Вейл не обсуждал с Мэри предстоящий разговор с торговцем, не упоминал даже о назначенной встрече. Сведения из Лондона он получил быстрее, чем ожидал. С Мэри он не виделся уже несколько дней.
– Да, уверен. Нам обоим известно: этот ребенок вам не сын. – ответил Вейл, ничем не выказав растерянности. Его лицо по-прежнему оставалось холодным.
– Попробуйте доказать, – усмехнулся Трейвик.
– Это не составит труда. Я узнал, что между мной и мальчиком есть заметное сходство.
– Полагаю, вы узнали об этом от Мэри?
– От ее светлости, – поправил Вейл предостерегающим тоном, но Трейвик лишь хмыкнул:
– От «ее светлости», которая шесть лет выносила из моей кухни помои!
– От ее светлости герцогини Вейл. Постарайтесь хорошенько запомнить этот титул, – невозмутимо повторил Вейл. – И не забывать, с кем вы говорите.
– Уж не хотите ли вы запугать меня, а, милорд? – Последнее обращение было умышленным оскорблением. – Еще бы, такая важная персона! – Голос торговца источал яд. – Только позвольте напомнить, что мы находимся в Англии. В этой стране есть законы, защищающие таких, как я. В нашем случае закон на моей стороне. Потерпевший здесь я, – продолжал Трейвик, ощупывая тупыми пальцами безобразный шрам на лице. – Я пострадал от рук женщины, которую вы публично назвали женой. Дети дразнят меня, женщины отворачиваются, когда я прохожу по улице. – Ноздри Трейвика раздувались от ярости. Шрам вновь налился кровью.
– Я пришел поговорить о мальчике, и ни о чем ином, – прервал Вейл.
– Эта женщина напала на меня за то, что я пытался защитить своего сына, – выпалил Трейвик. – Ребенок, о котором вы говорите, – мой сын, признанный мною с самого рождения, несмотря на то, что, по словам Мэри Уинтерс, он похож на вас. О ребенке вам следовало подумать давным-давно – точнее, шесть лет назад.
– Как же вы намерены содержать сына, когда разоритесь? – осведомился Вейл скучающим тоном. Он смахнул воображаемую пылинку с тонкой ткани панталон, помедлил, вновь перевел взгляд на торговца и слегка приподнял бровь.
– Пусть подыхает с голоду! – прошипел Трейвик.
Его губы растянулись в зловещей ухмылке, глаза вспыхнули. Он не скрывал презрения и к герцогу, и к Ричарду.
– А что будет с вами? – бесстрастно спросил Вейл. – Вы тоже умрете с голоду? Сгниете в тюрьме? Отправитесь за долги на каторгу?
– В таком случае мой сын последует за мной, уверяю вас!
Ник едва подавил желание дать достойный ответ на эту угрозу.
– Что вы хотите в обмен на мальчика? – равнодушно поинтересовался он, словно им руководило только праздное любопытство.
– К сожалению, я детьми не торгую.
– Тогда считайте, что вашей карьере пришел конец, – пообещал Вейл ничуть не изменившимся голосом, надеясь, что теперь Трейвик присмиреет. Злить его не стоило, чтобы не пробудить отчаянную решимость. Повернувшись, Вейл направился к двери. Торговец остановил его у самого порога.
– Она знает цену, – процедил он.
Ник оглянулся. Желтоватые глаза Трейвика горели злобой. Он ненавидит Мэри, понял Вейл, и она опасается не зря.
– Цена не изменилась, она всегда знала ее, – продолжал торговец. – Об этом мы говорили задолго до того, как вам вздумалось признать ее женой. И, по правде говоря, это признание придало особую... прелесть нашей сделке, – он осклабился. – Вы не представляете себе, милорд, с каким наслаждением я овладею ее светлостью герцогиней Вейл. Потрудитесь передать мои слова Мэри Уинтерс. А что касается вас, лорд Вейл, убирайтесь из моего дома ко всем чертям!
Тошнота подкатила к горлу Ника при одной мысли о том, что этот человек будет прикасаться к Мэри, издеваться над ней, как над покойной женой. Теперь он не сомневался в том, что Трейвик – сумасшедший. Видение зловещих синяков на гладкой, нежной коже Мэри, которой Ник некогда касался почти с благоговением, оказалось невыносимым.
– Я убью тебя, – прорычал герцог и, вознамерившись немедленно осуществить угрозу, измерил взглядом пространство, отделяющее его от противника.
– В таком случае мои распоряжения относительно ребенка будут немедленно исполнены. Уверен, вы не допустите этого – ведь вы проявили к нему столь... внезапный интерес. – Эти слова заставили Вейла застыть на месте.
– Что еще за распоряжения? – Вейл пытался овладеть собой, обрести прежнее былое равнодушие. Некогда он считал себя бесстрастным человеком, пока в его жизнь не ворвалась Мэри Уинтерс, уничтожив маску непоколебимости.
– Они будут выполнены лишь в том случае, если вы попытаетесь навредить мне, ваша светлость. Уверяю, я все предусмотрел. Заботливый отец прежде всего думает о сыне. – Улыбнувшись Вейлу, он добавил: – Жизнь беззащитного ребенка полна опасностей, верно, милорд? Иногда их бывает нелегко предотвратить.
И торговец усмехнулся в лицо герцогу Вейлу, уверенный, что тот понял намек.
– Так не забудьте передать мои слова Мэри Уинтерс, ваша светлость, – посоветовал Трейвик почти любезным тоном. – Скажите ей, что я жду вестей.
Не проронив ни слова, герцог Вейл вышел из комнаты, отгоняя от себя страшное видение: искалеченное тело одинокого беспомощного мальчика.
Человек, оставшийся в комнате, не скрывал ликования: ему удалось одержать верх над самим герцогом Вейлом! В этом ему помогла Мэри Уинтерс, тайком пришедшая в дом шесть лет назад, пряча под шалью округлившийся живот.
В то время, заключая сделку с Мэри, Трейвик надеялся приобщить будущего ребенка к своему делу, но в характере Ричарда сызмальства проглядывало аристократическое высокомерие. Его отражение Трейвик видел сегодня на лице герцога.
Вейл, покидая его дом, выглядел подавленным. Торговец злорадно усмехнулся. Да, суд поддержал знатного и влиятельного дворянина, но он еще поплатится за все. Трейвик был не из тех, кто отступает.
Разумеется, до мальчика Трейвику не было никакого дела. После смерти Абигейл он сообразил, что теперь сможет жениться вновь, найти здоровую женщину и родить сына, в глазах которого никогда не увидит презрения. Но теперь... Он бессознательно ощупал шрам на лице, напоминавший о Мэри Уинтерс. Какая женщина согласится стать женой урода, от которого в страхе разбегаются дети?
Мальчишка был не нужен Трейвику, однако он решил, что Вейл его не получит. Трейвик не сомневался, что Вейл способен выполнить все свои угрозы, но был уверен: герцог будет бездействовать, опасаясь за жизнь сына. У Вейла остался лишь один выход: похитить ребенка, спрятать его где-нибудь и с возмущением отвергать обвинения. Ему наверняка поверят, с досадой осознал Трейвик, как поверил суд.
Но в эту игру в прятки можно играть вдвоем. Трейвик усмехнулся, вспомнив, что в детстве в этом развлечении ему не было равных. Да, это наиболее простой и надежный выход!
