Почти.
– Вы задаете много вопросов, – пробормотал он, и Эмили услышала, как он что-то ищет в своем плаще.
Вдруг чиркнул кремень, и Грант зажег сигару. На мгновение пламя ярко вспыхнуло, и Эмили увидела на его лице загнанное выражение. Это зрелище как бы обвилось вокруг ее сердца и сжало его так, что вся грудь заболела. Как ей хотелось бы понять, что означает это выражение страдания! Чтобы согнать с его лица эту маску. Она прекрасно понимала, что его страдание не имеет никакого отношения к ее делу.
– У меня тоже есть к вам вопрос, мисс, – продолжал он, попыхивая сигарой.
Она насторожилась:
– Не люблю вопросов.
– Я тоже. Как вас зовут?
Страх охватил Эмили, но она отогнала его. Ей случалось попадать и в худшие положения. Спокойствие – лучшая защита.
– Таким, как я, лучше обходиться без имени. А вас как зовут, милорд?
– Можете называть меня Грантом, – спокойно ответил он. – Куда вас отвезти?
Она замешкалась. Значит, он взял ее с собой не для того, чтобы купить на ночь. Просто он все еще продолжал спасать ее. Эмили нахмурилась. Вряд ли уместно будет попросить его отвезти домой, на Сент-Джеймс-стрит. И вряд будет благоразумно попросить высадить ее в той части Лондона, где они находятся сейчас. Она ведь одета как женщина легкого поведения, а значит, никак не может позвать своего кучера.
Но есть у нее одно укромное местечко. Дом, который купили она и ее, подруги, чтобы было где скрыться при случае. Об этом скромном жилище представителя среднего класса никто не знает, кроме них. Официально этот дом не имеет к ней никакого отношения, так что если Грант и станет наводить справки, никакой связи между ней и этим домом он не установит.
Она быстро сказала, куда ехать. Он велел кучеру остановиться и передал ему слова Эмили.
Когда карета снова тронулась, Эмили ощутила на себе взгляд Гранта, хотя едва различала своего спутника в темноте.
– Почему эти люди гнались за вами? – тихо спросил он.
Сердце ее подпрыгнуло от страха и волнения. Теперь, когда физически ей больше ничто не грозило, она могла по-настоящему обдумать все, что видела. А видела она, как под бдительным надзором Каллена Лири делают фальшивого принца. Господи, к чему это может привести! Последствия не укладывались в голове. Вот это действительно дело, именно такое, о каком она просила в последнее время.
И именно она, Эмили, займется этим делом. Как бы ни пугали ее перспективы, после сегодняшней попытки Лири расправиться с ней, желание открыть правду о происходящем стало гораздо сильнее.
– Мисс? – Голос Гранта прозвучал резко.
Она отогнала эти мысли. Он не мог ничего знать о том, что она видела. Пока она здесь, ее долг по-прежнему охранять его.
Она пожала плечами:
– Если вы часто проводите время в «Пони», то должны знать, что там бывает.
– Вы поступили глупо, если украли что-то у Лири, – сказал он, стряхивая пепел с сигары. – Он ведь явно гнался за вами.
– Ничего я у него не украла, – возразила она и тут же пожалела о сказанном. Если бы она просто согласилась – да, я что-то взяла у этого мерзавца, – Грант, наверное, принял бы это объяснение. Но ей не хотелось, чтобы он думал о ней как о воровке, пусть даже эти мысли относились к той женщине, которую она изображала, а не лично к ней.
– Вы ведете опасный образ жизни, мисс. – Карета замедляла ход. – Вам следовало бы подумать о другом занятии, иначе вы плохо кончите.
Она нахмурилась. Не ему говорить об осторожности и осмотрительности.
– А я думаю, сэр, что опасно налетать со стулом на такого, как Лири. Особенно если у вас есть возможность убежать, не вступая в драку.
– Возможно, – согласился он и открыл дверцу. Эмили хотела выйти, но он оказался проворней. Он спрыгнул не землю и повернулся, чтобы помочь ей.
Она насторожилась, опустила голову так, что рыжие волосы парика упали ей на лицо и закрыли его. Они оказались совсем рядом, и она испугалась, что Грант узнает ее.
– Спасибо, что отвезли меня домой, – сказала она, высвобождая руку. От его прикосновения опасная ситуация стала еще опаснее.
Он посмотрел на дом и удивился. Эмили едва удержалась, чтобы не выругаться. Каждому ясно, что в таком квартале могут жить только представители среднего класса, а это совершенно не подходило для той роли, которую она играла. Ну что же, может, ее героиня предпочла поселиться в таком вот квартале.
– Всего вам хорошего, милорд, – договорила она и торопливо пошла к дому.
Она открыла дверь и вошла, слыша за собой шаги Гранен. Не успела Эмили захлопнуть дверь, как он уже стоял в дверях и оглядывал простую, но аккуратную обстановку.
– Вы живете одна? – спросил он.
В груди стало тесно, но Эмили зажгла одну из маленьких ламп, висевших на стене рядом с дверью. Оставалось только надеяться, что Грант не воспользуется этой лампой, чтобы разглядеть истину.
– А то как же. – Возможно, вульгарная речь отпугнет его прежде, чем придется зажечь много ламп и позволить ему как следует рассмотреть себя. – Леди может хорошо зарабатывать, лежа в кровати. Понятно, да? И может с умом вкладывать деньги. А теперь прощения просим.
– Огонь не разведен, – продолжал он, входя вслед за ней в гостиную. – Вы не собирались сегодня ночевать дома?
Эмили подбоченилась и склонила голову набок:
– Нет, сэр, честно говоря, не собиралась. По большей части я нахожу себе на ночь любовника.
– Хм… – Он подошел ближе, и ее окутал его запах. И его тепло, казавшееся еще более притягательным после холодной ночи, посреди почти такой же холодной гостиной. – Что-то в вас не так… Что-то… Кто вы такая?
Она попятилась к лестнице. На двери ее спальни есть замок. Если Грант не уйдет, она сможет там запереться.
– Я вам уже сказала – для женщины в моем положении лучше не иметь имени. – Она поставила ногу на первую ступеньку, а потом убрала ее. – Я вас в дом не приглашала.
– Да, но вы очень торопились ко мне, верно? – не отставал он, и даже при тусклом свете единственной лампы Эмили увидела, как его темные глаза окинули ее с ног до головы. Окинули с подозрением. И с… интересом. Сердце у нее екнуло.
Неужели она ошиблась, сидя в карете? Неужели он решил потребовать плату за свою помощь? Неужели она вызвала в нем желание?
И почему она чувствует при этом ревность? Ревность к самой себе… это ведь бессмысленно. В каком бы смятении она ни была, когда обратилась за помощью, ей не хотелось вызвать у Гранта желание – ни в роли Эмили, ни в роли женщины в парике… Эти чувства, которые возникают у нее, когда она остается с ним наедине, только мешают расследованию.
– Вы подбежали прямо ко мне, и хотя мы никогда не встречались до того, попросили помочь спастись от Лири и его товарищей, – продолжал Грант. – Женщина вашей профессии должна знать, что это опасно. А вы позволили мне не только вывести вас из «Синего пони», но даже сели в мою карету и велели отвезти вас сюда. В дом, в котором не может жить женщина легкого поведения. То, что я вижу, не соответствует тому, что вы мне рассказываете. В общем, мне хотелось бы знать, что происходит на самом деле?
