правдивые слова заставили вздрогнуть всех, в том числе и Сару.
– Хватит, Луиза! – сказала Сара. – Ты путаешь детей и сеешь панику.
Звук открываемого люка заставил всех замолчать. Охваченные страхом женщины, как по команде, повернулись к лестнице.
Однако они увидели вовсе не пирата, а проворного капитанского юнгу. Все вздохнули с облегчением и бросились к мальчику.
Ему даже не дали спуститься, забросав вопросами:
– Что происходит?
– Правда ли, что на нас напали пираты?
– Что теперь будет?
– Меня послали сказать, чтобы вы собрали вещи и поднялись на палубу, – произнес юнга. Чумазое лицо казалось бледным, руки и ноги дрожали.
– И кто же тебя послал? – сделав шаг вперед, спросила Сара.
– Капитан Хорн, мисс. Хозяин «Сатира», той самой шхуны, которая нас захватила.
«Сатир». Кажется, о судне с таким названием Сара что-то слышала. Но что именно, вспомнить никак не могла.
– Этот капитан Хорн – пират?
Мальчик взглянул на леди так, словно та сошла с ума.
– Да, мисс. Это всем известно.
Страхи подтвердились, и от этого на душе стало еще тяжелее.
– А зачем ему потребовалось, чтобы мы собрали вещи?
– Понятия не имею, мисс, но...
– Эй, парень, хватит нежничать! – донесся сверху грубый хриплый голос. – Скажи бабенкам, чтобы поднялись на палубу. Капитан Хорн хочет немедленно видеть всех до одной, иначе им придется испытать на себе силу его гнева!
И сам голос, и угрозы привели заключенных в ужас. Женщины заметались, поспешно собирая жалкие пожитки, успокаивая детей и обуваясь; ведь с тех пор как «Добродетель» вошла в теплые воды, многие предпочитали ходить босиком.
Вскоре к лестнице потянулась вереница узниц с грубыми полотняными свертками в руках. Многие даже захватили недошитые одеяла. Однако Сара опередила всех и встала во главе процессии. Нет, она ни за что не бросит своих подопечных на произвол судьбы. Ведь должен кто-то говорить от имени женщин.
– Послушайте меня, пожалуйста. Не забывайте того, о чем мы так много рассуждали. Что бы ни сделали пираты, душа останется с вами. Никто не сможет даже притронуться к ней без вашей на то воли.
Вся команда фрегата «Добродетель» стояла вдоль борта под охраной самой представительной компании пиратов.
Захватчики оказались на удивление чистыми и аккуратными в отличие от пестрой, неряшливой команды капитана Роджерса. Неужели эти люди действительно пираты? Но ведь ни у кого из них не заметно ни черной метки, ни крюка. Ведут они себя образцово: ни единого грубого замечания, ни приставаний, ни фривольностей. Правда, одежда их вполне соответствовала сложившемуся в воображении образу пирата: преобладали кожаные жилеты, надетые на голое тело. Саре ни разу в жизни не доводилось видеть столько красивых длинноволосых и полуобнаженных мужчин.
Но тут взгляд ее остановился на оружии, и ощущение романтики мгновенно исчезло, уступив место холодному, парализующему волю страху. В руке каждого из непрошеных гостей поблескивал нож, а у некоторых из-за пояса угрожающе выглядывал пистолет.
Высокий, мощного телосложения бородатый человек с деревянной ногой отдал приказ перейти на нос корабля. Здесь пиратов оказалось куда больше – целая толпа, по численности превосходящая и команду «Добродетели», и группу заключенных.
Толпа расступилась, и вперед вышел тот, кто, несомненно, командовал боевой операцией – капитан шхуны «Сатир».
Капитан Гидеон Хорн стоял, слегка расставив ноги, чтобы не потерять равновесие, со спокойно-уверенным видом скрестив руки на груди. Белая рубашка с распахнутым воротом, традиционная пиратская кожаная жилетка. Серьезное выражение резко очерченного, даже слегка угловатого лица. Внимательный, не упускающий ни единой мелочи взгляд.
Сара сразу поняла, что перед ней капитан. В осанке этого человека присутствовала едва заметная надменность; взгляд выдавал высокомерие и привычку отдавать приказы. Но конечно, были и другие признаки – в частности, высокий рост и одежда, – не оставлявшие сомнений в исключительном положении. Серые бриджи из прекрасной дорогой ткани подчеркивали атлетическую стройность фигуры, на широком ремне из дорогой кожи сияла украшенная драгоценными камнями пряжка.
Даже название корабля прекрасно подходило капитану. Разумеется, вместо копыт на ногах у него оказались дорогие, хотя и видавшие виды сапоги, а на голове, в копне ниспадающих до плеч непослушных черных волос, невозможно было различить даже намека на рога. На лице его отразилось насмешливое, ироничное и в то же время довольное выражение, поэтому сравнение с сатиром напрашивалось само собой. Жестким, неумолимым взглядом капитан сурово оценивал женщин.
Было в нем что-то демоническое; это впечатление усиливали шрамы на чисто выбритом лице. Один, в форме полумесяца, рассекал обветренную щеку, второй, совсем маленький, отходил от брови. Лишь милость судьбы сохранила пирату глаз. Ощущение неумолимой угрозы исходило и от укрепленной на поясе длинной изогнутой сабли.
– Добрый день, леди, – произнес капитан с явным американским акцентом, как только увидел, что все заключенные поднялись на палубу, а люк закрылся. С широкой белозубой улыбкой, смягчающей яростный взгляд, он осмотрел толпу и добавил: – Мы пришли, чтобы освободить вас.
– Неужели воровство, мародерство и насилие теперь называются освобождением? – вырвалось у Сары.
Но она тут же пожалела о сказанном. Все, теперь ей конец. Ведь перед ней не благородный лорд и не отважный морской капитан, которому можно было бы безнаказанно читать мораль; нет, этому человеку неведомы принципы нравственности, угрызения совести, жалость и сострадание.
