– Проблема не в городе. Хотя я и провожу много времени в своем поместье в Корнуолле, я часть года живу в Лондоне. – Он улыбнулся. – Нет, если я устал, мне никакой шум не может помешать.
– Понятно. – Она отпила еще глоток чая. – Так если вы не устали, почему вы решили пойти спать так рано?
Вполне разумный вопрос застал его врасплох и даже почему-то обеспокоил. Если они хотели добиться успеха в том деле, которое они задумали, надо было, чтобы они ладили друг с другом. И ладили даже в некоторых интимных вопросах, несмотря на его недоверие к ней. Она была достаточно умна, чтобы понять, когда он не был с ней честен.
Он положил руки на стол и посмотрел ей прямо в глаза.
– Если честно, мадам, ваше присутствие иногда вызывает у меня... дискомфорт. – Подумав, он добавил: – Я вообще никогда не чувствовал себя уверенно со слабым полом в неформальной обстановке.
– Понятно.
Его разозлило, что она ничуть не удивилась.
– Стало быть, вы отказались от обеда или позднего ужина и пошли спать, чтобы избавиться от меня?
– Возможно.
Она тихо рассмеялась.
– Дорогой брат, я и не думала, что меня может бояться такой человек, как вы.
Сэмсон почувствовал, что они оба как-то странно напряглись, но не потому, что она поддразнила его за его мнимую трусость, а потому, что она назвала его братом. Чем больше он об этом думал, тем меньше ему нравилось, что она думает о нем как о брате, тем более что он все больше думал о ней как о желанной женщине.
– Что вы пьете? – спросил он, намеренно меняя тему. Если она это и заметила, то не подала виду.
– Теплое молоко с медом. Это помогает, если я не могу заснуть. Хотите, я и вам налью?
– Нет, спасибо, – ответил он, скорчив гримасу отвращения.
Она улыбнулась:
– Разве ваша мать не предлагала вам молоко, если вы не могли уснуть?
– Я практически не знал своей матери.
– Не знали? – Склонив голову, она на минуту задумалась. – Эдмунд говорил, что он уехал на континент еще до того, как ваша мать умерла, и что бизнес не позволил ему присутствовать на ее похоронах.
– Она умерла семь лет назад. – Он пожал плечами. – Но вы наверняка знаете, что в нашей среде мы очень мало общаемся со своими матерями. Я знал свою няню, потом гувернантку, потом моего личного слугу, инструктора по верховой езде, учителя музыки, различных репетиторов и наставников... Мне продолжать?
– Нет, я поняла. – Она нахмурилась и откинулась на спинку стула. – Хотя Эдмунд рассказывал, что у него было чудесное детство и у него остались замечательные воспоминания о родителях...
– Он лгал, – отрезал Сэмсон.
– Лгал... Да, разумеется.
Он тут же пожалел о том, что сказал. Он увидел, как она содрогнулась. Потом она обхватила себя руками и, остановив взгляд на столе, стала раскачиваться. Видимо, еще одно подтверждение лживости и вероломности его брата привело ее в состояние подавленности. Сэмсон откашлялся.
– Вы должны понять, что у нас с Эдмундом разные понятия о том, какое у нас было детство.
– Не сомневаюсь. У братьев и сестер обычно так и происходит.
– Действительно. Но нас воспитывали совершенно одинаково, что обеспечивало нам равные возможности. Единственное различие было в том, что впоследствии от меня стали ожидать большего, чем от него.
– Из-за того, что вы родились первым.
Он кивнул, взял из вазы красное яблоко и стал рассеянно вертеть его в руках.
– Даже сегодня Эдмунд пользуется свободой, которой у меня никогда не было и не будет, включая возможность делать что захочется. Однако оттого, что я родился на три минуты раньше его – не знаю, хорошо это или плохо, – Эдмунд всегда чувствовал себя обойденным судьбой, потому что титул достался мне и у меня появлялись возможности, которых у него никогда не будет. Это ключ к пониманию одной из причин его отъезда десять лет назад.
– И все же ему удалось жениться первым, – после долгой паузы заметила она.
– Да. – Он сдвинул брови. Он не был уверен, стоит ли говорить ей, что Эдмунд не был обязан жениться, да и не хотел этого, во всяком случае в то время, когда он видел его в последний раз десять лет назад.
– А почему вы не женаты, Сэмсон? Этим вы бы выполнили свой самый важный долг, не так ли?
– В отличие от моего брата, – он положил яблоко обратно в вазу, – я еще не встретил прелестную наследницу, чтобы реализовать матримониальные ожидания моей семьи.
Ему вдруг показалось, что она рассмеется, но она сжала губы и положила на стол руки ладонями вниз.
– Я удивлена, что человек с таким чувством долга, как вы, может быть таким разборчивым. Ведь невесту для вас должны были выбрать много лет назад. Неужели не нашлось ни одной воспитанной юной леди благородного происхождения, которая бы с радостью уступила вашим чарам?
Он не знал, рассердиться ему на нее за остроумие или рассмеяться. Но он был уверен, что леди Оливия Шей намеренно его дразнит, подготавливая первый шаг для более непринужденных отношений между ними.
– Вы правы. Мне выбрали невесту, прелестную леди Ровену Даунсбери, дочь графа Лейтона. Увы, она совершила непредвиденное – сбежала с морским офицером в Америку за пять недель до нашей свадьбы.
– Какой скандал! – пробормотала она. Свет лампы отразил сверкнувший в ее глазах ужас.
Он побарабанил пальцами по столу.
– Вы даже себе не представляете какой. – Она помолчала, видимо, обдумывая ответ.
– Вам, наверное, было больно. Я имею в виду – эмоционально.
– Больно? Нет. Я лишь жалел о том, что она не сбежала раньше, потому что пропали впустую усилия, время и деньги, потраченные на приготовления к свадьбе и медовому месяцу. Впрочем, в конце концов больше всего был в убытке ее отец, который страшно разозлился.
– Естественно.
Из ее саркастической реплики он не сразу понял, кому она больше всего сочувствовала – ему или отцу невесты.
– Я не был влюблен в Ровену, – объяснил он, сразу же пожалев, что сказал эту глупость.
– Я так и подумала. Любовь и брак – это разные вещи, особенно в нашем кругу. Я хорошо усвоила преподанный мне урок: никогда не доверяй мужчине, который говорит, что влюблен в тебя.
Это заявление почему-то раздосадовало его.
– Полагаю, что Эдмунд признавался вам в любви.
– Мне?
– Признавался?
Она посмотрела на него, прищурившись, словно хотела оценить меру его доверия.
– За мной ухаживали многие мужчины, ваша светлость. Большинству из них была нужна либо... моя невинность, либо мое наследство, и все для гнусных целей. К счастью, Бог наградил меня острым умом, и до того, как я познакомилась с Эдмундом, мне удавалось успешно противостоять мужчинам.
– Но вы не устояли перед Эдмундом.
