– Я отведу вас к креслу на пассажирской палубе. Она покачала головой:
– Но мне хотелось пройтись по кораблю.
– Вам надо набраться сил. Может быть, завтра пройдетесь.
Она снова покачала головой:
– Нет-нет, я не собираюсь сидеть в кресле на палубе.
– А где Мелли? Я ни за что не поверю, что она согласилась сопровождать вас во время этой «увеселительной» прогулки.
Бледные щеки девушки чуть порозовели.
– Нет, конечно. Она ушла навестить своих новых знакомых.
Это сообщение удивило его. Удивило не то, что у горничной уже появились на корабле друзья, – Тея настаивала, чтобы Мелли каждый день покидала каюту для «оздоровительной прогулки», как она это называла. Странным казалось то, что горничная покинула хозяйку, хотя прекрасно знала, что он должен скоро прийти. Он каждый день приходил почти в одно и то же время.
– Я уверен, что она скоро вернется.
– Я сказала, что она может провести весь день так, как ей хочется.
– Вы собирались пойти одна? – Он снова нахмурился. – А что, если вам опять станет плохо? Кто тогда присмотрит за вами?
– Я собиралась пойти с вами. – Она одарила его чарующей улыбкой. – Вы не слишком заняты, мистер Дрейк?
Он не сомневался, что если откажется, то она непременно отправится одна.
– Мне бы хотелось только проводить вас к креслу на палубе.
– Я хочу пойти на прогулку.
– Давайте посмотрим, как вы будете чувствовать себя, когда выберетесь наружу, хорошо?
Она хотела возразить, но, в последний момент передумав, утвердительно кивнула:
– Хорошо.
Когда они вышли на палубу и оказались на солнце, Тея остановилась и, закрыв глаза, запрокинула голову. Потом сделала глубокий, медленный вдох.
– Свежий воздух… Это роскошь, которую я уже не считаю само собой разумеющейся.
Он не мог устоять перед соблазном и провел пальцем по ее щеке. Она вздрогнула и, открыв глаза, пристально посмотрела на него. Дрейк опустил руку.
– Пойдемте же, мисс Селуин. Пойдемте, пока я не забыл, что моя мама учила меня быть джентльменом.
– А ваш отец не учил вас?
– Нет.
Они молча пошли вдоль борта. Наконец Тея, тяжело вздохнув, нарушила молчание:
– Я не припоминаю, чтобы прогулка была такой утомительной.
Он внимательно посмотрел на нее и спросил:
– Желаете присесть? Она прищурилась:
– Вам очень приятно, что я была не права, не так ли? Дрейк с трудом удержался от смеха.
– Так как же? – Да.
Она крепко ухватилась обеими руками за его локоть, когда он повел ее вверх по трапу, выходившему на пассажирскую палубу.
– Хотите, чтобы я оставил вас в покое, когда расположитесь в кресле?
– Не смейте и думать об этом! Вы обязаны развлекать меня, пока я на палубе. В конце концов, именно вы проводили меня сюда. Поэтому вам следует и в дальнейшем поступать по-джентльменски.
Маленькая озорница. Она настояла на прогулке по палубе, а теперь хочет представить дело так, будто это – его затея.
– Видите ли, мама пыталась сделать из меня джентльмена. Но я не уверен, что ей это удалось.
– И все же, думаю, вам бы не хотелось, чтобы я огорчила ее, когда мы прибудем в Англию.
– Вы собираетесь поговорить с моей матерью?
– Полагаю, мы с ней непременно встретимся на каком-нибудь светском мероприятии. Судя по тому, что рассказывала тетя Рут, все знатные леди во время сезона только этим и занимаются. Носятся с одного званого вечера на другой.
Было очевидно, что она относилась с неодобрением к подобному времяпрепровождению, однако это казалось странным, поскольку именно светский сезон был ее главным аргументом в настойчивом стремлении срочно отправиться в Лондон на борту его корабля.
– Вы так уверены, что моя мать – знатная леди?
– Не пытайтесь одурачить меня, Дрейк. Не стоит утверждать, что вы не тот, кто вы есть, а ваша мать зарабатывает на жизнь торговлей мясными пирогами.
Он взял ее за подбородок и заглянул в глаза:
– А кто же я, по-вашему, Тея?
– Благородный и честный человек. Эти ее слова согрели его сердце.
– А разве простой человек не может иметь такие качества?
Продолжая смотреть ему в глаза, она отстранила его руку.
– Конечно, может. Я совсем не это имела в виду. Вы говорите как джентльмен, держитесь с высокомерием, достойным герцога, но я уверена, что вы не являетесь таковым, иначе ваша команда не называла бы вас «мистер». Возможно, вы младший сын, которому по его личным достоинствам следовало бы родиться первым.
Ее догадка была не так уж далека от истины, и он решил, что пора сменить тему.
– А вот и кресла.
Она повернулась и посмотрела в указанном направлении. Несколько пожилых пассажиров расположились в креслах. Однако одно, ближайшее к ним, было еще свободно.
– Вы сказали, что останетесь и побудете со мной, но здесь только одно кресло.
На самом деле он этого не говорил, однако ему не хотелось спорить.
– Я посижу на палубе.
Она вздохнула, но Дрейк не понял, с облегчением или смирившись. Он оттащил свободное кресло подальше от других пассажиров – ему не хотелось, чтобы кто-нибудь услышал их беседу.
Как только Тея уселась, Дрейк накрыл ее ноги стеганым покрывалом, которое захватил из ее каюты.
– Вам не холодно?
– Нет. – Она взглянула на него с недоумением. – Вы слишком уж заботитесь обо мне. Почему?
– Вы пассажирка на моем корабле. Я несу за вас ответственность.
На ее лице отразилось разочарование.
– А-а, понимаю… – Она расправила покрывало на коленях. – Полагаю, вам повезло. Похоже, далеко не все пассажиры страдают морской болезнью.
– Да, верно.
Она пристально посмотрела на него, и Дрейк увидел, что ее глаза смеются.
– В противном случае у вас бы не осталось ни одной свободной минутки.
Я становлюсь все более решительной. Например, вчера, когда Лэнгли снова явился ко мне, я сказала ему, что по-прежнему хочу встречаться со своим сыном, но его самого я больше никогда не желаю видеть. Я не могу этого вынести, потому что каждое его посещение напоминает мне о его жестокости. Он пришел в такую ярость, что я подумала, он меня ударит. Я дерзко стояла перед ним, не испытывая страха. Я действительно не боялась его. Он посмотрел на меня так, словно я превратилась в удивительное морское чудище. Не сказав больше ни слова, он вихрем вылетел из комнаты. Я до сих пор не могу прийти в себя и поверить, что решилась на столь безрассудный и смелый поступок.
13 июня 1798 г. Дневник Анны Селуин, графини Лэнгли.
Поудобнее устроившись в кресле, Тея снова повернула лицо к солнцу. Ей хотелось чувствовать себя больной. Что Дрейк должен думать о женщине, проводящей время в кресле на палубе подобно пожилым пассажирам? Мысль о том, что мнение Дрейка слишком много для нее значит, расстроила девушку. Черт бы его побрал! Ему следовало всего-навсего сохранять свое властное высокомерие, и все было бы хорошо.
