В дом позволялось войти, лишь достигнув требуемого уровня чистоты. Гостиная представляла собой выставку старинных безделушек, крохотных фарфоровых фигурок, ярких эмалированных подсвечников… все глупое, дешевое, бесконечно милое. Ничего подобного не было ни в одном из домов герцога Рейна. Да, здесь прошли счастливые минуты искреннего детского восторга. Но сейчас некоторые из чудесных вещей исчезли: пропала вырезанная из известняка рыба, которая неизменно стояла на комоде; стол уже не украшала белая кружевная скатерть.
— Склонен предположить, что внимание соседей вам приятно.
Голос Берна нарушил воспоминания.
Джейн прищурилась. Что за несправедливое подозрение! Неужели этот человек самонадеянно считает, что видит людей насквозь? Пожалуй, пора отбросить вежливость: в конце концов, собеседник не утруждал себя соблюдением правил этикета.
— Скажите, — произнесла она ледяным тоном, — если бы я вела себя так же неприветливо, как вы, то смогла бы остановить поток любопытства?
Берн остановился и обернулся.
— Вряд ли, — ответил он, и в голосе послышались нотки раскаяния.
Неодобрительно нахмурившись, Джейн продолжала наблюдать, как джентльмен взял со стула полотенце и принялся вытирать мокрые волосы. Трудно было не заметить, что если следовать моде, то прическу следовало бы сделать короче и не допускать своевольных завитков на висках, ушах и шее. Наконец хозяин закончил процедуру, но оставил полотенце на шее. Перехватил внимательный взгляд Джейн и вопросительно поднял брови.
— Может быть, стоит попробовать еще раз? — предложил он и, приняв молчаливый наклон головы за знак согласия, продолжил: — О, леди Джейн! Что за приятный сюрприз! Рад вас видеть.
— Взаимно. — С трудом сдерживая смех, Джейн сделала изящный реверанс. В жизни не доводилось участвовать в столь странном спектакле. — Я пришла, чтобы поблагодарить вас за доброе отношение к брату.
— Не трудитесь, мисс. Ваш брат — дурак. Наверняка постоянно попадает в подобные переделки.
На столь яркое заявление ответа не нашлось.
Судя по всему, Берн тоже почувствовал некоторую неуклюжесть реплики и растерянно оглянулся в надежде увидеть что-нибудь способное загладить неловкость. Ничего не обнаружив, повернулся и, держа в одной руке корзинку, а другой опираясь на трость, направился в кухню.
— Ээ… — Джейн лихорадочно придумывала, чем бы заполнить паузу. — А что случилось с каменной рыбой?
— С какой каменной рыбой? — переспросил Берн, тростью сбросил с верхней полки яркую жестяную банку и ловко поймал.
— Стояла вот здесь, на комоде. И фарфоровые фигурки рядом. А стол был накрыт кружевной скатертью.
Гостья продолжала стоять на пороге и говорила равнодушным, отстраненным тоном.
Берн слегка нахмурился и открыл банку:
— А, этого старинного добра уже нет.
— Почему? Наверное, досталось по завещанию кому-то другому? — предположила Джейн и, посмотрев на маленький столик возле стены, неожиданно улыбнулась: — Ой, а эмалированные подсвечники на месте!
В эту минуту в открытое окно кухни залетел ветерок и принес на крыльцо сладкий аромат.
— Что это? — Джейн глубоко вздохнула. — Жасминовый чай?
— Да, — ответил хозяин, слегка удивившись. — Часть наследства. Тетушка Лоу оставила потрясающую коллекцию…
— Знаю, знаю! — перебила Джейн. — Она собирала различные сорта чая. Таинственными способами умудрялась где-то доставать редкие и экзотические, а потом заваривала по особым случаям. Например, в день моего рождения угощала жасминовым. Ни у кого в графстве больше не было такого изобилия.
— В таком случае, может быть, не откажетесь выпить со мной чашечку? — неожиданно предложил мистер Уорт.
— Выпить с вами чаю? — растерянно переспросила Джейн.
— Да. Видите ли, стараюсь не дать запасам испортиться. Боюсь, дарджилинг придется выбросить, но остальные, в том числе и жасминовый, пока еще в полном порядке. — Он пожал плечами и, словно отвечая на повисший в воздухе молчаливый вопрос, добавил: — Представьте себе, я даже в состоянии сам заварить. Входите же. — Он наполнил чайник. — Обещаю не предъявлять обвинений в нарушении границ.
Нет, соглашаться нельзя. Пусть даже в чудесном пряничном домике прошло немало счастливых часов… теперь здесь живет джентльмен. Мокрый, едва одетый холостой джентльмен.
Но…
Но за все время пребывания в деревне впервые выпала возможность поговорить по-настоящему, впервые не приходилось увещевать безалаберного брата или выслушивать воспоминания о пробежке по площади в первозданном виде. Наверное, непринужденная беседа в столь неофициальной обстановке могла бы кому-то показаться неприличной, но Джейн внезапно ощутила странное спокойствие: этот человек не знал, какой была и что делала в детстве дочка герцога Рейна, а принимал ее такой, какой видел сейчас.
И все же следовало отказаться. Извиниться, еще раз поблагодарить за помощь Джейсону и отправиться восвояси. А потом, случайно встретившись в Рестоне, ограничиться светской улыбкой и несколькими любезными словами. Надо держаться отстраненно, сохранять дистанцию. Любое продолжение отношений вызовет сплетни, а лишнее внимание неизбежно навредит. Неважно, что джентльмену явно хочется познакомиться ближе.
Но…
Прежняя Джейн непременно приняла бы приглашение. До смерти герцогини и болезни герцога она не задумываясь впорхнула бы в гостиную, чтобы непринужденно болтать, смеяться и очаровывать. А потом без сожалений прикончила бы любого, кто осмелился бы сказать неосторожное слово. И пусть та смелая девочка сейчас казалась непростительно легкомысленной, в глубине души очень хотелось хотя бы ненадолго вернуть беззаботное счастливое время.
Решено, надо отказаться. Вежливая улыбка, выражение легкого раскаяния на лице…
Но…
Снова подул ветерок, и снова в воздухе пронесся упоительный аромат жасмина. И вдруг нестерпимо захотелось вернуться к чему-то забытому, но бесконечно родному, близкому и дорогому. К тому времени, когда она не знала, что такое кокетство, а лицо и фигура еще не заставляли мужчин терять голову. Снова стать той худой, угловатой, веснушчатой девчонкой с грязными коленками и липкими ладошками, которая прибегала к доброй соседке в надежде на любимое угощение: жасминовый чай с лимонными кексами.
Джейн подняла ногу, чтобы переступить через порог. Хозяин, который все это время наблюдал за гостьей, одобрительно улыбнулся, но тут же вздрогнул, услышав свист чайника.
Чай. Горячий, ароматный, да еще как в детстве — в гостиной вдовы Лоу! И в компании мистера Берна Уорта?
