— Что означает этот взгляд? — спросил Уэстон, возвращаясь к столу и сестре.
— Кажется, я придумала, что можно сделать из этих осколков.
«И это будет настолько далеко от любых напоминаний о графе, что дальше некуда», — с удовлетворением подумала Джейн.
Боже праведный, он умер и попал в рай!
Ричард закрыл глаза и стал благоговейно жевать, стараясь не пропустить ни единого мгновения этого райского и наверняка грешного наслаждения от насыщенного аромата шоколада и маслянистой, тающей во рту консистенции пирожного, которое граф откусил. А он еще побаивался их есть! Наверное, такой вкус был бы у крыльев ангела, если их облить шоколадом. «Может, это богохульная мысль?» — подумал граф Рейли. Но сейчас ему это было безразлично. Мужчина открыл глаза и поднес к губам остаток пирожного. Ричард знал, что не следует откусывать так много сразу, но у него же есть еще, он быстро пересчитал содержимое узелка, еще десять штук.
«Неужели это все?»
Хорошо, что перед балом выпечку отложили в сторону. Знай граф раньше, как эти штучки вкусны, он мог бы съесть их все, а после этого танцевать всю ночь — довольно неприятное удовольствие. Все-таки было гораздо приятнее увидеть пирожные на бюро пять минут назад, когда он вернулся в свои комнаты.
Рейли проглотил остаток и слизал крошки с пальцев. «Значит, эта женщина умеет печь», — подумал он. Граф выбрал другое пирожное из узелка и снова откусил. Ему не стоило удивляться, как-никак, она же работает в булочной. Наверное, лорду было трудно представить, что из рук такой «колючей» особы может выйти нечто столь совершенное.
«Булочник никогда не выдает свои секретные ингредиенты». Ричард услышал ее вкрадчивый голос так же ясно, как если бы Джейн стояла рядом с ним. Вот уж о чем бы он никогда не догадался, так это о том, что мисс Бантинг под суровым лицом скрывает чувство юмора. Рейли отправил в рот остатки второго пирожного и откинулся на прохладную кожаную спинку кресла. Это действительно его удивило. И не только это… Сегодня вечером он танцевал с несколькими самыми красивыми и соблазнительными женщинами Англии, и мысли графа то и дело возвращались к упрямой мисс Джейн. В конце концов, если бы эта булочница не овладела его мыслями, он бы сейчас не сидел один в своей комнате, а наслаждался приятными развлечениями с изысканными дамами высшего света. Если уж на то пошло, Тереза заметно расстроилась, когда граф не воспользовался ее предложением. Обычно Ричард получал удовольствие от ее общества, но во время их танца эта женщина почему-то его не прельстила.
Граф Рейли вздохнул и провел рукой по волосам. Дело было в том, что его вниманием завладела темпераментная булочница. Что-что, а заинтриговать его Джейн определенно сумела. Ей не откажешь в отваге, и, видит Бог, когда они оказывались рядом, они будто высекали искры, словно кремень ударили о кремень. Да, мисс Бантинг разительно отличается от всех его знакомых женщин.
«А еще она печет, как ангел».
Ричард с сожалением посмотрел на салфетку с оставшимися девятью пирожными. Узелок лежал слишком далеко, чтобы дотянуться до него, не вставая. Граф действительно вел себя с этой женщиной по-хамски. Да, она его провоцировала, но ведь он был воспитан на хороших манерах и искусстве светских любезностей, как другие — на молоке и хлебе. «Можно пойти в ее магазин и поблагодарить ее за угощение», — внезапная мысль осенила Ричарда. Тогда граф докажет мисс Джейн, что он настоящий джентльмен, и, конечно, как человек великодушный, даст ей возможность искупить вину. А если при этом Рейли сможет раздобыть еще одну партию пирожных, — это будет просто великолепно.
На следующее утро за завтраком вся комната гудела от женского щебета. Мать и сестры Ричарда обсуждали события прошедшего бала. Поскольку маркиз уже отбыл на заседание парламента, сменить тему не представлялось возможным, поэтому граф просто улыбался и кивал, предоставив сестрам беседовать в свое удовольствие.
— Первый вальс, мама! Первый! — Беатрис с мечтательным видом откинулась на спинку стула, прижимая к груди плюшку. — Лорд Эндрю выглядел очень изящно, и пахло от него в точности так, как я надеялась.
— Попробую угадать: леденцами и ваксой? — невинно поинтересовался Ричард, протягивая руку за второй булочкой.
Кэролайн захихикала, а Джоселин бросила на брата испепеляющий взгляд.
— Не глупи. Уверена, от него пахло кожей, солнечным светом и уверенностью, — гордо заявила старшая сестра.
В этот момент Беатрис отложила плюшку и усмехнулась.
— Джоселин, он же не скаковая лошадь. И уж конечно, от него не пахнет сладостями и кремом для обуви. Он пах как… совершенство.
Все три девушки вздохнули. Ричард закатил глаза. Кажется, дебют в свете плохо повлиял на мозг Беатрис — самой рассудительной из его трех незамужних сестер.
Ричарду оставалось надеяться, что в других семьях юные особы не обсуждают за завтраком его качества. Ну, если только это не подходящие женщины, собирающиеся в ближайшем будущем его соблазнить — тогда так и быть, пускай говорят.
Как ни приятно сидеть за столом под сплетни и мечтательные вздохи женской половины семейства, Ричарду надо было идти в булочную. Молодой граф быстро умял остаток выпечки, которая не шла ни в какое сравнение со сладостями мисс Джейн, затем схватил пригоршню сушеных фруктов и встал из-за стола с явным намерением уйти.
— Минутку, Ричард, — остановила его мать, — я слышала из достоверных источников, что вчера вечером ты принимал гостью. — Она посмотрела на него с интересом. — Будь добр, расскажи поподробнее об этом.
«Проклятие! Следовало ожидать, что она об этом узнает», — выругался он про себя, в то же время медленно дожевывая булочку и раздумывая, что сказать матери.
— Приходила булочница. Она доставила мне вчера кое-какие неприятности, вот и зашла извиниться. Эта женщина пробыла здесь пару минут, не больше.
— Вот как?
Мать подняла бровь.
«Черт, она знает больше, чем говорит!» — решил Ричард.
— К тому же она занесла корзинку с выпечкой, — уточнил сын.
— И что же, была ли упомянутая выпечка приправлена мышьяком?
«Ох уж эта Эви, везде-то она сует свой нос! Я ее убью!»
Видя, что сестры слушают его с напряженным интересом, Рейли улыбнулся матери без малейшего намека на раскаяние. Он решил ответить ей в том же духе:
— Я все еще жив, так что, надо полагать, нет. Если только мышьяк не действует медленнее, чем я думал, в этом случае нам следует еще подождать.
Маркиза покачала головой.
— Ричард, ты неисправим. Как это возможно, чтобы самый обаятельный мужчина из всех, кого я знаю, ухитрился вести себя так оскорбительно, да еще и по отношению к женщине! Право, я очень разочарована. Я думала, что воспитала тебя лучше.
