Посланный застал в замке господина де Тервира, младшего брата моего отца: он как раз приехал на несколько дней из Бургундии, где обычно жил в имении своей жены, о которой я ни разу не упоминала. Он редко наезжал в свой родовой замок: в наших местах его не очень жаловали, у всех был жив в памяти его неблаговидный поступок со старшим братом.
Я уже упоминала, что у приезжей дамы был сын, которому, как будущему наследнику больших богатств, она с детства старалась дать самое лучшее воспитание. Совсем еще юношей он поехал по поручению своей матери в Сен-Мало, влюбился там в дочь одного мелкого ремесленника, девушку, по слухам, добропорядочную и разумную; к несчастью, у нее была беспутная старшая сестра, которая во всем, кроме красоты, была ее полной противоположностью и своим поведением позорила чересчур снисходительных родителей. Но, несмотря на дурную славу сестры, к тому же менее красивой из них двоих, девушку эту в городе любили за скромное и безупречное поведение.
Короче говоря, сын госпожи Дюрсан (так звали приезжую даму) влюбился без памяти в эту милую девушку и вернувшись из Сен-Мало, кинулся в ноги своей матери, умоляя позволить ему жениться.
Однако госпожа Дюрсан уже была уведомлена своими знакомыми из Сен-Мало о том, что я вам рассказала; возмущенная настойчивыми просьбами молодого человека она сильно разгневалась, назвала сына подлым и бесчестным и потребовала, чтобы он отказался от своих намерений, которые она считала унизительными и гнусными.
Сын ее предпринял несколько новых безуспешных попыток победить отвращение своей матери к этому браку, но они встретили еще более ожесточенный отпор. Убедившись в невозможности смягчить свою мать и окончательно потеряв разум вместе с надеждой на успех, он закрыл глаза на последствия своего поступка и без сожаления принес в жертву страсти все свое будущее.
Ему удалось каким-то образом похитить у госпожи Дюрсан двадцать тысяч франков; с этим деньгами он уехал в Сен-Мало, явился к своей возлюбленной, уверил ее, что получил согласие матери, причем показал подделанную им подпись госпожи Дюрсан, и обвенчался раньше, чем мать его хватилась денег. Лишь после этого он признался своей жене в обмане и вместе с нею уехал неизвестно куда, чтобы скрыться от преследований разгневанной матери.
Через несколько лет он два или три раза писал госпоже Дюрсан, выражая свое сожаление и раскаяние, но она дала знать через третьих лиц, что не желает о нем слышать и, кроме родительского проклятия, ему нечего от нее ждать.
Зная свою мать и считая вину свою в самом деле непростительной, Дюрсан потерял всякую надежду на примирение и перестал докучать ей своими письмами.
При желании он мог бы, разумеется, расторгнуть этот брак; его слишком юный возраст, непомерная разница в звании, недобрая слава малопочтенных людей, с коими он связал свою жизнь, имя и богатство матери — все это давало ему возможность выпутаться при условии, что он согласился бы расстаться с женой. Некоторые из ближайших его друзей, знавших, где он скрывается, предложили ему такое решение месяца через три или четыре после его побега; они были уверены, что он не откажется, ибо уже успел к тому времени понять, что губит себя. После стольких безрассудств, обличавших его малодушие и неблагородство, едва ли можно было ожидать, что он отступит перед еще одним неблаговидным поступком. Но именно на этот поступок он не пошел. Мы мало знаем о людях. Этот вертопрах, который столь безрассудно пожертвовал своей честью и достоянием, который не задумался погубить себя безвозвратно, наотрез отказался причинить ущерб своей жене, хотя любовь его к тому времени уже угасла.
Друзья от него отвернулись, и уже более семнадцати лет не было известно, где он и что с ним.
Тервир-младший знал об этом по рассказам своего отца, с которым госпожа Дюрсан состояла в переписке, и полагал, что сына госпожи Дюрсан нет в живых, раз она возвращается на родину одна; во всяком случае, если он и жив, отношения между матерью и сыном не возобновились, и следовательно, расположив старуху к себе, он может занять в ее завещании место сына, как некогда занял место старшего брата в завещании своего отца.
Преисполненный столь приятных надежд и предвкушая новое обогащение, он поехал с визитом к тетушке, по дороге ворочая в своей убогой голове (он был недалекого ума) способы завладеть наследством — способы такие же неумные, как он сам: как выяснилось впоследствии, он надеялся достичь своего, расточая старушке любезности, заверяя ее в своей почтительной преданности и прибегая к другим подобным хитростям. Ничто другое было ему невдомек.
К несчастью для него, он имел дело с женщиной умной и здравомыслящей; его ужимки оттолкнули ее с первой же минуты; она сразу поняла, что ему нужно, а все эти расшаркивания и льстивые речи внушали ей одно лишь отвращение.
Он пригласил ее поселиться в его замке, она отказалась быть его гостьей; но так как сам Тервир жил в Бургундии, а родовой их замок пустовал, она предложила купить его вместе с прилегающими землями.
Тервир был рад сбыть с рук это имение; другой на его месте не стал бы торговаться с богатой старой теткой, наследником которой он мог бы стать,— в подобных случаях широта и бескорыстие идут человеку на пользу; но мелкие души боятся продешевить. Он думал, что отделается ни к чему не обязывающими изъявлениями почтительных чувств. Кроме того, он не мог устоять перед соблазном продать подороже. И недалекий племянник из скупости поступил во вред собственному карману.
Он уступил замок после постыдного торга; госпожа Дюрсан заплатила непомерно высокую цену, но ей хотелось приобрести это поместье, и она расплатилась полностью и без отсрочек.
Единственная для нее выгода от этого родства состояла в том, что с ней были слащаво-почтительны, что ей отвешивали бесчисленные поклоны — и глупец при этом воображал, что он чрезвычайно ловко обделывает свои дела и сумел обвести старушку вокруг пальца.
На другой же день она переехала в замок и без всяких церемоний попросила племянника освободить помещение как можно скорее. Через неделю он вернулся к себе, весьма сконфуженный малым успехом своих реверансов и расшаркиваний и поняв, что уловки его разгаданы, что она над ними посмеялась; неприятно было ему и то, что я водворилась в дедушкином замке, ибо добряк Вийо, помнивший сестру своего бывшего хозяина, привел меня к госпоже Дюрсан, и я жила там уже около недели: дело в том, что тетушке понравилось мое простодушие, она приласкала меня, я к ней быстро привыкла, она была со мной добра и откровенна, с каждым днем я чувствовала себя с ней свободней и непринужденней, а ей, в свою очередь, приятно было видеть, что я незаметно все больше привязываюсь к ней. К тому же мне повезло: в замке нашелся портрет, на котором была изображена госпожа Дюрсан молоденькой девушкой, и обнаружилось разительное сходство между мною и этим портретом. Тетушка повесила картину в своей спальне и показывала всем.
