Полина с наслаждением плюнула в сторону столба, к которому была привязана Анна, и вышла, с такой силой распахнув дверь, что висевший на ближайшем столбе фонарь упал и разбился. Полина ушла, заложив щеколду замка. Она не заметила, как керосин из лампы разлился по сену, и оно загорелось.
* * *
– Какая приятная неожиданность, – изобразив на лице самую ангельскую из своих улыбок, сказала Долгорукая, войдя в гостиную. – Рада видеть вас, господа!
– Это скорее неприятная неожиданность, – кивнул ей Репнин. – Мы с плохими вестями, Марья Алексеевна.
– Господин Забалуев оказался дружен с судьей, – в тон ему сказал доктор Штерн.
– И что с того? – пожала плечами Долгорукая. – Дружен, это еще громко сказано, – поправил Штерна Репнин. – Господин судья проиграл когда-то господину Забалуеву некоторую сумму, и Андрей Платонович любезно забыл об этом. А теперь припомнил. И вполне возможно, что скоро мы увидим господина Забалуева на свободе. Ибо, по мнению судьи, доказательств Для обвинения его в убийстве барона недостаточно.
– Как это, недостаточно? – напряглась Долгорукая. – В его карете обнаружили яд – это ли не доказательство? И, потом, господин Забалуев женился на моей дочери, чтобы завладеть поместьем Корфа, которого он убил, это же причина реступления.
– Увы, судье показалось, что этого мало, – развел руками Репнин.
– Боже мой! – княгиня в растерянности опустилась на диванчик. – Неужели нет ни одного человека, которого господин Забалуев не обманул или не подкупил? Его нельзя выпускать на свободу. Я не желаю, чтобы преступник жил рядом с моей дочерью.
– Мария Алексеевна, успокойтесь, – присел рядом с ней Штерн. – У меня появилась мысль, как этого не допустить, но нам нужна ваша помощь. Вы не могли бы дать мне на время свои перчатки, в которых вы были в тот вечер?
– Перчатки? Зачем вам мои перчатки?
– Неловко обременять вас этой просьбой, – поддержал доктора Репнин, – но Илья Петрович должен осмотреть перчатки всех гостей, которые были в тот вечер в доме. Я уже отдал ему свои.
– Небольшой осмотр, – успокаивающим тоном сказал Штерн, – и я тут же верну их вам. Чистая формальность.
– Хорошо, хорошо, но скажите, что вы хотите там разглядеть?
– Дело в том, что яд при взаимодействии с воздухом оставляет следы, знаете ли, такие маленькие крапинки. Когда отравитель открывал флакончик с ядом, эти частицы могли попасть на перчатки. А насыпать яд убийца мог только в перчатках, так как яд весьма опасен и мог случайно убить и самого преступника. Вот, к примеру, на перчатках господина Репнина никаких следов яда не было обнаружено.
– А другие гости? А Владимир Корф?
– Ищем, ищем, – потупился доктор Штерн. – Итак, вы поможете нам или нет?
– Разумеется. За кого вы меня принимаете? Сейчас я принесу перчатки. Правда, столько времени прошло, даже не вспомню, где они могут быть. Надеюсь, господа, что это вам поможет, – Долгорукая поднялась и вышла из гостиной.
– Благодарю вас, княгиня, – кивнул ей Штерн, многозначительно переглядываясь с Репниным.
Долгорукой не было довольно долго, и Репнин с доктором начали немного волноваться, как вдруг она появилась на пороге гостиной.
– Увы, господа, – изображая искреннее сожаление, сказала Долгорукая, подавая доктору перчатки – они были обожжены. – К сожалению, эта здешняя служанка, Полина, кажется, когда распаковывала наши вещи, уронила перчатки в огонь. И вот что от них осталось.
– Свежий запах дыма, – признал Штерн, принимая перчатки из рук княгини.
– Что вы хотите этим сказать? – тоном невинно обиженного человека спросила Долгорукая.
– А то, что вы только что признались в совершении убийства, – объявил Корф, входя в гостиную вместе с исправником.
– Ваше сиятельство, я должен арестовать вас, – исправник подошел к Долгорукой и положил ей руку на плечо.
– Да как вы смеете врываться в мой дом и обвинять меня в убийстве? – закричала Долгорукая на Корфа.
– Я здесь в своем доме, которым вы завладели обманным путем, подкупив управляющего.
– А вот это еще надо доказать!
– Докажем, Мария Алексеевна, докажем, – кивнул ей Корф.
– Не прикасайтесь ко мне! – Долгорукая сбросила руку пристава с плеча и отбежала к двери в библиотеку.
– Что такое? Что здесь происходит? – спросил Андрей, входя в гостиную вместе с Соней – не дождавшись Лизы и не найдя ее нигде, они решили поехать к Корфам. Андрей так и сказал – к Корфам, он никак не мог привыкнуть к тому, что отныне поместьем друга владеет их мать.
– Андрей! – начал было Корф. – Дело в том, что… Черт!
Долгорукая бросилась из гостиной в библиотеку и закрыла дверь изнутри. Исправник посмотрел на Корфа – тот кивнул, разрешая действовать. Исправник плечом вышиб дверь и вбежал в библиотеку, но ту же и вернулся, разводя руками – Долгорукая исчезла.
– Она знала! – воскликнул Корф. – Она знала о потайной комнате. Мы должны догнать ее, она сейчас выбежит в сад.
– Владимир, постой! – Андрей железной рукой остановил его. – Прежде изволь объясниться.
– Да отпусти ты его! – бросился на помощь Корфу Репнин.
– Нет, объясни мне…
– Твоя мать убила моего отца! – воскликнул Корф.
– Что за бред? – растерялся Андрей, но хватку ослабил, и Владимир, кивнув исправнику, выбежал из гостиной. Исправник последовал за ним.
Соня, смотревшая на все происходившее с ужасом, вдруг тоненько заплакала.
– И все же, объяснитесь, господа! Может быть, мне это снится? У вас есть доказательства того, что маменька убила барона?
– К сожалению, Андрей Петрович, княгиня сама невольно выдала себя и представила на себя неоспоримые доказательства. И мы все были тому свидетели.
– Не верю, – прошептал Андрей.
– Мне очень жаль, – пожал плечами Репнин, – но мы выяснили, что твой отец был влюблен в одну из крепостных девушек барона, и их тайные свидания, происходили в доме покойного Иван Ивановича. Княгиня знала об этом и только что сама призналась в своей ненависти к барону.
– Нет, нет! В это невозможно поверить! – вскричал Андрей.
– Извини, но мы должны ехать и попытаться догнать княгиню, – покачал головой Репнин, пытаясь выйти из библиотеки.
– Я не позволю вам травить мою мать, как зайца. Вы никуда не поедете! – Андрей преградил ему дорогу.
– Господа, господа! – бросился к ним Штерн.
– Горит, – вдруг громко сказала Соня, указывая куда-то за окно, и все разом обернулись к ней.
– Там что-то горит, во дворе. Кажется, конюшня, – подтвердила Соня.
– О, Господи, Анна! – закричал Репнин и, оттолкнув растерявшегося Андрея, бросился прочь из гостиной.
