Джамхад прерывисто вздохнул, и Нира, почувствовав, что сердце ребенка разрывается от тоски по родителям и родине, ласково произнесла:
– Уверена, она скоро приедет и ты сможешь с ней увидеться. А пока идем со мной. Я познакомлю тебя со своими детьми.
Вопреки ожиданиям ужин прошел оживленно и легко. Хафра совершенно спокойно воспринял появление маленького чужеземца. Он, как всегда, веселился и хохотал, а Эуте и Мерит восхищенно смотрели ему в рот. К удивлению мальчика, сегодня отец не выговаривал ему и не заставлял сидеть смирно.
Когда они поели, Хирам вывел старшего сына в сад и сказал:
– Послушай, Хафра, я хочу обратиться к тебе с просьбой. Этот мальчик очень одинок. Другие дети смеются над ним, потому что он чужеземец. Не мог бы ты ему помочь? Присмотреть, защитить?
– Конечно! – заявил Хафра, польщенный просьбой отца. – Пусть только посмеют его тронуть!
– Не нужно сразу кидаться в драку. Попробуй поговорить с мальчиками. Постарайся отнестись к Джамхаду, как… к брату, – добавил отец, и ребенок серьезно кивнул.
Хирам не отправил Джамхада обратно в храм, а оставил ночевать в своем доме. Сына Аруны уложили в одной комнате с Хафрой, и Хирам слышал, как мальчики вполголоса болтают и тихонько смеются.
Он поднялся на крышу, где они с Нирой спали в душные ночи, и лег рядом с женой, от которой не укрылись ни странная взволнованность мужа, ни его болезненное внимание к чужому ребенку. Сначала Нира решила притвориться спящей, но потом передумала. Многое остается недосказанным между теми, кто думает, будто возможно утаить сокровенное, но облегчает ли это их души?
– Что это за мальчик? – спросила она.
Хирам помедлил. Нира была не просто женщиной, которая родила ему детей, понимала его с полуслова, разделяла с ним все, что только можно было разделить. Это была женщина, которую он любил, с которой желал остаться до конца своей жизни. Хирам считал, что ложь обидит жену куда сильнее, чем правда, и потому решил признаться:
– Джамхад – мой сын.
Он ждал, что она скажет, но женщина ничего не ответила. Супруги долго молчали, потом Нира перевернулась на спину и уставилась ввысь.
Иногда ей казалось, что на огромном черном папирусе ночного неба звездными знаками записано будущее – страны, людей, всего мира, – только никто не может его прочесть! Небо хранит свои тайны куда надежнее, чем человеческое сердце.
– Я так и думала, – наконец произнесла Нира. – Его родила та женщина, о которой ты говорил?
– Да.
– Что с ней теперь?
Хирам немного поколебался, но все же ответил:
– Аруна вышла замуж за… Джаира.
– Да, я помню, он говорил о ней, но не называл ее имени, – промолвила Нира, и Хираму почудилось, что ее голос дрогнул. Он был рад, что не видит лица жены, и сказал:
– Джаир не знает о том, что Джамхад не его сын, и ему ничего не известно про Хафру. Когда Аруна увидела нашего старшего сына, она обо всем догадалась, но Джаир никогда не узнает правды.
– Ему незачем знать. У Хафры есть отец – ты. И другого ему не нужно, – спокойно произнесла женщина.
Хирам нежно погладил руку жены, а потом рассказал Нире о встрече с Аруной, обо всем, что произошло за последний месяц, и добавил:
– Джамхад мало что знает про наших богов, его представления о мире туманны, но он очень мужественный, и у него светлая душа. Я не могу его бросить. Я хочу ему помочь.
– Наверное, будет лучше, если он поселится в нашем доме?
– Не знаю, – с сомнением произнес Хирам. – Для духовной закалки жреца необходим опыт суровой жизни.
– Тогда просто почаще приводи его к нам. Надеюсь, Джамхад подружится с Хафрой.
– О да! – оживился Хирам. – Я стану его приглашать. Возможно, Аруна позволит своему сыну провести каникулы в нашей семье?
Супруги проговорили всю ночь, лежа в объятиях друг друга. На рассвете Хирам поднялся с циновки и воскликнул, радостно улыбаясь солнцу, которое вставало из-за горизонта:
– Все-таки многое в нашей жизни свершается согласно законам любви!
– Законы любви? – удивилась Нира. – По-моему, у любви нет законов. Любовь – это просто… любовь.
Они долго стояли на крыше, любуясь легкими как пух, розоватыми облаками, нежной зеленью садов, великолепием зданий, оплетенных золотой паутиной первых солнечных лучей.
«Нира права, – думал Хирам. – У любви нет законов. Это не союз тел и не единение душ и сердец. Это нечто необъяснимое. Это… сама жизнь».
Внизу послышались голоса детей. Хирам и Нира посмотрели друг на друга, улыбнулись и взялись за руки.
Сети I – царь 19-й династии фараонов Древнего Египта, правил около 1337–1317 г. до н. э. Возобновил попытки восстановить египетские владения в Сирии и Палестине, совершил множество военных походов.
Черная земля, собственно Египет.
Ном – административный округ. Древний Египет был разделен на 42 нома, каждый из которых управлялся наместником фараона – номархом.
Ра – бог Солнца, верховное божество Древнего Египта.
Древние египтяне считали красный цвет воплощением зла.
Себек – бог-крокодил. Опасный хищник, он представал в мифах как защитником людей, так и их врагом.
Пектораль (от лат. pectus, род. п. – pestoris – грудь) – шейное металлическое украшение, облегающее грудь и плечи. Известно в Др. Египте и Европе в железном веке.
Амон – в эпоху Нового царства основное божество Древнего Египта, покровитель Фив; отождествлялся с верховным богом Ра.
В древнеегипетской мифологии – бог, покровитель и судья мертвых.
Ка – «первичная душа». Согласно верованиям древних египтян, рождалась одновременно с рождением тела и вновь объединялась с ним в момент смерти; жила в гробнице, питалась подношениями живых.
Исида – одна из главных богинь Древнего Египта, покровительница материнства, плодородия, жизни и здоровья.
Гор – древнеегипетский бог Солнца, сын Осириса и Исиды, изображался в виде сокола или человека с головой сокола. Став взрослым, отомстил убийце своего отца, богу Сету.
Красное море.
Феллахи – крестьяне.
Сет – в древнеегипетской мифологии бог пустыни и чужеземных стран, брат и убийца Осириса.
Дебен – мера веса (91 г золота, серебра или меди), соответствующая определенной денежной единице.
