- Иван Сергеевич, мне весьма неловко, - робко улыбнулась Вера, присаживаясь в кресло у стола. - Я ведь даже не поблагодарила вас, а вы столько для меня сделали!
- Пустое, Вера Николавна. После того, что вам пришлось пережить, немудрено, что видеться со мной у вас желания не возникло. Ну-с, сударыня, с чем пожаловали? Мне кажется, я догадываюсь о причине вашего визита. Всё дело в наследстве? Верно? – поинтересовался Ивлев.
- Я много думала о том, - вздохнула Вера. – Мне кажется, что, не смотря на своё происхождении, я не имею права претендовать на то, что по праву должно принадлежать моей сестре.
- Я ждал от вас этих слов, - кивнул Ивлев. – Скажу даже более того, я был бы разочарован, коли бы не услышал их. По закону – вы владелица всего имущества Уваровых и можете распоряжаться им по своему усмотрению. Я взял на себя смелость подготовить бумаги о том, что усадьба Уваровых и городской дом переходят к Анне Николавне в виде приданого.
- Я подпишу, - стянула с рук перчатки Верочка. – Мне ничего не надобно, тем более такой ценой. Зная о том, что мой отец погиб из-за этой подлой интриги, я до сей поры не могу спокойно спать.
Ивлев извлёк из ящика стола бумаги и положил их перед Верой, кончиком карандаша указал, где ей следует поставить свою подпись и протянул перо, одновременно пододвинув чернильницу.
- Позвольте взглянуть, - заговорил, хранивший до сего момента молчание Георгий.
Вера застыла с пером в руке. Наблюдая за тем, как он бегло просматривает документы, madame Одинцова похолодела. За свою жизнь она настолько разучилась доверять людям, что мысль, невольно закравшаяся ей в голову, поражала её саму, но ничего с ней поделать она не могла. «Неужели всё ради наследства?! - боялась даже вздохнуть Верочка. – Иначе, отчего он остановил меня?».
- Всё в порядке, - положил на стол документы Георгий. – Надеюсь, я не оскорбил вас? – перевёл он взгляд на Ивлева. – Прошу простить мне недоверие, но в силу обстоятельств, что привели нас из Пятигорска в Петербург, хотелось быть уверенным, что никаких неприятных сюрпризов в документах не таится.
- Я вас не виню, Георгий Алексеевич. Более того, понимаю вашу озабоченность, - всё же обиделся Ивлев на то, что его сиятельство усомнился в его честности и порядочности.
Впрочем, вспомнив свои взаимоотношения и Елизаветой Петровной, Иван Сергеевич пришёл к выводу, что Бахметьев имел на то полное право. Сложив подписанные документы в конверт, Ивлев протянул его Вере:
- Думаю, будет лучше, коли вы сами отдадите бумаги Ольге Михайловне. Тем самым вы убедите княгиню в ваших добрых намерениях.
- Вы правы. Благодарю за беспокойство.
- Не стоит благодарности. Это самое малое, что я мог сделать для вас и вашей сестры, - попрощался Иван Сергеевич.
Глава 62
От Ивлева поехали на Литейный. Георгий, оставив Веру на попечение Степана, отправился на службу, дабы написать прошение об отставке, как и собирался. Памятуя об обещании Дашкова, не вмешиваться, он надеялся, что на этот раз не возникнет препятствий, и оно будет удовлетворено в самое ближайшее время. Бахметьев спешил завершить свои дела, уж коли ехать, то нынче, пока позволяет состояние Веры. Стоит промедлить пару месяцев и предпринимать столь далёкое путешествие станет попросту опасно.
В ожидании Георгия Вере пришла в голову мысль, что можно было бы нанести визит Ольге Михайловне, тем более что особняк Уваровых располагался совсем недалеко. Тёплый весенний день, как нельзя лучше способствовал пешей прогулке. Степан долго ворчал и упирался, ссылаясь на распоряжение графа присматривать за madame Одинцовой, но всё же согласился проводить её.
Широкая ротонда уже почти не скрывала истинного положения дел, и потому Верочка немало смутилась, встретив mademoiselle Епифанову. Натали тоже узнала её и замерла на мостовой. Вера пребывала в нерешительности. С одной стороны, полученное ею воспитание требовало поприветствовать Наталью Андревну, но с другой она не была уверена, что сия встреча приятна старшей дочери генерала Ерифанова.
- Bonjour, Вера Николавна, - первой опомнилась Натали, подойдя ближе. – Признаться удивлена встретить вас в Петербурге.
- Коли бы не дела, мы бы вряд ли встретились, Наталья Андревна. Рада вас видеть.
Наталья собиралась с визитом к тётке и встретилась с madame Одинцовой почти на ступенях особняка Уваровых.
- Вы никак к Ольге Михайловне с визитом? – поинтересовалась она. – Спешите вступить в права наследования? – не удержалась от сарказма mademoiselle Епифанова. – Будьте же великодушны! Позвольте моей тётушке хотя бы личные вещи собрать.
- У меня и в мыслях не было просить Ольгу Михайловну оставить дом, - возразила Вера. – Но вы правы, я именно к ней, только боюсь, нынче не вовремя, потому будет лучше, коли я приду в другой раз.
- Ну, что вы. Зачем откладывать? - подхватила Веру под локоток Наталья и увлекла вверх по ступеням ко входу. – Голубчик, - обратилась Наталья к распахнувшему двери швейцару, - будь добр, доложи Ольге Михайловне, что к ней княгиня Одинцова с визитом.
Швейцар несколько сконфузился. Незадолго до визита племянницы княгини в особняк на Литейный пожаловал граф Ланский. К тому же швейцар был готов поклясться, что перед ним никакая не княгиня, а бывшая гувернантка княжны Анны, однако возразить mademoiselle Епифановой не посмел. Наталья и сама не знала, зачем она не позволила madame Одинцовой уйти.
Она не верила ни единому слову бывшей гувернантки и полагала, что на то у неё имеются весомые причины. Конечно, именно Олеся флиртовала с Вершининым, и случилось то, что и должно было случиться. Вот вроде и помирилась Наталья с младшей сестрой, но те прежние искренние доверительные отношения, что были между ними до всей этой малоприятной истории, оказались навсегда утраченными.
Весьма трудно винить родную сестру в собственном разрушенном будущем, куда проще обвинить во всём человека постороннего. К примеру, гувернантку, которой увлёкся граф Бахметьев, ведь коли бы не сия скандальная связь, Георгий Алексеевич не оставил бы Олесю. Он бы непременно полюбил её и, стало быть, женился бы. И тогда… Ах! Кто знает, что было бы тогда! Но, возможно, у неё, у Натали, был бы шанс на своё собственное счастье.
Может быть, именно потому, она не захотела отпускать madame Одинцову, что в душе кипел гнев на женщину, разрушавшую всё, к чему она прикасалась. Захотелось высказать всё ей в глаза.
Оказавшись в просторном вестибюле, Вера сняла ротонду и передала её лакею. Глаза mademoiselle Епифановой удивлённо распахнулись при взгляде на округлившийся стан княгини Одинцовой, но она промолчала. Тот же лакей, что принимал у дам верхнюю одежду, проводил их в гостиную. Ступив на порог, Вера остановилась в нерешительности. Одно дело объясняться с княгиней Уваровой один на один, с глазу на глаз, и совсем иное встретить сразу нескольких человек, настроенных к ней отнюдь не дружелюбно. Граф Ланский, поднялся с кресла и шагнул навстречу дамам. Весьма любезно приветствовал Наталью, склонившись над протянутой рукой, тогда как Вере достался только сухой чопорный кивок и короткое «madame».
