Дверь за её спиной скрипнула и послышалась тяжёлая поступь. От страха у девушки даже волосы приподнялись на затылке. Она не смела обернуться, остро ощущая, что уже не одна в маленьком усадебном храме.
- Прошу прощения, коли напугал вас или помешал, - услышала она голос князя Уварова и с облегчением перевела дух.
- Это вы простите, что вторглась сюда без позволения, - обернулась она.
Князь замер у мраморного надгробия, рука его, едва касаясь холодного камня, поглаживала крышку захоронения.
- Это место, куда можно и надобно приходить, не спрашивая на то позволения, - вздохнул Николай Васильевич. – Мы все приходим сюда в поисках утешения, или ответов на свои вопросы. Увы, не всегда находим их.
Только теперь, оглядевшись как следует, Вера заметила, что храм не просто часовня, но ещё и семейная усыпальница. От охватившей её неловкости, запылали щеки. Ведь она невольно стала свидетельницей чего-то глубоко личного, того, что знать ей не полагалось.
- Простите ещё раз, я, пожалуй, пойду, - пробормотала девушка, устремившись к двери.
- Останьтесь, Верочка, - неожиданно попросил её князь. – Мне всегда тяжело бывать здесь в одиночестве, но и не приходить сюда я не могу.
Вера замерла у порога. Не было сил отказать в этой просьбе. Медленно обернувшись, она шагнула к Уварову.
- Здесь захоронен кто-то, кто дорог вам? – осмелилась поинтересоваться она.
- Моя жена, - тихо выдохнул князь. – Первая жена, - пояснил он в ответ на её недоумённый взгляд.
- Какой она была? – вырвалось у Веры.
- Слишком юной, слишком наивной, - грустно улыбнулся Уваров, - невероятно красивой и бесконечно доброй. Вы чем-то напомнили мне мою Аннет.
Вера опустила голову, рассматривая носки своих туфель.
- Спасибо, что остались со мной, - тихо произнёс князь.
- Не стоит благодарности, - пробормотала девушка.
У Верочки голова пошла кругом. Все смешалось, злость на княгиню и Бахметьева, жалость к князю и Анне. «Боже! Да как же можно так жить?!» - тяжело вздохнула она. Украдкой из-под ресниц рассматривая Уварова, Вера подмечала те подробности, которые ускользали от неё ранее. Князю было лишь немного за сорок, а в его волосах уже поблёскивали серебристые нити, горькие складки залегли около губ. Мысль, пришедшая в голову, её ошеломила. «Да ведь он наверняка знает о том, что Бахметьев любовник его жены!» Вере показалось, что она задыхается.
- Простите, - выдохнула она и выскочила на крыльцо.
Расстегнув верхнюю пуговку блузки, девушка вдохнула полной грудью прохладный ночной воздух. «Какая низость и мерзость», - передёрнула она плечами. Обняв себя руками, Вера зашагала к дому. «Господи, о чем я только думала? - достала она из ящика бюро, сделанный ею рисунок с портретом графа. – Низкий распутник!»
Верочка разорвала листок на мелкие клочки и упала лицом в подушку. Слезы полились полноводным потоком. Она рыдала от жалости к себе, от того, что оказалась втянутой во всю эту мерзкую историю и почему-то от обиды за князя. Чем больше она проникалась симпатией к Уварову, тем неприятней ей становились Бахметьев и княгиня.
«Я не могу здесь более оставаться!» - подскочила она с кровати. Вера нащупала спички и зажгла лампу, ту самую, которую ей вернула Варвара. При воспоминании о том, при каких обстоятельствах, она оставила лампу на галерее, Верочка поморщилась. Устроившись за бюро, она принялась писать письмо Тоцкому. Послание вышло несколько сумбурным и местами даже чересчур эмоциональным. Она написала Парфёну Игнатьевичу, что не пришлась ко двору в усадьбе и умоляла его подыскать ей другое место, потому как надолго её терпения и выдержки может не хватить. При этом она умолчала о причинах, по которым дальнейшее пребывание в имении Уваровых становилось невозможным.
Отложив перо, девушка перечитала своё послание к Тоцкому. «Пока письмо дойдёт до Парфёна Игнатьевича, пока ответ придёт, уж осень наступит, - вздохнула она. – Не стану я ему писать», - нахмурилась девушка и, сложив лист, положила его в ящик бюро. Опустившись на колени, Верочка собрала то, что осталось от рисунка и, завернув обрывки в чистый лист бумаги, затолкала их в самый низ под стопку бумаги.
Наутро, когда Вера завтракала в компании Анны, в детскую вошла Ольга Михайловна. Княгиня не часто удостаивала своим посещением покои дочери, тем более удивительно, что время было довольно ранее. Обыкновенно, Ольга Михайловна все утро проводила в постели или в будуаре, потому её появление несказанно удивило и Анну, и Веру.
- Bonjour, mon ange, - сияя улыбкой, Уварова прикоснулась губами к щеке дочери. – Сегодня отправляемся в гости к твоей grand-mère (бабушка).
Присев за стол, княгиня взяла с тарелки сдобную булочку и намазала её вареньем.
- Принеси ещё одну чашку, - велела она лакею, замершему у двери.
Вера едва не поперхнулась, когда поняла, что Ольга Михайловна намерена позавтракать с ней и Анной.
- Вы, Верочка, - повернулась она в гувернантке, - тоже соберите вещи. Выезжаем сразу после полудня.
Вера сдержанно кивнула:
- Стало быть, мы с Аннет сегодня не успеем позаниматься, - тихо заметила она.
- Ничего страшного. Потом нагоните, - отмахнулась княгиня. – С утра в парке на редкость хорошо, не составите мне компанию? – поинтересовалась Уварова.
- Я только переоденусь, - поднялась из-за стола Вера.
- Вы и так прекрасно выглядите, Верочка. К чему время тратить? - удержала её за руку Ольга Михайловна.
- Хорошо, - вновь села на стул девушка.
Княжна поспешила доесть свой завтрак, предвкушая прогулку в обществе матери и гувернантки.
В парке и самом деле было необычайно хорошо. Конец августа баловал сухой и тёплой погодой, но ежели днём было жарко, то поутру под сводами уже чуть тронутых желтизной лип, царила приятная прохлада.
Княгиня неспешно вышагивала по аллее, погрузившись в молчаливое раздумье. Аннет бежала немного впереди, а Вера, желая оказаться где угодно, но только подальше от Ольги Михайловны, плелась следом за матерью и дочерью Уваровыми.
«Странное приглашение, - размышляла девушка. – К чему было просить составить компанию, а нынче молчать, полностью игнорируя моё присутствие?» Ольга Михайловна дошла до конца аллеи, посмотрела на крохотные часики, что висели у неё на груди в виде кулона, и повернула к дому.
- Думаю, нынче довольно будет, - торопливо бросила она. – Ступайте, соберите вещи, Верочка.
Пожав плечами, Вера вместе с Аннет оправилась к особняку, оставив княгиню в парке. Передав Анну на попечение горничной, Вера поднялась в свою комнату. Достав из шкафа свой саквояж, девушка принялась укладывать вещи. Вынув лёгкое платье и несколько блузок, Верочка склонилась и пошарила по дну шкафа в поисках шкатулки, что отдала ей маменька, но её на месте не оказалось. Девушка, положила одежду на кровать и почти полностью залезла в шкаф, разыскивая изящную вещицу, но та, как в воду канула. Выбравшись из шкафа, Вера растерянно села прямо на пол. Она была уверена, что положила шкатулку в самый дальний угол, но нынче он был пуст.
