Он бережно уложил ее на пышные подушки и с укоризной посмотрел на друга.
— Я не хотел причинить ей вред. Это вышло случайно, — оправдывался Халид.
— Пожалуйста, принеси розовой воды в кубке, — попросил Малик и присел рядом с Эйприл, любуясь ее нежным личиком.
Халид вернулся с серебряным кубком и передал его Малику. Вид беспомощной светловолосой девушки навел принца на размышления.
— Какие они разные — эти девицы! И каждая хороша по-своему.
Малик дождался момента, когда веки Эйприл затрепетали, и помог ей усесться повыше среди подушек. В ответ на ее робкий взгляд он улыбнулся.
— Выпей вот это. Ты взбодришься. Эйприл послушно глотнула воды.
— Спасибо, мой господин. Мне уже лучше. Халид опустился на колени возле ложа и произнес как мог мягче:
— Прости, что напугал тебя.
— Расскажи принцу все, что он хочет знать, — попросил ее Малик.
— Я ничего не знаю, — солгала Эйприл. — Как я могу знать, что ей снится? Почему он сам ее не спросит?
— Она не желает делиться со мной своими мыслями, — признался Халид.
— Тогда оставь ее в покое, — выпалила Эйприл. Она расхрабрилась, чувствуя, как Малик ласково поглаживает ее руку. — Ее сны тебя не касаются.
— Но она мешает мне спать, — объяснил Халид миролюбиво.
Он уже понял, что некоторая доля упрямства передалась от его пленницы к ее кузине и от белокурой гурии угрозами мало чего добьешься.
— Если б я знал причину ее страхов, то смог бы ей помочь обрести покой по ночам.
— Если ты желаешь даровать ей покой, отправь ее на родину.
— Вот этого я сделать не могу.
— Не можешь или не хочешь? — спросила Эйприл.
— Она взывает к своему мертвому отцу, — сказал Халид, проигнорировав дерзкое высказывание Эйприл. — Что тебе известно о нем? Почему его призрак преследует ее?
Задетая тем, что Халид приоткрыл покров мрачной тайны, Эйприл, однако, постаралась напустить на себя равнодушный вид. Она молча пожала плечами.
— Расскажи принцу все, что знаешь, — приказал Малик.
В широко распахнутых глазах Эйприл отражалось полное непонимание того, что хотят выведать у нее мужчины.
— Но я не посвящена в семейные тайны, — упорствовала Эйприл.
— Маленькая лгунья! — пожурил Малик нежно, но решительно заключив ее подбородок в свою широкую ладонь и приподняв девичью головку так, чтобы она не могла отвести ее в сторону. — Разве не ты говорила, что на корабле Форжера бодрствовала целый месяц из-за кошмаров и криков по ночам твоей кузины?
— Когда Эстер волнуется, ей всегда снится ее покойный отец, — неохотно призналась Эйприл. — Но когда с ним случилось несчастье, я была еще ребенком.
— А что произошло? — спросил Халид.
— Он погиб на глазах у Эстер. Больше я ничего не знаю, кроме…
— Кроме чего? — Малик поймал ее на слове.
— Мы всегда играли вместе, но после того случая Эстер долго была не в себе и ее отдалили от меня. Опасались даже за ее жизнь, потому что она отказывалась от еды и питья и все время плакала и корчилась в судорогах. Иногда ее приходилось связывать, чтобы она не поранила себя.
Халид ощутил запоздалое раскаяние. «Не привязывай меня! Я этого не вынесу… Я не могу!» — захлебывалась она в рыданиях, а он ее не слушал.
Какие же звери эти англичане, если так обращались с несчастным, испуганным ребенком?
— А как погиб ее отец?
— Я не знаю подробностей. Я была слишком мала. Малик с участием посмотрел на встревоженную Эйприл.
— Твоя кузина страдает, а принц хочет облегчить ее душевную боль. Мы все будем только рады, если она излечится от кошмаров и будет мирно спать по ночам. Я препровожу тебя в шатер принца. Твоя кузина посвятит тебя в свои секреты, а ты поделишься ими с принцем.
«Какое дело этому проклятому турку до кошмаров Эстер?» — подумала Эйприл, но все же согласно кивнула. Она мечтала о свидании с кузиной.
— Отправимся немедленно, — сказал Халид. Малик улыбнулся.
— Я понимаю твое нетерпение, но ведь солнце едва взошло. Предлагаю тебе подкрепиться, пока моя птичка будет чистить свои перышки.
Халид не возражал. Малик обратился к Эйприл:
— Я пришлю тебе в помощь рабынь. Будь готова через час.
Однако только через два часа, — ибо трапеза и туалет Эйприл несколько затянулись, — Меч Аллаха и Зуб Акулы проследовали в лагерь, ступая бодро и решительно. Между ними семенила Эйприл, закутанная поверх одежды с головы до ног в черную паранджу. Таким образом, собственность Малика была скрыта от посторонних глаз.
Сквозь сетчатую ткань чадры Эйприл с дрожью посматривала на вооруженных охранников. Эти суровые воины выглядели столь же устрашающе, как и их грозный вождь. Но они не могли разглядеть ее как следует под бесформенным темным облачением, и это обстоятельство придавало ей мужества.
— Мы подождем тебя здесь, — сказал Халид, откидывая полог, прикрывающий вход в шатер. — Ты найдешь свою кузину внутри.
— Ты уверен? — не удержался от насмешки Малик, подталкивая Эйприл в черную пасть шатра.
— Она там! — твердо заявил Халид, но, поколебавшись, неслышными шагами последовал за
Эйприл.
Малик пожал плечами, но присоединился к приятелю. Они вместе осторожно прокрадывались в сумраке вслед за почти невидимой, облаченной в черное фигурой.
Эйприл нащупала занавес, отделяющий спальню, и проникла внутрь.
То, что открылось ее взгляду при свете тусклой свечи, произвело на нее странное впечатление. Обстановка в доме Малика отличалась от убранства шатра. Здесь не было ни стульев, ни скамеек, а только огромные подушки для сидения, окружавшие украшенный резьбой низкий стол. Пол прикрывал роскошный шатер.
Она отыскала взглядом ложе, на котором спала Эстер. Скинув с ног мягкие чувяки, чтобы, не дай бог, не попортить ковер, Эйприл приблизилась к ложу.
— Эстер! — шепотом позвала она. Изумрудные глаза распахнулись, и Эстер увидела склоненную над ней черную фигуру.
— О нет! Нет! — Эстер вжалась в подушки от надвигающейся на нее угрозы.
Эйприл, не ожидавшая такой встречи, отшатнулась.
— Кто ты? — в ужасе спросила Эстер.
— Тихо, это же я! — Эйприл отвела покров с лица.
— Эйприл! — Эстер обняла кузину, вцепилась в ее одежду, словно опасалась, что та сейчас исчезнет.
— Ты в порядке? — уже нормальным голосом задала вопрос Эстер.
— Я чувствую себя похожей на ходячий рулон черной кисеи, — пожаловалась Эйприл.
— Почему ты так оделась?
— По их правилам женщины должны полностью закутывать себя, если выходят из дому, — объяснила Эйприл.
— Что за странные у них обычаи. Как я жалею, что накликала на наши головы эти дурацкие приключения.
