– Что с нею, доктор? – взволнованно спросил Штерна Андрей.
– Боюсь, у вашей матушки на почве больших переживаний случился срыв.
– Вы хотите сказать, что она?..
– Похоже, Марию Алексеевну постигло небольшое помутнение рассудка.
– Вы уверены, что это по-настоящему, Илья Петрович? – не очень осторожно спросил Репнин.
– Да как ты смеешь! – сверкнул на него взглядом Андрей.
– Господа! – остановил их доктор. – У меня нет никаких сомнений, что княгиня сейчас не в себе. Давайте будем уважать ее состояние.
– Это надолго? – не удержался от вопроса Репнин.
– Да замолчишь ты, наконец?! – бросился было к нему Андрей.
– Я, кажется, вас попросил обоих, – гневно промолвил Штерн. – Немедленно прекратите это. И вы – Андрей Петрович, и вы – Михаил Александрович. Негоже так себя вести в присутствии больной женщины. О том, что она сделала, разговор будет позже. Сейчас она больна, и следует о ней позаботиться. И поэтому вы, князь, ступайте к господину барону, а вы, Андрей Петрович, везите матушку домой. Да присматривайте за нею получше.
– Где я? – слабым голосом прошептала Анна, приходя в себя и приподнимая голову.
– Вы дома, и больше вам ничего не угрожает.
Анна, с трудом разомкнув веки, открыла глаза и увидела лицо Владимира. Он стоял на коленях перед кроватью и смотрел на нее с таким участием и теплом, что Анна смутилась. Она инстинктивно дотронулась рукой до пуговиц на платье – нет-нет, она была одета, она была в своей комнате. Анна поднялась и села на кровати, Владимир тут же встал и протянул руку, чтобы помочь. Анна с благодарностью кивнула ему, но от помощи отказалась.
– Что со мной, что случилось?
– Вы ничего не помните?
– Все, как в тумане. Помню Ее сиятельство. Княгиня так страшно кричала там, в конюшне! Грозила клеймом, каким клеймят лошадей. Она выкрикивала очень странные слова. Понимаете, она считает, что я разрушила ее брак. Она говорила, что я отняла у нее Петра Михайловича! – воскликнула Анна.
– Забудьте! Не обращайте внимания на слова этой несчастной, – улыбнулся Корф. – Княгиня тронулась умом. Ненависть и злость довели ее до этого, и теперь ее ждут или тюрьма, или лечебница.
– Значит, это не сон? Угрозы, пламя и дым? Мне кажется, потом я видела пистолет в ее руке…
– Да, правда, – кивнул Владимир. – Был пожар, и вы, наглотавшись дыма, потеряли сознание. Доктор Штерн привел вас в чувство, но затем опять появилась княгиня, она хотела вас убить. По счастью, мы помешали ей.
– Мы?
– Я… Потом я помог вам добраться до своей комнаты, но в коридоре вы снова почувствовали себя плохо, и я взял на себя смелость донести вас, – Владимир говорил робко, смущаясь, как будто оправдывался за то, что был добр и внимателен к ней. – Но теперь все позади. Княгиня созналась в убийстве отца, и она будет наказана за свои преступления по закону.
– Сегодня я впервые увидела ее такой. Никогда бы не подумала, что эта милейшая женщина может быть такой жестокой. Бедная Лиза! – с горечью сказала Анна и попыталась подняться. Но ее качнуло – Корф тот час же подхватил ее, не давая упасть.
Владимир прижал Анну к себе и обнял мягко и нежно, как будто хотел защитить от всего плохого и опасного на этом свете. Анна чувствовала, как он осторожно вдыхает аромат ее волос. Голова ее и так кружилась. От этого прикосновения она почувствовала, что уплывает – погружается в теплую реку, сильное течение властно увлекает за собой всю ее целиком.
Корф приблизился с поцелуем. У Анны не хватило духу прервать этот длившийся вечность поцелуй, уже и сама она не хотела останавливаться. Вдруг сделалось так легко, так сладостно, что она не смогла противиться этому неведомому доселе чувству. Анна не понимала, что с ней происходит: ощущение счастья и гармонии ясно свидетельствовало, что не только губы, но и души их слились в этот миг, став одним, неразделимым целым. И все вокруг перестало существовать для нее!..
– Что это? – тихо спросил Корф, усилием воли отрываясь от Анны. – Ты плачешь, родная? Зачем, отчего?
– Не знаю, – сквозь слезы прошептала Анна. – Не понимаю.
– Не надо, не плачь. Все будет хорошо. Успокойся, Анечка, люби… – Корф вдруг оборвал себя на полуслове и снова поцеловал ее – на этот раз быстро и резко.
– Что вы делаете? – оттолкнула его Анна. – Как вы смеете!
– А почему бы и нет? – недобро усмехнулся Корф. – Красивая девушка позволила мне себя поцеловать. Но почему же только один раз? Мне мало.
– Я позволила? – вздрогнула Анна. – А мне-то показалось, что вы изменились.
– С чего бы это я должен изменяться? Себе я нравлюсь и таким! – вызывающие ответил Корф.
– Господи! – с ужасом глядя на него, воскликнула Анна. – Владимир, какой вы недобрый. Вы все время лжете, вы боитесь быть искренним. Отчего вы так страшитесь настоящих чувств?!
– Вы смеете упрекать меня в трусости? После всего, что я сделал для вас? – тон Корфа стал надменным и жестким.
– Я не просила об этом.
– И вы согласились бы умереть? – язвительно спросил Корф.
– По мне, лучше смерть, чем ваши издевательства! А я уж думала, мы стали друзьями…
– Друзьями? – прищурился Корф. – А вы всех своих друзей так целуете?
– Друзьям я готова отдать и больше, – с вызовом бросила Анна. – Но вам это не дано будет узнать никогда! Больше вам не спрятаться под маской. А я в следующий раз уже не буду так наивна, чтобы поддаться на ваш обман.
– А вы надеялись на следующий раз?
– Вы бессердечный человек, Владимир! Немедленно оставьте меня, – Анна усталым движением указала ему на дверь.
– Похоже, дым все еще не выветрился из вашей прелестной головки, – издевательским тоном произнес Корф. – Вы забыли, что ваш хозяин я, и это я решаю, когда и что надо делать моим крепостным.
– Анна! Вы у себя? Как вы – живы, здоровы? Я могу к вам зайти? – раздался из-за двери голос Репнина.
– А, вот и следующий…как я понимаю, друг? – зло рассмеялся Корф, открывая ему дверь. – Заходи!
– Что это значит? – не понял Репнин, провожая Владимира взглядом. – Что он хотел мне сказать?
– Это он не вам, это он мне ответил, – тихо произнесла Анна.
– Владимир, может, и странно ведет себя в последнее время, но вы должны простить его, Анна, – столько волнений за эти дни.
– С каких это пор он стал нуждаться в услугах адвоката?
– Не адвоката, а друга. Тем более, что мне показалось…
– Вам показалось, – тихо и вместе с тем твердо оборвала его Анна. – Извините, князь, я очень устала и хотела бы отдохнуть.
– Анна! Вы прогоняете меня? – растерялся Репнин. – Но чем я провинился перед вами?
