Сестры Уивинг переглянулись и пришли к молчаливому согласию остаться за обильно накрытым столом. Их примеру последовал и мистер Реймз, каждый раз вкушавший пищу с таким видом, как будто ест впервые за неделю.
Еще две юные леди и джентльмен из числа гостей мисс Перри пожелали обойти лужайку перед домом и помочь советом художнице, за что мисс Кларисса выразила им сдержанную признательность. Эбби подумала о том, как утомительно, должно быть, выслушивать непрошеные советы. Кларисса Хедвич казалась девушкой, вполне способной решить, как именно ей расположиться со своим мольбертом, но ради возможности избавиться от опеки почтенных дам и пофлиртовать с молодыми джентльменами приходилось жертвовать своей независимостью.
Эбигейл поняла, что живопись – всего лишь предлог уйти с террасы, лишь когда мисс Лора Хедвич увлекла младшего Киллиана к заросшей плющом беседке, а Белинда направилась в обход розария к выступающему крылу здания, которое могло укрыть ее и ее поклонника от взглядов миссис Эварт, мисс Перри и других оставшихся на террасе гостей.
Эбби растерялась, больше всего ей хотелось посмотреть на розы, но она робела оставаться в обществе незнакомых ей людей, сгрудившихся вокруг мисс Клариссы, плавными жестами рисующей в воздухе план будущей картины.
– Мисс Тиндалл! – как оказалось, мистер Лонгсдейл не заметил попытки Белинды увести его за угол дома. – Вы когда-нибудь видели такие красивые розы? Однажды на развалинах римского форума я заметил розовый куст, отчаянно цеплявшийся за каждый обломок камня. Это было удивительное зрелище, словно розы были нарочно посажены в память о людях, некогда строивших все эти величественные храмы.
– Я знаю, о чем вы говорите, мы с отцом нередко прогуливались там, – Эбби искренне обрадовалась появлению собеседника, ей было неловко чувствовать себя забытой всеми. – К сожалению, вид портили многочисленные леди со своими картонами, со всех сторон окружившие бедный куст, чтобы запечатлеть его на память о поездке в Рим.
– Вы правы, я тоже помню этих леди, – засмеялся Лонгсдейл.
– Мистер Лонгсдейл! – Белинда, грациозно придерживая дорогое белое платье, подошла к Эбби и ее собеседнику. – Я думала, вы покажете мне дерево, в которое ударила молния.
Неважно, что она не один десяток раз видела злосчастное дерево.
– Всегда рад доставить вам удовольствие, мисс Эварт, – Лонгсдейл слегка поклонился. – Идемте, мисс Тиндалл, вы наверняка еще не видели эту мрачную картину. Не понимаю, почему мисс Перри не прикажет его спилить!
– Кто-то сказал ей, что это – дурная примета, и лучше оставить его как есть, чтобы беды не поразили кого-нибудь в доме, – с серьезным видом пояснила Белинда и многозначительно посмотрела на Эбигейл.
Эбби поняла, что кузина против, чтобы она составила им компанию в прогулке к исковерканному дереву, и замешкалась, но Лонгсдейл предложил ей опереться на его левую руку, в то время как Белинда уже завладела правой.
– Прошу вас, дорогие леди, – Эбби показалось, или Лонгсдейл незаметно подмигнул ей?
Эбигейл уже знала, что вечером ей предстоит тягостный разговор с кузиной, но сейчас внимание джентльмена было приятно, ведь ей так не хватало друзей, особенно смешливых, остроумных Фьори, владеющих талантом украсить свою нелегкую жизнь задорным смехом и хорошей шуткой. За последние недели Эбби привыкла к своим родственникам, и даже Белинда уже не так пугала ее, мисс Тиндалл училась смиряться со злыми насмешками кузины и избегать спорить с ней, а в остальном Бел вполне можно было терпеть, особенно в сравнении с несносными Фанни и Кэтрин. Но Белинда навряд ли простит Эбигейл вмешательство в свой роман с мистером Лонгсдейлом!
«Зачем же он сам все время обращает на меня ее внимание? – в недоумении думала Эбби, пока все трое обходили дом по посыпанной гравием дорожке. – Или я выступаю кем-то вроде компаньонки, чтобы соблюсти правила приличия? Тогда почему Бел хмурится?»
Мистер Лонгсдейл, по обыкновению, занимал девушек болтовней. Люди его возраста, возможно, не нашли бы в этом джентльмене выдающегося ума, но для юных леди он казался неисчерпаемым источником увлекательных историй и многослойных комплиментов.
– Вы переписываетесь с вашей подругой, миссис Сноуорд? – спросил Лонгсдейл у Эбби. – Недавно я получил от Сэмюэля письмо, он порядком устал от частых переездов и мечтает поскорее осесть в своем поместье. Думаю, когда это случится, они пригласят вас погостить у них до конца лета.
Белинда радостно встрепенулась и подумала, как было бы чудесно, если бы Эбби забрала с собой кузин Уивинг, а заодно и Лору с Клариссой. Остальные девушки из окрестных семей не могли считаться соперницами мисс Эварт, так как не превосходили Бел ни внешностью, ни размерами приданого – Белинде очень повезло, что она была единственной дочерью в семье.
– Я бы очень хотела повидать Делию, – откликнулась Эбби. – Позавчера я получила от нее милое послание, в котором она посмеивается над бесконечным брюзжанием своего мужа и обещает, что он воцарится у себя в поместье уже в первые дни августа.
Лонгсдейл рассмеялся.
– Могу себе представить, каким невыносимым станет бедняга Сэмюэль, если ему придется еще две недели глотать дорожную пыль. Но таков удел молодоженов – предстать перед очами всех тетушек и бабушек, никого ведь нельзя забыть, если надеешься получить от них хотя бы малейшее наследство!
Белинда попыталась заглянуть в лицо джентльмена, чтобы понять, был ли в его словах о молодоженах какой-нибудь особый намек, но Лонгсдейл уже заговорил о другом.
Чем больше Эбби слушала его истории, тем сильнее ей казалось, что он обращается только к ней, ведь он упоминал места, где она бывала или хотела бы побывать, книги, которые она читала, а Белинда зачастую не могла участвовать в беседе ввиду своего незнания предмета. «Может быть, это что-то сродни кокетству, только для мужчин? – подумалось ей, когда они шли обратно к террасе по дорожке, описывающей полный круг около дома. – Нарочно поддразнивает ее в отместку за ее флирт с мистером Киллианом и другими? Но Бел ведь не любит, когда ее выставляют невеждой, разве он этого не понимает?»
Мистер Лонгсдейл на самом деле был далек от того, чтобы выказывать свой интерес к мисс Эварт таким изощренным способом. Он и сам не мог объяснить, отчего ему приятнее беседовать с кузиной своей будущей невесты, нежели с ней самой. Мисс Тиндалл кажется такой хрупкой и беззащитной, и в то же время ее взгляд, походка, движения говорят о скрытой решительности. Каково ей оказаться в зависимом положении, пусть даже и в доме родной тетки! «Неужели дела ее отца так плохи, что он не мог отправить дочь хотя бы в хороший пансион? – вот о чем думал мистер Лонгсдейл, пока Белинда охала и ахала, изображая смешанный с ужасом восторг от изуродованного дерева, как будто видела его впервые. – Жена Сэмюэля говорила, что этот викарий Тиндалл серьезно болен, жаркий климат убивает его, но обратную дорогу в Англию он и вовсе не сможет перенести. Означает ли это, что скоро бедняжка получит трагическое известие?»
