Но нет, это всего лишь часть ответа. Все не так просто. Достаточно вспомнить стопку рукописей, с которыми работал преподобный Кэмпбелл, все эти тщательно составленные генеалогические таблицы.
Что там говорилось у Брайана-провидца? Что будущий правитель Шотландии будет принадлежать к потомству Фрэзеров из Ловата? Благодаря стараниям Роджера Уэйкфилда я — как и Джейли, увлеченная историей Шотландии, — знала, что прямая линия Ловатов пресеклась в девятнадцатом веке. Так, во всяком случае, следовало из документов. Фактически же в тысяча девятьсот шестьдесят восьмом году жила и здравствовала представительница этого рода — Брианна.
Я не сразу поняла, что это низкое рычание исходит из моего собственного горла, и лишь сознательным усилием воли сумела разжать сведенные челюсти.
Спрятав изуродованную фотографию в карман, я повернулась и выбежала из этой населенной демонами комнаты.
Нужно было срочно найти Джейми.
На берегу никого не было. Пустая лодка тихо покачивалась в тени раскидистого дерева, где ее и оставили, но ни Джейми, ни остальные, похоже, к ней не возвращались.
Одно из тростниковых полей лежало справа, между мной и темным прямоугольником сахарного завода. В воздухе висел слабый карамельный запах жженого сахара. Потом ветер переменился и повеяло свежим, влажным духом моха и сырых камней, к которому примешивался острый запах водных растений.
В том месте берег реки был высоким, обрывистым и переходил в кряж, заканчивавшийся на краю тростниковых зарослей. Я взобралась наверх, перепачкав ладони в мягкой, липкой глине, с трудом отряхнула их и, приглушенно чертыхаясь, вытерла о юбку. Меня изводила тревога. Где, черт побери, болтается Джейми? Ему давно бы пора вернуться!
Перед главными воротами Роуз-холла горели факелы, с такого расстояния казавшиеся маленькими мерцающими световыми точками. Свечение наблюдалось и ближе, слева от сахарного завода. Не нарвался ли Джейми на какие-нибудь неприятности? Оттуда доносилось едва слышное пение, свет же, судя по всему, исходил от большого костра. Сама по себе картина казалась мирной, но что-то в этой ночи — или в этом месте — упорно не давало покоя.
Неожиданно к уже привычным запахам водорослей и жженого сахара добавился новый, тошнотворный, в котором нельзя было не признать смрад гнилого мяса. Я сделала осторожный шаг и столкнулась черт знает с чем.
Впечатление было такое, будто частица самой ночи отделилась, чтобы напасть на меня. Что-то большое, но приземистое, на уровне колен, устремилось ко мне из тьмы, ударило по лодыжкам и свалило меня наземь.
Невольно вырвавшийся крик совпал с другим, воистину пугающим звуком: громким хриплым шипением, подтверждавшим догадку, что я нарвалась на что-то большое, живое и провонявшее падалью. Что это такое, мне выяснять не хотелось. Лишь бы скорее убраться отсюда.
Тяжело приземлившись на мягкое место, я, не теряя времени, вскочила и припустила по грязи, преследуемая тем же хриплым шипением, становившимся все громче. Что-то гналось за мной, продираясь сквозь тростник. Получив удар по ноге, я споткнулась, но удержалась и продолжала свое паническое бегство, не разбирая дороги, пока передо мной вдруг не вырисовалась в ночи мужская фигура.
Я налетела прямо на него, и от толчка он выронил факел, зашипевший от соприкосновения с мокрой травой. Чьи-то руки схватили меня за плечи, позади раздались крики. Мое лицо было прижато к безволосой груди, ноздри вдыхали сильный мускусный запах. Восстановив равновесие и набрав воздуха, я отстранилась и увидела перед собой высокого черного раба, взиравшего на меня сверху вниз в полнейшем недоумении.
— Что миссис здесь делать? — спросил он, но, прежде чем я смогла ответить, его внимание переключилось на нечто происходившее за моей спиной.
Его хватка ослабла, и я тоже повернулась — посмотреть, что там творится.
Шестеро мужчин окружили зверя. Двое высоко поднимали факелы, освещая место событий, еще четверо, всю одежду которых составляли набедренные повязки, держали наготове заостренные колья.
От полученного удара ноги саднило, а когда я увидела, кем был нанесен этот удар, то едва не свалилась снова. Это была тварь длиной не менее двенадцати футов, с бронированным туловищем размерами с бочку из-под рома в обхвате.
Неожиданно огромный хвост, точно кнут, хлестнул в сторону, и ближайший из охотников отпрыгнул с испуганным возгласом. Голова рептилии повернулась, челюсти приоткрылись, чтобы издать очередное шипение, обнажив, словно в усмешке, частокол острых зубов, а потом с громким щелчком захлопнулись.
— Крокодилу улыбаться вам не стоит и пытаться, — тупо пробормотала я строчку из детского стишка.
— Нет, мэм, никто не пытаться, — заверил меня раб, после чего оставил одну, осторожно направившись к остальным.
Мужчины тыкали кольями в зверя, явно стараясь разозлить его. Крокодил вертелся, хлестал хвостом и щелкал страшными челюстями, взрывая землю толстыми, короткими, кривыми лапами, и вдруг с неожиданной для такой неуклюжей с виду твари быстротой бросился на одного из охотников. Тот в страхе взвизгнул, отпрыгнул, но поскользнулся на мокрой глине и упал.
В то же мгновение человек, с которым я столкнулась, прыжком взлетел в воздух и приземлился прямо на спину крокодилу. Люди с факелами приплясывали возле чудовища, подбадривая товарищей возгласами, а один из охотников, оказавшийся храбрее остальных, с размаху треснул своим колом по широкой плоской голове, чтобы отвлечь хищника и дать возможность упавшему загонщику, оставляя в грязи борозды от босых пяток, отползти на безопасное расстояние.
А вот человек, прыгнувший крокодилу на спину, теперь бесстрашно тянулся к зубастой морде. Держась одной рукой за толстую шею, он схватился другой за конец вытянутого рыла и надавил, не давая хищнику разинуть пасть и крича что-то своим товарищам.
Неожиданно из тростника выступила еще одна фигура, ранее мной не замеченная. Человек припал на колено перед зажатой смельчаком крокодильей мордой и молниеносным движением накинул на нее веревочную петлю, стянув челюсти ящера. Остальные отреагировали на это торжествующим ревом.
Человек встал и принялся выкрикивать распоряжения, сопровождавшиеся властными жестами. Говорил он не по-английски, но что его заботило, было понятно без перевода — огромный хвост оставался свободным и крокодил хлестал им из стороны в сторону с силой, способной сбить подвернувшегося под удар человека с ног и переломать ему кости. Глядя на это, я могла лишь удивляться и радоваться тому, что отделалась синяками и мои ноги не сломаны.
